Владимир Чистяков - Несносная Херктерент Страница 42

По тем же старинным обычаям, любой представитель военного сословия за нанесенное оскорбление мог вызвать на бой хоть главу великого дома, и тот не имел права отказать, иначе прослыл бы трусом.

Отец Хейс воевал, и она родилась от законного брака, так что по формальным признакам она может вызвать на бой любого аристократа.

Кажется, конфликта жаждала и та, и другая. Слишком много всего друг на дружку у них накипело.

— К сожалению, я не могу принять ваш вызов, — растягивая слова говорит Ленн, — Не обладающий длинным мечом может вызвать на бой обладающего таковым, но обладающий вправе выставить за себя замену, да его честь не подвергалась нарушению от победы над недостойным. Бой может идти только на равном оружии. Обладай вы длинным мечом, то я бы снизошла до поединка с вами, но так как у вас его нет, извольте довольствоваться заменой. — Ленн выразительно косится на рослого парня из своего окружения- победителя юношеского первенства страны по фехтованию.

Принять предложенную замену — непременно проиграть, не принять — прослыть трусом.

Из-за спины Хейс раздается голос Яроорта.

— В случае же не обладания вызывающего длинным мечом, обладающий таковым может предоставить свой меч не обладающему. В случае же предоставления означенного меча, вызванный на бой не может выставить вместо себя замену. Поэтому, я готов предоставить не обладающему мой семейный клинок, и напомню, обладающий, так как по благородству я ничуть не уступаю вам, то как-либо отказаться от вызова вы не в праве. Возьмешь мой меч Хейс?

Резкий кивок в ответ.

Неплохо утоптанных полянок в лесу немало, на одной, словно случайно, собралось полшколы. Хотя, кроме поединщиков, обязателен только судья.

Ну и здравый смысл подсказывает наличие кого-нибудь, способного оказать первую помощь, прежде чем пострадавшего отведут (или отнесут, чего пока не бывало) в лазарет, где он скажет что-нибудь вроде «на лестнице оступился».

Бой кончился очень быстро. Оказалось, что Хейс фехтует куда лучше Ленн. Буквально через полминуты на снег брызнула кровь — Хейс рассекла рукав Ленн. Та роняет клинок. Глаза испуганно вытаращены, рот разинут. Падает на колени, бестолково пытаясь перехватить раненую руку здоровой. Кровь бьет фонтаном. Похоже, Хейс попала по артерии.

— Остановить бой! — крикнул Яроорт, хотя Хейс и так стоит, опустив оружие.

— Победила Хейс, — на бегу добавляет Яроорт, направляясь к Ленн. Кто-то из его компании спешит за ним, таща санитарную сумку.

— Хейс, ты не забыла отравить клинок? — доносится откуда-то с дерева голос младшей Херктерент.

Ленн пытается упасть в обморок, но ей подсовывают под нос нашатырь. Яроорт сноровисто накладывает жгут.

— Я не применяю нечестных приемов в честном бою.

— А жаль!

Вечером в столовой Ленн появилась с рукой на перевязи.

Хотя вся школа знала, что произошло, на вопрос директора Ленн ответила, что сильно ушибла руку, катаясь на катке.

Собственно, этот конфликт был единственным темным пятном на новогодние праздники.

Главное событие знаменующие окончание учебного полугодия — новогодний маскарад. Готовиться к нему почти все начинают, чуть ли не в день приезда в школу. Костюмы кто сам делает, кто покупает. Всем себя показать охота. У старших учениц последние несколько лет своеобразная мода — появляться на маскараде в максимально откровенных платьях. Пестрых, ярких, словно тропические птицы.

Призывно манящих обнаженными частями тела. Моду на подобные платья занесли худощавые и смуглокожие, временами и вовсе чернокожие ученицы из южных грэдов.

Когда в прошлом году у Бестии Младшей заказывали платья для Новогоднего бала, Марина заметила, что владелица ателье, словно невзначай старается отодвинуть некоторые альбомы. Марина заметила надпись на обложке: «Маскарадные костюмы». Что в них может быть такого секретного?

Разумеется, стоило маме и Младшей Ягр заболтаться о фасонах платья да сочетании цветов, Марина тут же сунула нос в альбомы. Ничего особо интересного: ну, платья, в основном излишне плотно облегающие фигуру, подчеркивающие все, что стоит подчеркнуть, ну маски всякие там или полумаски с перьями и без. С каждой страницей платья становятся все короче, разрезы на самых разных местах всё обширнее. Казалось, что Бестия задалась целью проверить — из какого минимального количества ткани можно изготовить костюм. Судя по последним страницам, на некоторые «платья» ушло, вряд ли больше куска материи десять на десять сантиметров. А кое — где и ещё меньше. Уменьшение количества материи почти всегда совпадает с радикальным увеличением размеров и пышности перьев на масках и головных уборах. Что может быть красивого в распущенном огромном павлиньем хвосте, крепящемся на талии?

— Для каких маскарадов это делается? В таком же замерзнешь.

Бестия оглянулась как-то воровато.

— Это, в основном, «сордаровки» на Новогодний маскарад покупают.

— Ну и дуры! — безапелляционно заявила Марина, понятия не имевшая в то время о школе.

— Похоже, у них там все очень даже интересно,- с загадочной интонацией произнесла Софи.

— Чересчур! — ответила Бестия, явно чем-то недовольная.

Императрица, впрочем, пропустила сказанное Софи мимо ушей.

В спальном корпусе сущий кавардак. Все двери нараспашку. Словно молекулы, снуют туда — сюда полуодетые ученицы всех классов. Все на нервах, все взволнованные. Каждая у двадцати, а то и больше спросит, идет ли ей это платье или сумочка, выслушает тридцать мнений и примет тридцать первый вариант.

«У тебя есть щипцы для волос?»

«Можно взять заколку?»

Тут же и слезы — платье прожжено, духи пролиты или младшая Херктерент какую-нибудь гадость сказала.

Единственным элементом невозмутимости и спокойствия является Марина. С костюмом Марина решила не заморачиваться. Блистать всё равно не получится, но и незаметной тоже не будет. Поэтому решила одеться в комбинезон морпехов с непременным беретом, ну, а черную повязку с прорезями для глаз соорудить не проблема. Пожалела, что нет штык-ножа, хотела одолжить меч у Эриды, но та двуручник кому-то уже отдала.

Марину, впрочем как и любую другую, то и дело останавливают. «А подходит ли мне это?», «Идёт ли мне то?». К миллион первому вопросу запас колкостей заканчивается, остается только говорить в произвольном порядке «Да», «Нет» и «Зашибись!».

Хейс у себя. Сидит за столом и что-то читает. Почему-то в школьной форме. Даже странно.

— Ты не пойдёшь?

— Нет. Во-первых, несколько надоело, во-вторых, купальник, перья на заду и туфельки на шпильках — несколько не мой стиль одежды. И в-третьих, а по сути, в — главных — я слишком устала, готовясь к экзаменам, и просто хочу отоспаться за все последние дни.

— Канонада же будет! Всё равно не заснёшь!

— Знаешь, зимой, а так же в начале лета, у меня наступает период послеэкзаменационной спячки. Я, бывает, по двадцать часов в день сплю. У меня примерно десятидневье после зимних экзаменов день делится на два времени — утро, примерно часов до шести вечера, и собственно, вечер — оставшееся время.

— Знаешь, я как-то привыкла, что утром ещё темно, но чтобы с утра было уже темно — как-то не по мне.

— Ну, вообще-то на Севере так бывает ежегодно. Там и в полночь, знаешь ли, бывает, солнце светит.

— Сравнила природное явление с собственным распорядком.

— Марина, ты неисправимая зануда. Это во-первых…

— Ну, я тогда побежала.

Прическа Софи наводит на мысли о визите в любимый салон красоты императрицы. Платье тоже наводит на мысль о любимом модельере. Да и сама Софи наводит на мысли о любимой мамочке в те моменты, когда от неё лучше держаться подальше.

Эрида в халате, сидит, склонившись над шахматной доской. Сосредоточена. Одна коса заплетена, другая — на полдороге брошена, третью — не начинала. Волосы свешиваются на лицо, закрывая глаз.

К Эриде тоже постоянно забегают. Спросят какую-нибудь вещь. Эрида только рукой то на шкаф, то в ворох вещей на полу, то на дверь ванны покажет. Скажет: «Там». А дальше — сама ищи.

На «Спасибо, Эр!» не реагирует никак.

Сколько человек получили желаемое, а, сколько ушли ни с чем — осталось неизвестным.

Интересно, почему запах стоит, словно в химлаборатории? Марина проводит рукой перед лицом Эриды. Трясет кистью.

— Ой, Марина!

Эрида вскакивает, уронив стул.

— Ну, да, я, вроде бы. Что у тебя за химия?

— Где?

— Тут!

Эрида принюхивается. Задумывается на несколько секунд.

— Это наверно, отсюда, — выставляет из-под халата ножку.

— Откуда?

На коленке нет ничего интересного.

— Да вот.

Марина смотрит в указанном направлении.

Эр в своем репертуаре. Ногти на ногах решила накрасить. Это притом, что никогда ничего с открытыми пальцами не носила. Палитру лаков на ногтях подбирала. Цвета: черный, синий, зеленый, желтый, телесный, несколько оттенков красного. Каждый ноготь покрашен в два, а на большом пальце — в четыре цвета.