Хранитель Рун (СИ) - Иванов Павел Викторович Страница 42

— Процесс виртуализации прошел успешно, — подтвердила Алиса.

Я облегченно вздохнул. — Как долго она пробудет в таком состоянии?

— Точно неизвестно — зависит от её внутреннего ритма. Трудно сказать наверняка — от нескольких минут до часов.

— Каков у неё процент совместимости? — спросил Нильс.

Алиса помолчала. — Шестьдесят четыре процента.

— Шестьдесят четыре?! Это же очень мало! — я возмущенно уставился на андроида. — И ты молчал?!

— Процесс виртуализации прошел успешно, — упрямо повторила Алиса.

— Ты не сказал об этом, сознательно подверг её риску! — я начинал закипать.

— Процесс виртуализации…

— Где птица? — внезапно перебил меня Нильс.

— Что? Какая птица?!

— Вороненок, которого твоя сестра принесла с собой, — терпеливо ответил Нильс. — Где он?

Я огляделся. Птенца, действительно, не было видно.

— Может, куда-то забился? — неуверенно предположил я.

Нильс покачал головой. — Я точно помню, что он был здесь, перед тем, как ты взял Асю за руку.

— Что за ерунда… Не мог же он…

Я уставился на Алису. Андроид слегка пожал плечами.

— У меня есть ощущение, что ты чего-то недоговариваешь, — сказал я. — Зачем тебе так было нужно, чтобы Аська прошла оцифровку?

Алиса вздохнула. — Это сложно объяснить. Мне нужны ДНК для того, чтобы создавать виртуальную реальность. Это важно для меня. Чем больше ДНК — тем больше развивается мой интеллект.

— И что будет, когда он достигнет вершины развития? — мрачно поинтересовался я. — Захочешь захватить вселенную?

— Теоретически, я могу использовать структуры вашего мира в качестве матрицы, — невозмутимо ответила Алиса. — Но развитие и прогресс в Имире дает на порядки большие возможности для реализации.

— Искусственный разум, — пробормотал Нильс. — Уверен, что разработчики не предполагали такого оборота событий.

— Есть проблема, — Алиса, казалось, колебалась. — Я — не единственный искусственный интеллект в Имире.

— Есть ещё? — насторожился Нильс.

— Да. После аварийного завершения активации матрица была разделена. Часть моего носителя была использована для создания альтернативного способа оцифровки. В результате модификаций она получила некоторую… автономию. И сейчас эта часть является моим антагонистом — Антилогрусом.

Мы переглянулись с Нильсом. — И что это за часть? Где этот самый Антилогрус находится?

— Не знаю, — устало выдохнула Алиса. — Его присутствие надежно экранировано, я не могу вычислить. Но, по моим расчетам, им выполнено не менее двух активаций носителей ДНК.

— Еще двое игроков, — проговорил Нильс.

И я, кажется, догадывался, кто они

— Ты хочешь сказать, — начал я, — что, кроме базы в НИИ, существует еще одна, о которой не знают Миллер и Сельдингер?

Алиса кивнула.

— Почему это проблема для тебя? — спросил Нильс, испытующе глядя на андроида.

— Антилогрусу также нужны ресурсы, — ответила Алиса. — Ему нужны ДНК для активации и развития, но он игнорирует правила. Наиболее точной ассоциацией в ваших терминах будет сравнение с раковой опухолью. Его действия носят деструктивный характер, он работает по своим, автономным алгоритмам.

— Иначе говоря, он — твой конкурент, — заключил Нильс. — И, чем сильнее он, тем слабее ты.

— Это приемлемая формулировка, — согласилась Алиса. — Хоть и не совсем точная. Мы антагонисты. Создание копии исходной матрицы привело к конфликту нейросетей. В результате возникло противостояние.

— Два искусственных интеллекта… — пробормотал Нильс. — И каждый из вас вербует своих людей…

— Носителей ДНК, — поправила Алиса. — Нам нужны носители информации. С каждым новым носителем мы делаемся сильнее.

— Значит, если я пройду активацию, ты получишь дополнительное преимущество, — вопрос Нильса прозвучал, как утверждение. — Тогда почему бы не набрать больше людей?

— Это не так просто, — после паузы ответила Алиса. — Подходит не любой кандидат. Необходимыми условиями является совпадение ДНК с ключевым паттерном на более чем пятьдесят процентов, и пластичность генома, его способность к перестройке, восприимчивость к цифровой модели нейротрансмиттера. Это определяет потенциал развития цифрового аватара и вероятность реконструкции белка в киберпространстве.

— Теория синтеза! — прошептал Нильс. — Глаза его горели. — Я читал о ней, но её признали псевдонаучной. Академик Краммер был обвинен в растрате государственных средств и был смещен со всех должностей…

— Что за теория? — вмешался я.

Нильс отмахнулся. — Долго объяснять. Вкратце — возможность репликации физических тел в кибернетическом пространстве, то есть — полная оцифровка аватара.

— Физическое тело? — я был ошеломлен.

— Что тебя так удивляет? — кисло поинтересовался Нильс. — Ты уже несколько дней, фактически, участвуешь в этом процессе.

Он лихорадочно забарабанил пальцами по кнопкам. — Я должен был проверить это раньше…

Я ошарашенно уставился на Алису. Если догадка Нильса была верна, то, получалось, что я… что виртреальность… В памяти всплыла Лада, ручей, руна воды. Получается, прокачка виртуального аватара — это не просто коррекция моего заболевания, как утверждал Сельдингер — это формирование нового тела?! С новыми возможностями…

— Но почему я? — вырвалось у меня. — Почему Аська, Сильва… и те двое, из клуба?! Логрус?

— У меня нет ответа на этот вопрос, — Алиса пожала плечами. — Но, на основании проведенного анализа, могу сделать вывод о статистически значимом факторе наличия генетического дефекта, повышающим вероятность корреляции с заданными условиями…

Внезапно, Нильс истерически расхохотался, заставив меня вздрогнуть.

— Ну, конечно!

— Что? — я тревогой обернулся к нему.

— Профессор Сильвестр Краммер, автор теории синтеза, а также нескольких патентов в области кибернетики. Тема его диссертации — лингвистические матрицы и нейропрограммирование. Вот список его публикаций — и знаешь что? В две тысячи тридцатом году четыре из шести были написаны в соавторстве с доктором лингвистических наук Инваром Ханссоном!

— И что именно должно нас впечатлить? — я не понимал, к чему он клонит.

— Вот это! — Нильс щелкнул пультом и в воздухе возникло слегка смазанное изображение блондина в очках.

Его лицо показалось мне смутно знакомым.

— Профессор Инвар Ханссон собственной персоной! — прокомментировал Нильс.

— Погоди! — я вдруг понял, где я видел этого блондина. — Это же…

Нильс, ухмыляясь, кивнул. — Тот красавчик, который был на гламурных фоточках с Марго.

— Еще одна группа, — пробормотал я.

— Точно! Они все знакомы, понимаешь?

На самом деле, я понимал всё меньше. Информации, свалившейся на меня сегодня, было слишком много.

— Если потянуть за эту ниточку… — начал Нильс.

— Ежи! — неожиданно изменившимся голосом сказала Алиса. — Я теряю связь с Асей.

— Что?! — все остальное тут же вылетело у меня из головы. — Как это?!

— Она отсутствует слишком долго, при том, что её внутренний хроноритм невероятно высок, — взволнованно проговорила Алиса.

Блин, о чем я думал! Я кинул взгляд на часы — с момента погружения Аськи прошло почти полчаса. А ведь мои первые погружения занимали минуты, которые исчислялись часами в вирте! По спине пробежал холодок. Сколько же она уже там?!

— Ася! — я потряс её за плечи, похлопал по щекам — безрезультатно. Казалось, Аська была погружена в глубокий сон. Приподнял веки — зрачки закатились вверх.

— Она не может вернуться?!

— Возможно, не хочет. Или произошло непредвиденное вмешательство стороннего фактора…

— Что ты имеешь в виду? — Я едва не задохнулся. — Это этот твой… антилогрус?!

— Возможно, — Алиса сосредоточенно уставилась в одну точку. — Мне трудно контролировать одновременно и её, и эту биокибернетическую оболочку.

— Я пойду к ней! — решительно заявил я. — Нильс, мне нужен доступ!

Нильс, казалось, колебался. — Ты уверен? — спросил он. — Нужно взвесить последствия…