Юлия Лукова - Прах земной [СИ] Страница 42

– Пошли? – спросила у неё, разглядывая большое серое здание городской больницы и длинную лестницу, не меньше пятидесяти ступенек, перед парадным входом. Изощрённое издевательство для тех, кто ходит на костылях. А для калясочников вход вообще, по-моему, есть только с обратной стороны. Какие добрые люди его туда запихнули?

– Да пошли, пошли, – также как и я, окинув больницу скептически-недовольным взглядом, ответила девушка.

На входе нас, правда, чуть не сбил с ног рыжеволосый вертлявый мальчишка, с гипсом на правой руке, но меня вовремя дёрнула за собой Мальвина, помогая убраться с траектории полёта этого маленького вихрастого урагана и нелестно комментируя действия его мамаши-воблы, которая шла следом и не смогла удержать "свою мартышку на привязи".

– Зараза, не люблю больницы! – фырчала Зубакина уже непосредственно перед кабинетом Василия.

– А кто их любит? – вопрос, конечно, риторический.

– Здрасьте, Василий Исаевич, к вам на приём можно? – мило улыбаясь – вся чёрная энергия витавшая над ней грозовым облаком будто испарилась – заглянула в кабинет Маля.

– Мальвина, здравствуй! Подожди минуту в коридоре, сейчас я человеку лекарство выпишу, – ответил ей врач. Я его не видела, но голос был добрым и весёлым. Хороший он человек, ко всем с пониманием и вниманием относится.

– Так, Элька, стой тут, жди пока баба оттуда не выйдет. После неё зайдёшь, а мне сейчас в другое крыло за рентгеном сноситься надо, – дала она указания.

– А зачем ты тогда тут со мной стояла? Пошла бы сразу за рентгеном, я бы и сама до кабинета дошла.

– Сама бы ты без меня сейчас на первом этаже с поломанной шей из-за той мартышки рыжей валялась, – ворчливо возразила она и убежала, предварительно щёлкнув меня по лбу.

Буквально через полминуты после её ухода из кабинета Василия выскочила невысокая, слегка полноватая женщина и, едва не сбив меня с ног, а вернее сказать с костылей, аки танк пошла дальше по коридору, локтями распихивая других людей.

Покачав головой, я постучала в дверь и вошла. Василий Исаевич сидел за столом и снова что-то писал. Когда мужчина снял очки и поднял голову, мне показалось, что он чем-то недоволен, но потом все чувства на его лице были сметены большой волной удивления. Похоже, он думал, что Малька приехала к нему одна, а тут ещё и я нарисовалась.

– Здравствуйте, – опустив глаза, поздоровалась.

Мужчина в тот же миг резко поднялся со своего кресла и несколько растерянно пробормотал:

– Элена? Привет… ты приехала вместе с Мальвиной?

– Да, я хочу узнать, что там с моими анализами. Я спрашивала об этом Маргариту Анатольевну, но она говорила, что сама ничего не знает и за точными разъяснениями надо ехать к вам. Так что там с анализами? Подтвердилось всё? – улыбаться и вести себя столь непосредственно было нелегко, но нужно.

– Подтвердилось, – после паузы, коротко произнёс Василий. В мою душу тут же тонким ручейком поползли два неприятных чувства: неверие и страх.

– Правда? – единственное, что смогла выдавить.

– Не бойся. Рак печени, но пока что только первая степень. Мы тебя быстро вылечим, – встав из-за стола, по-отечески положил руку мне на плечо мужчина в бесплодной попытке успокоить. – Ты же теперь вон как шустро ходить умеешь. Приедешь к нам на лечение ещё три-четыре раза и будешь здоровой.

– Слабо верится, – вполне искренне призналась, борясь с желанием разреветься. Не хватало мне для полной картины ещё и слепой курицей стать, тогда вообще полный улёт будет.

– Зря. К нам не часто, но тоже люди с онкологиями лечиться приходят. И первая степень – не так страшно, по… все вылечиваются, – мне кажется, или это загадочное "по" могло вылиться в совсем не загадочное "почти"?

Ответить ему я ничего не успела – дверь в кабинет открылась и в неё влетела подозрительно-радостная Мальвина. Опять поругалась, что ли, с кем-то? А отчего её быть такой весёлой?

– Рентген взяла? – невыразительным голосом спрашиваю.

– Ага, – девушка помахала перед моим носом белой бумажной папкой, в которой, по-видимому, и лежали нужные снимки. – А у вас тут чё? – снова спросила она, схватив со стола Василия маленькую бутылочку минералки и, не стесняясь, наполовину осушив её.

– У меня рак нашли. Ты проспорила.

Девушка, подавившись, закашлялась и во все глаза уставилась на меня.

– Как нашли?

– Просто, – не было желания отвечать нормально.

Тем более, Василий Исаевич сам потом начал объяснять нам всё, что он с коллегами смог выявить. Хотя, думается мне, всей правды он нам так и не сказал. Наверное, боялся сильнее меня расстроить или вообще напугать. Ничего, потом, я всё равно добьюсь и от него, и от Зубакиных всего того, что они оставили от меня в секрете.

Совсем скоро мы попрощались с Василием и вышли в коридор. Мальвина сказала мне, что Ибрагима вызвал к себе Артём Сергеевич, а за нами сейчас должен приехать другой человек, которого послал Лёша.

Я почти не удивилась, выйдя из больницы и увидев знакомую синюю машину и облокотившегося на неё Ричарда.

Идти стало тяжелее, и живот скрутило от страха, как перед походом к зубному врачу, но в целом лицо я сохранила и смогла вместе с Малькой спокойно поздороваться с неприкасаемым.

– Здравствуйте, вы за нами, да? – кокетливо улыбнулась ему девушка, заправив выбившуюся из причёски прядку волос за ухо.

– Да. Садитесь, – кинув на подругу безразличный взгляд, сказал мужчина. Одет он сегодня был на удивление прилично: джинсы, рубашка, куртка, классические туфли вместо любимых сапог. Всё, естественно, чёрное, но хотя бы видок у него стал не как у чокнутого киномана, косплеющего графа Дракулу или Ван Хельсинга.

Ибрагим-Ибрагим, на кого же ты нас покинул? – мысленно проворчала я, сев на заднее сидение. Я думала, Мальвина плюхнется следом, но она почему-то вдруг вздумала усесться рядом с водителем.

Ричард одел тёмные очки, чтобы солнце не мешало ему вести машину, и повернул ключ в замке зажигания. Автомобиль плавно тронулся с места.

– А вы у Алексея работаете, да? – хлопая длинными накрашенными ресницами и улыбаясь, спросила Мальвина.

– Да.

– Давно?

– Недавно.

– А кем? Просто водителем или телохранителем? – продолжала допытываться она.

– И тем, и другим, – тихо ответил убийца, начиная, по-видимому, раздражаться. Малька, я тебя умоляю, перестань ты липнуть к этому чудовищу! Перестань с ним разговаривать!

– Меня зовут Мальвина. А вас? – на этом силы и желание отвечать у Ричарда закончились, и в салоне повисла многообещающая тишина.

– А вас как зовут? – повторила девушка, нахмурив брови.

– Алло, гараж, ты меня слыш… – тут она резко замолчала. Точнее, что-то заставило её замолчать. Хотя Рич в её сторону даже не смотрел, значит, она сама что-то то ли увидела, то ли поняла. Потом у неё спрошу.

– Ой, стойте! – спустя пять минут сказала девушка, и я уже испугалась, что за этим последует новая порция расспросов, но Малька меня быстро успокоила, добавив:

– На том перекрёстке остановитесь. Мне давно в один магазин сходить нужно, я сейчас туда быстро сбегаю и вернусь.

Рич послушно доехал до ближайшего перекрёстка и свернул на обочину. Зубакина тут же выскочила на улицу и сразу забежала в неприметную антикварную лавку с ободранной вывеской "Взгляд из прошлого". В слове "взгляд" не хватало буквы "г", а в "прошлого" – буквы "ш". Это и всё, чем мне запомнился тот магазинчик.

– А тебя правда Ричард зовут? – спросила внезапно. Впервые, оставаясь наедине с неприкасаемым, мне больше хотелось говорить, нежели молчать. Всё-таки известие об онкологии не так легко перенести в себе.

– Правда.

– А почему именно ты за нами приехал?

– Больше не кому было, – поправив ворот рубашки, равнодушно ответил черноволосый мужчина.

– А почему… ты мне отвечаешь, а Мальвине не захотел?

– Смысл ей отвечать, если она мне никто? Тем более, девчонка много болтает. Раздражает сильно.

– Я тебя тоже раздражаю? – осторожно уточнила.

– Да.

– Так зачем ты тогда со мной разговариваешь? Ты не ответил.

Убийца неожиданно снял очки и медленно повернулся ко мне. В его глазах, серых, словно туман на старом кладбище, ничего не отражалось. Знаете, обычно в глазах людей можно увидеть своё собственное отражение или отражение окружающего мира, а вот в его увидеть ничего было нельзя.

Разбитые зеркала души…

– Тебя терпеть я давно научился, – после короткой заминки произнёс он, отвернувшись и снова напялив очки.

– В смысле? Это когда?

– Сама потом вспомнишь.

– Эй, ну скажи, – неуверенно протянув руку и тронув его за локоть, попросила я.

– Сама потом вспомнишь, – повысил голос неприкасаемый, правда, руку мою отцеплять не стал, напротив накрыв её своей ладонью. Кожа у него была слегка загрубевшей, но тёплой. За исключением некоторых мелочей так вообще самой обычной.