Демиург - Андрей Респов Страница 42

Лицо побратима помрачнело. Неужели я так с ходу угадал?

— Нет, Холиен. Сиги не гневается на нас. Наоборот, после твоего сватовства она приблизила мой хирд, и мы везде и всюду следуем с ней… — сердце радостно забилось в моей груди. Вот это новость! Значит…

— Не хочешь ли ты сказать, Свенссон, что кюна здесь, в Долине?! — я вскочил, не в состоянии сидеть от возбуждения.

— Да, Эс. Великая Вельва прибыла в Цитадель Ковена вместе с нами…

Я не дал договорить Эйрику, намертво вцепившись в его кольчужные плечи руками и затряс северянина:

— Так, чего мы сидим, Свенссон, черепашья твоя душа? Натиенн, надеюсь, с матерью прибыла?

— Да, но…

— Никаких «но»! Я должен её хотя бы увидеть… Великий Рандом, как же я соскучился. Чего сидим, хирдманы? Эрик? Ведите меня. Потом пива попьёте. Я угощаю!

— Постой, Эс! — Свенссон был чернее тучи, — может, не будешь спешить?

— Не хочу ничего слышать. Сначала Нати, потом пьянка. Есть что отметить! Я сегодня купил большой дом, посидим. Ты мне свои истории расскажешь, я тебе свои. Клянусь, на две-три песни твоим кальдам хватит! — радость будущей встречи с кареглазкой переполняла меня. Рандом с ним, с этим условным годом. Уговорю я и тёщу, да и с Ковеном решим! Неожиданная весть о том, что самый мой дорогой человек рядом, взбудоражила меня не на шутку. Хотелось обнять весь мир. А хмурые рожи хирдманов хотелось…послать подальше. То же мне, суровые воины Севера…

Один из северян наклонился к уху Эйрика и произнёс:

— Может, правда, отвести мастера Холиена к Сиги, пусть она с ним разбирается… — как не старался воин говорить тихо, но я всё услышал.

— Что за интриги и тайны за спиной у побратима, Эйрик? — с деланной обидой обратился я к Свенссону.

— Никаких, Эс! Просто мы связаны обязательствами с кюной… а Ульрих, пожалуй, прав, пошли, Холиен. Я отведу тебя к Вельве. Пусть Сигурни сама тебе всё расскажет, — суровый тон побратима и его застывший взгляд, когда он говорил эти слова, заставили у меня внутри зашевелиться червячок тревоги. Что там эта старуха придумала ещё? Нет, надо разбираться на месте…

— Идём, Эйрик! Только время тянем…

Весь путь к дому, где остановилась делегация северян, я летел, как на крыльях. Свенссон что-то говорил, а у меня, что называется, в одно ухо влетело… Мда, паря… Что с нами делает тестостерон? Кто плавал, тот знает…

Подворье северян не отличалось красотой моего дома, но размеры его впечатляли. Сложенное из серых каменных валунов основание двухэтажного бревенчатого сруба, где каждое бревно было в обхват взрослого хуманса, было для красоты украшено орнаментом из разноцветного сланца. Высокий забор, настоящий крепостной частокол, окружал подворье по периметру. Мельком глянув на открывшийся за воротами двор и внутренние подмостки у стен, я отметил про себя, что при желании северяне могли бы выдержать здесь длительную осаду.

По двору сновали по своим делам воины, служанки вперемежку с гусями и даже громадным боровом, что разлёгся прямо посреди всего этого великолепия в живописной грязевой луже.

Мы с Эйриком аккуратно обошли это будущее украшение одного из праздничных столов и направились к широкому крыльцу основного здания.

Под резным навесом нас уже ждали.

В меховой накидке, простом сером платье в пол, высоко подняв подбородок, внимательно смотрела на меня Великая Вельва Севера Сигурни Рагнарссон. Почти не изменившаяся с нашей последней встречи, кюна лишь добавила седины своим чёрным, как уголь волосам. Да взгляд будущей тёщи был обращён вроде бы на меня, а на самом деле блуждал в каких-то неведомых далях.

— Юрл Свенссон, тебя искал Торвальд Фьори, он сейчас в кузне. Я сама провожу гостя к очагу.

Вот так. Ни тебе «здрасте», ни «как поживаешь дорогой зять» … Эх Сиги, Сиги… А Эйрик-то, красавчик. Уже юрл.

Вельва, лишь мельком мазнув по мне взглядом, развернулась и скрылась в темноте распахнутых дверей в сопровождении голубоглазой белокожей служанки. Как там её? Мара, кажется.

Я вздохнул, набираясь терпения, шагнул следом, готовясь выслушать отповедь Вельвы. Ведь чего греха таить, год и один день ещё не прошли, а тут я такой, нетерпеливый. А вот не надо было раньше времени в долину приезжать…

Занятый мыслями о подготовке линии защиты, я не сразу заметил, что в большой горнице мы остались с Сигурни одни. Богатые хоромы, однако! Ковры ручной работы, оружие и детали доспехов на стенах, украшенные серебром и золотом…

— Ты приехал… — тихий голос кюны вернул моё внимание. Вот тебе и раз! Это что, прелюдия для того, чтобы я потерял бдительность перед психологическим аутодафе от будущей тёщи?

— Приехал, уважаемая кюна. Был изрядно удивлён, что вы уже в долине, ведь разговор о нашем деле был должен состояться в Совете Ковена осенью… — мою попытку перевести разговор сразу в плоскость возмущённого обманом жениха Вельва погасила одним движением ладони со словами:

— Ты хочешь её увидеть, — северянка не спрашивала, она утверждала. Но почему в голосе…печаль? — пойдём, Эскул, пойдём, бессмертный Целитель… — кюна отступила к одной из стен горницы, отодвинула висящий гобелен тонкой работы, прикрывавший проход в соседнюю комнату. А я с замершим сердцем шагнул за ней.

В небольшой полутёмной спальне, пропитанной запахами трав на высокой дубовой кровати под тончайшей кисеёй паланкина, прикрытая одеялами из волчьих шкур лежала моя Натиенн… Глаза её были закрыты, лицо бледно… Моё сердце гулко ударило в груди раз, другой и замерло на полпути… Но тут я уловил едва заметное дрожание ресниц любимой и слабое колыхание ткани палантина, свисающее над её лицом…

Я резко развернулся к Вельве:

— Что с ней, кюна?! — я не узнавал своего голоса, кровь стучала в висках, мир вокруг почернел и съёжился до размеров кровати, в которой так мирно спала моя кареглазка…

— Крепись, Грандмастер. Это Сонный Мор…

Глава двенадцатая

— Чего смотришь, хуманс, наливай… — я сидел за стойкой всё той же «Большой Мошны» и пил. Пил всё, что подливал мне в большую глиняную кружку трактирщик Урсус, не отходивший от меня ни на шаг, сражённый наповал горкой золотых, которую я просто сыпанул ему в карман передника. Пил и не пьянел, пил и…

Между очередной кружкой и плоской шуткой трактирщика перед глазами вновь и вновь вставали сцены моих отчаянных попыток повторить с телом Натиенн всё то, что я пытался сделать с Бруно. Я опустошал Сферу Преображения с отчаянием обречённого, раз за разом. Замершая в изголовье постели бледная