Игрушка для дракона - Евгений Владимирович Щепетнов Страница 42

только «Мельница», у нее много женских баллад. Голос у меня пока еще почти мальчишеский, если брать тон повыше, то сойдет и за женский. Впрочем, разве мало мужчин с баритоном, которые поют за женщин? Пока жил у драконов, «баловался» переводами — это лучший способ связать в голове свой родной язык со здешним. Так что «Мельницу» я много переводил — те песни, что мне нравятся. Я их и на моей Земле пел.

Ну что же…давай, девочка, как ты на это отреагируешь? Песенка жа-алостливая, как раз для этого общества. Судя по всему тут еще и до средних веков не дотянули, примерно времена викингов. Хотя…что я понимаю в исторических вехах? Инженер и музыкант, дикая помесь жабы и гадюки — мне ли рассуждать о том, на какой временной период похож чужой мир?

— А если бы он вернулся опять,

Что ему я сказать бы могла?

— Что я ждала, я хотела ждать,

Пока не умерла.

Вообще-то жуткая песня. Тоску наводит — на-раз! Но нравится людям. Люди вообще любят поплакать, и музыкант, исполнитель, должен давить на кнопки в душе человеческой — от этого просто-напросто зависит его заработок. Если подходишь к делу механически, на-отстань, то и денег у тебя не будет. Я всегда умел подергать за нужные ниточки в душе людей, потому, в общем-то и не бедствовал будучи музыкантом.

Эффект был таким, какого я и ожидать не мог. Девчонка взяла, да и…разрыдалась! О господи…здешние люди такие непосредственные, такие…дети!

Потом была еще песня еще…я даже Битлов ей спел — «Естедей». Ну а чего? Мелодия очень простая, я ее играл сотни, если не тысячи раз, слова — проще некуда, перевод — запросто. Я много песен перевел, пока жил у драконов. И пусть некоторые переводы не грешат особой стихотворной размерностью, так если послушать старые баллады — так там рифмами вообще не пахнет. Что-то вроде рассказа нараспев, белый стих.

Когда спел несколько песен, посмотрел по сторонам, обнаружил, что возле возка толпятся уже по меньшей мере человек двадцать, во главе с караванщиком и начальником охраны. Слушают, тараща глаза, и похоже что народу нравится.

— А что-нибудь про нас у тебя есть? — спросил начальник охраны, и в его голосе я услышал нотки уважения — Ну…про бойцов?

Про бойцов, так про бойцов… — подумал я, и вздохнул. Так и знал — без «Саги о наемниках» не обойдется. Я ее вообще-то первую перевел, прежде всех песен. Память у меня тренированная, так что…давайте, Мария Васильевна, жжом! Кстати, помню, видел клип на эту балладу — очень неплохо ребята сделали, достойно.

Налейте наёмникам полные чаши —

Им завтра снова в поход.

Привыкший сражаться не жнёт и не пашет,

Иных хватает забот.

Он щедро сулил, этот вождь иноземный,

Купивший наши мечи.

Он клятвы давал нерушимее кремня,

Сильнее чем солнца лучи.

Допел, посмотрел вокруг…лица твердые, взгляды колючие…не понравилось, что ли? И вдруг Ферран, тот, который меня притащил к каравану, выдохнул и с чувством сказал:

— А ты не такой мудак, парень, как я подумал вначале! Спасибо!

Вообще-то он сказал не «мудак», это у меня уже так перевелось. В оригинале: «голова из говна». Но по сути одно и тоже.

Не знаю, посчитать это оскорблением, или похвалой…наверное, все-таки похвалой. И я благодарно наклонил голову — спасибо за похвалу артисту! Будем стараться!

Глава 13

Не скажу, чтобы я был разочарован, но…как оказалось, до селения, в котором находился постоялый двор и трактир, оставалось всего километров пятнадцать. Ерунда, по большому счету — три часа неспешного ходу. Немного странно — почему мне пришлось шлепать целую неделю, и я не увидел ни одного селения, ни одного постоялого двора? Насколько помню из земной истории, постоялые дворы располагались в сорока километрах друг от друга по всему протяжению тракта. А тут, такое расстояние…и ничего. Спрашивать моих благодетелей не стал — показать себя странным, не знающим очевидных вещей — это совсем не безопасно. Ведь как-то я сюда добрался! До того места, откуда меня подобрали. Значит, должен знать, что находится по дороге.

Хотя у меня есть одно козырное объяснение, которое можно применить тогда, когда совсем уж насядут: потерял память. Ну а чего — долбанули по башке, обобрали, бросили. Почему не взяли гитару? А куда ее девать? Эдак можно и засветиться: пропадает человек с гитарой, а потом кто-то продает похожий инструмент — люди могут и заинтересоваться. Шаткое объяснение, и глупое, но вообще — должно действовать что-то вроде презумпции невиновности: не веришь, так возьми и докажи, что я вру!

Впрочем, и это глупо. Опять же, читал в земной истории, что не обвиняющий должен был доказать обвинение, а обвиненный доказывал свою невиновность. Идиотство, конечно же. Желаешь доказать свою правоту — бери в руки раскаленное железо и тащи его куда покажут. Ожоги — до кости. Даже если доказал, то все равно сделался инвалидом. Мда…надеюсь, что здесь до такого идиотизма не докатились.

Постоялый двор стоял на берегу небольшой реки, рядом с ним пологий спуск к воде, на котором виднелись многочисленные следы копыт. Понятное дело — лошадей поят. Само здание постоялого двора не представляло из себя ничего такого…фантастического. Дом, как дом, похожий на те, что строили на нашем севере — деревянный, двухэтажный, с резьбой по наличникам и острым коньком. Как узнал чуть позже — первый этаж занимал трактир, второй этаж — гостиница номеров на двадцать, может больше. Рядом со зданием трактира большой, больше основного здания — сарай-конюшня, у самой реки — баня, которая само собой называлась не баня, а что-то вроде «мойни». Тут можно было и постирать, и вымыться горячей водой — за отдельную плату, разумеется.

Бросилось в глаза, что вся дрянь из бани, из конюшни, из трактира — сливалась в речку, которая вообще-то отличалась чистой, почти голубой водой. Вероятно речка текла с того же самого плато, на котором жили драконы. Люди во всех мирах отличаются тем, что готовы загадить все, до чего дотянутся их загребущие руки. И похоже, никому не приходит в голову, что те, кто живет внизу по течению реки, будут пить грязную воду с дерьмом и конским навозом. А еще — заражается рыба, и самим же жителям этого селения придется есть эту глистатую, больную рыбу.

Мыться я не пошел,