Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Север Страница 42

Драйв нажал на спуск еще до того, как автоматный магазин ударился об пол. Но я уже падал, в полете успев перехватить автомат, щелкнуть предохранителем и передернуть затвор.

Мы выстрелили одновременно…

Страшный удар в живот перебил мне дыхание, и я почувствовал, как внутри меня что-то лопнуло. И уже плевать мне было на то, что труп нейроманта повалился на кровать с дыркой во лбу. Сейчас меня больше интересовала собственная требуха. Если в ней засела пуля, то покойный нейромант был не так уж далек от истины, когда говорил, что я буду умирать плохо и долго.

Я глянул вниз…

Если я сейчас все-таки выберусь отсюда и решу написать очередную книгу, я, наверно, перед тем как плотно заняться текстом, буду долго размышлять на тему «что такое удача?». Почему некоторых в первом же бою разрывает на куски шальной снаряд, а другие воюют в горячих точках годами — и живы. Вряд ли здесь дело только в выучке, профессионализме и тренированности организма. Я знавал немало профи, которые, задумавшись, срывали элементарную растяжку или наступали на еле-еле замаскированную мину. Человек не может быть постоянно напряженным и сосредоточенным, даже если его рефлексы отточены как лезвие боевого ножа. И если нет у него личной удачи, или она была, да вдруг кончилась, то и в лоб завзятого ветерана всех известных войн и локальных конфликтов запросто может прилететь пуля, выпущенная своим же «салабоном», случайно дернувшим за спуск автомата…

Похоже, моя личная удача пока еще была со мной.

Пуля нейроманта ударила в АПС, висящий на моем поясе. Кобура рванула ремень, тот не выдержал — и лопнул, подарив мне пару секунд очень неприятных ощущений и предположений. Хорошо, что последние не оправдались.

Внизу грохнуло, и сильно. Обычно с таким звуком падают стальные двери, в которые долбят тяжелыми предметами долго и настойчиво. Стало быть, дальнейшее лежание на полу грозило серьезными проблемами для здоровья. Проверять, как там мой АПС, времени не было. Собирать магазины, лежащие у стены, — тоже. Пытаться пролезть в узенькие окна, больше похожие на бойницы, — нереально. Потому я подхватил с пола то, что лежало поближе, — единственный магазин, отвлекший внимание нейроманта, вскочил на ноги и рванул к лестнице, ведущей на третий этаж.

Два десятка ступеней я пролетел вихрем… и уперся в массивную деревянную дверь, обитую железом. Заперта… И замок в нее врезан нехилый, типа камерного. Ну, блин, была не была…

Три короткие очереди в упор раскрошили дерево вокруг замка в мохнатую труху. Была б дверь металлической, при такой стрельбе на крохотной площадке третьего этажа я наверняка бы хватанул рикошетов. А тут — нормально, дерево все приняло в себя.

Прямой удар ногой — и замок неожиданно легко провалился внутрь. Хорошо, успел стопу назад отдернуть, а то не очень удобно отстреливаться от преследователей, застряв берцем в двери. Кстати, преследователи-то вон они, уже топочут по лестнице, вот-вот в спальню ворвутся…

Я толкнул дверь, вбежал в комнату. Отлично! Внутри — довольно мощная задвижка, скорее даже стальной засов. Несмотря на дырку в двери, преследователям придется с ним повозиться. Вряд ли кто рискнет сунуть руку и попытаться нащупать задвижку. Руки-то нелишние, вдруг я решу с другой стороны произвести ампутацию вражьих пальцев? А вот гранату кинуть внутрь преследователи могут, и запросто. Потому задерживаться в комнате не стоит, тем более что выход из нее имелся.

Но я все-таки задержался, подарив преследователям несколько секунд. Просто не смог не задержаться.

Комната была меньше спальни и гостиной раза в два. На самом деле она представляла собой что-то вроде пентхауса с отдельным выходом на крышу. И далеко не случайно закрывался этот пентхаус на такой мощный замок. И засов за собой хозяин наверняка не забывал задвигать, когда сидел здесь и любовался самой опасной своей коллекцией, по сравнению с которой собрание оружия на втором этаже — это так, плюнуть и растереть.

Слышал я, что коллекционеры редко собирают что-то одно. Скажем, филателисты одновременно могут собирать спичечные этикетки, библиофилы — экслибрисы, а, например, фалеристы — коллекционировать крашеных солдатиков. Я б сам, глядишь, на гражданке ножи собирал или огнестрелы старинные, из которых еще пальнуть можно. Люблю я оружие, грешен…

Но почивший в бозе нейромант удивил даже меня.

На стенах пентхауса были развешены головы и части тел существ, населявших постъядерную Москву. Искусно выделанная рука нео, торчащая из искусственной трещины в штукатурке, держала на громадной ладони голову дампа. Глаза мутанта, перечеркнутые черными вертикальными зрачками, горели неистовым желтым огнем. Голова словно была готова сорваться с мохнатой подставки и впиться в посетителя почерневшими от крови зубами.

Клешня какого-то боевого робота, вмонтированная в стальной держатель, проткнула насквозь половину туловища шама, из которой вниз свешивались обрывки кишечника. Вылезающий прямо из стены руконог сжимал в клешнях копье с насаженным на острие человеческим зародышем. И так далее, и тому подобное.

Подобных композиций, развешенных по стенам, было около трех десятков, и люди занимали в них непоследнее место. С ходу я насчитал шесть трупов, живо напомнивших мне «картины» покойного Крагга, о которых рассказывал Данила. Получается, сейчас я пристрелил еще одного любителя делать из живых существ жуткие нетленные манекены. Что ж, видимо, не зря я в спальне отвернулся к автоматам и принялся отсоединять от них магазины, дав нейроманту шанс. Стрелять в безоружного — это неправильно, даже если есть за что. Получается, мое подсознание само сгенерировало тот промах, за что ему наше отдельное человеческое спасибо. Думаю, ворвавшиеся сюда кио и маркитанты недолго будут грустить о погибшем работодателе. Наверняка среди трупов найдутся их товарищи, некогда пропавшие без вести.

Тем не менее оставаться в комнате не стоило. Преследователи, как и все порядочные военные, наверняка сначала стреляют, а потом думают.

Я бросился к выходу на крышу — прозрачному балконному стеклопакету в деревянной раме. И где нейромант откопал это чудо? Вряд ли такое производят в разрушенной Москве. Хотя от маркитантов можно все ожидать — был бы заказчик, а они не только стеклопакет, а хоть шама лысого за деньги откопают, выпотрошат, сделают чучело и на стенку повесят заместо бра.

Все эти отвлеченные мысли вертелись у меня в голове, пока я, рывком распахнув прозрачную дверь, несся по крыше прямо к ее краю. Позади меня раздавались мощные удары и жалобно скрипели мощные болты, выдираемые из деревянной двери. Не иначе охрана подтянула к процессу какого-нибудь портативного тактического робота, специализирующегося на выносе преград. Человек с такой силой молотить не может. Хотя, может, и не человек, а какой-нибудь киборг с гипертрофированной мускулатурой, компенсирующей малый объем мозга…