Броня Презрения - Дэн Абнетт Страница 42

— Что произошло?

— Не знаю. Я полагаю… я полагаю, они просто отступили. Я полагаю, что они просто ушли из здания.

— Все?

— Думаю так. Я, на самом деле, не хочу высовывать голову, чтобы узнать. — Это было мнение, которому Бонин симпатизировал. Медленно, очень медленно, и очень осторожно, он пополз вдоль края каменной кладки балкона, пока не достиг края галереи.

Бормоча молитву Богу-Императору для защиты, Бонин медленно поднял голову и посмотрел вниз.

Храм, уже в большой разрухе, когда они только прибыли, был разбит на куски. Каменные стены и колонны были раздроблены, покрыты пятнами и выжжены в миллионах мест, а деревянные скамьи были превращены в похожие на кружево дыры. Тела солдат оккупационных сил, которых они убили в яростной перестрелке, усеивали пол, перевернутые скамьи и проход до самых дверей. Дым от разрядов висел, как туман в нечестивом воздухе.

Не было никаких признаков живых.

Бонин собирался крикнуть Маггсу, когда ручки дверей храма заскрипели и двери открылись. Бонин снова прильнул к полу с приготовленным пистолетом.

Темные фигуры с приготовленными винтовками просочились в двери. Бонин сразу же узнал этот стиль.

— Серебряный клинок! — крикнул он.

— Кто это? Маггс? — ответил голос.

— Майор?

Окруженный полудюжиной Призраков, Роун вышел из тени и посмотрел на галерею.

— Думаю, мы напугали их, — отметил он. — Вы, парни, закончили здесь? — Бонин встал и убрал в кобуру свой пистолет. — Приглядите за Маггсом. Он за алтарем. Думаю, что в него попали.

Роун жестом отправил двух людей вперед.

— Я пытался связаться с полковником, — сказал Бонин. — Я полагаю, что мы нашли то, что он искал.

— Что? — спросил Роун.

Бонин указал. — Сэр, вы на этом стоите.

Битва за Кантибл закончилась не так быстро, как незаконченное предложение. Через три с половиной часа после того, как Гаунт отдал приказ Макколлу «Вперед», битва была закончена, и основные районы внутри города на холме захвачены.

Враг был мертв или убегал. Гаунт так часто слышал за свою карьеру, что такое бегство сравнивали с безумным бегством крыс, что это стало клише, но смысл никогда не казался таким подходящим. В безумном побеге, оккупационные солдаты, несколько экскувиторов и высших сановников настежь открыли северные ворота торгового городка и убежали в гниющие предместья. Некоторые буквально бежали: солдаты избавлялись от оружия и брони в попытках быть более подвижными. Их подпрыгивающие тела медленно исчезали в зарослях вялой пшеницы и заросших полях. Некоторые из старшего состава врага пытались сбежать на машинах и моторных повозках, нагруженных украденными трофеями и ценностями.

Гаунт был не в самом лучшем настроении. Он чувствовал себя неудовлетворенно и подавленно. Несколько последних лет его жизни были неразрывно связаны с Гереоном, и его освобождение многое для него значило. За предыдущие недели, и в то утро, до и во время высадки, он был возбужден силой удовлетворения: наконец-то, в конце концов, он собирался посодействовать в освобождении мира, о котором он особенно беспокоился.

Он даже не сопротивлялся низкому приоритету цели, которое Высшее Командование выбрало для его полка. Однако, битва за Кантибл – «битва» была сама по себе смешным термином – была мрачной и вялой. Призраки ее похвально закончили, и особенные похвалы нужно было отдать разведчикам, но все это казалось странно бесцветным. Освобождение Кантибла было, как избавление больного животного от страданий.

Он шел вверх по пустому центру города. Темный пояс дыма поднимался над городом и размывался над белой вересковой пустошью. Он только что приказал наиболее быстрым машинам Дев Хетры и двум своим ротам догнать и уничтожить убегающего врага за городом.

Гаунт пытался определись источник своего неудовлетворения. Защита города была вторичной, но ни один командир не должен сожалеть о легкой и дешевой победе.

Согласно Роуну, который редко преувеличивал, Бонин с Маггсом стали героями на короткий, яркий момент, сражаясь против превосходящего врага в храме, в битве, которая не будет позором ни для одной битвы Танитского Первого.

Но где все люди, которых они пришли спасти? Где было облегчение? Где был смысл освобождать это место, которое было опустошено отвратительными бесчеловечными оккупантами?

Гаунт слышал великолепные вещи из ранних докладов с главных театров военных действий. Колоссальная война и усилия Имперской Гвардии. Менее, чем в половине мира отсюда, настоящие битвы велись против настоящих врагов. Выигрывались настоящие победы.

Не здесь. В Кантибле была только смерть. Буквально, беспорядочная смерть, а в общем, окутывающее чувство смерти. Они пришли спасти место, которое уже давно нельзя было спасти. Гаунт надеялся, молился, чтобы Кантибл не представлял из себя Гереон в целом.

Он шел сквозь стоящие Гидры и толпы отдыхающих солдат, принимая салюты и приветствия. У них было облечение от того, что задача была меньше, чем они боялись, и он не имел права лишить их этого. Он дошел до городского храма, места поразительной схватки Маггса и Бонина. Роун ожидал его.

— Нашли, что нам нужно? — спросил он.

— Бонин так сказал, — сказал Роун и посмотрел в темноту храма. Бонин, нагнувшийся над распростертым телом Маггса с ожидающим санитаром, увидел взгляд и подошел к ним.

— Маггс? — спросил Гаунт.

— Попали в ребра, — сказал Бонин. — Хреново. Его нужно показать Дордену.

— Дорден в нижнем городе, — ответил Гаунт. Он посмотрел через плечо и крикнул, — Ладд!

Молодой комиссар послушно подбежал. — Сэр?

— Ты можешь сопроводить Рядового Маггса в полевой госпиталь? — спросил Гаунт.

Ладд кивнул. Он подошел к Маггсу и помог ему подняться на ноги. Они вместе захромали прочь.

Гаунт посмотрел на Бонина. — Итак?

— Сюда, сэр, — ответил Бонин. Он повел