Роман Глушков - Штурм Страница 42

Завершив свой предбоевой ритуал, самурай поднялся на ноги, сделал несколько глубоких вдохов и, испустив по примеру предшественников боевой клич, бросился навстречу своей славной погибели.

Великан отреагировал на его атаку незамедлительно: замахнулся молотом и приготовился прищучить его еще до того, как тот нанесет первый удар. Трудно было пока судить, что у японца на уме. Но хотелось надеяться, что он извлек урок из печального опыта сородичей и не собирался повторять не принесшую им удачи тактику.

– Пора! – Кальтер пихнул Сквозняка локтем в бок, и они, растолкав мешающих им зрителей, кинулись к мосту с такой скоростью, которую только были способны развить. А взбежав на него, рванули вслед за самураем, не сбавляя темпа. Правда, уже без криков, и из оружия у них был наготове всего-навсего один мушкетон. Его нес Куприянов, который чуть приотстал, позволив безоружному напарнику вырваться вперед. Вдобавок он тащил на себе еще и Серегины вещи. В то время как сам Серега мчался налегке, сняв с себя даже меховой жилет, дабы тот не стеснял ему движений.

Что подумает самурай о двух незваных помощниках, их совершенно не заботило. Как не заботило их и то, выживет в итоге камикадзе или же повторит судьбу парочки в красных доспехах. Единственное, что хотелось бы сейчас напарникам от самурая, это чтобы он отвлек на себя внимание великана и не погиб хотя бы в ближайшие полминуты. Жаль будет, конечно, лишиться столь ценного союзника, но что поделаешь, если он сам выбрал для себя такую героическую судьбу. Главное, не умереть самим, а уж японцу – как повезет. Тем более что его все равно осчастливит любой исход этого боя.

Завидев падающий молот, самурай поступил иначе, чем его невезучие предшественники. Он не стал резко останавливаться, а, наоборот, прибавил ходу. И за миг до того, как великанское орудие опустилось бы ему на голову, метнулся в сторону. И когда оно врезалось в мост, камикадзе не упал, а в один прыжок сократил с противником дистанцию и рубанул его катаной по пальцам, что сжимали рукоять молота.

Гигант взревел и отшатнулся назад, тряся кистью и изумленно глядя на рассеченные до костей пальцы. При точном попадании японец наверняка отсек бы парочку из них. Но ему пришлось рубить на бегу, и лезвие меча вонзилось во вражескую ручищу не под идеальным углом. Как бы то ни было, а этот узкоглазый рубака уже обскакал «красных» самураев, которые не оставили на теле исполина вообще ни одной царапины. Одно плохо: чтобы «зацарапать» его таким образом до смерти, «черному» придется возиться с ним очень долго. А ведь гигант не будет при этом стоять истуканом. Напротив, теперь он разъярится и обрушит на наглого шустрика весь свой гнев.

Так и случилось, и уже через пару секунд самураю пришлось весьма несладко. Раздавшиеся было с террасы одобрительные крики тут же смолкли. Великан размахался молотом и распрыгался с такой энергией, как будто вдруг узрел перед собой равного по габаритам и силе противника. Но и японец оказался вовсе не тем безрассудным самоубийцей, каким он выглядел, когда готовился к бою. Лихо маневрируя в опасной близости от двух топочущих ножищ, он напоминал сейчас вертлявую собачонку, которую злой хозяин вознамерился отлупить и в которую он никак не мог попасть ни ногой, ни палкой. А храбрая собачонка, вместо того чтобы убегать, кружила с гавканьем вокруг своего незадачливого обидчика, то и дело норовя его укусить, правда, тоже без особого успеха.

Меч оставлял на сапогах великана отметины, но прорубить их насквозь и поранить ему ногу самураю не удавалось. Так же как пока не удавалось самураю дотянуться до великанских бедер и паха. Хотя, если камикадзе продержится на ногах еще какое-то время, он может рано или поздно уязвить врага в эти части тела. И нанести ему урон посерьезнее разрезанных пальцев. Однако проносящийся мимо японца молот грозил найти свою цель быстрее, нежели катана. Ее касательный удар был для гиганта практически безобиден, а вот задетый хотя бы уголком молота человек уже вряд ли сможет подняться и продолжить бой.

Такова была обстановка на мосту в тот момент, когда к сражающимся неравновесным противникам подбежали Кальтер и Сквозняк. Меньше всего на свете им хотелось встревать в эту шумную разборку. Но, упустив возможность ударить исподтишка стража «храма», они рисковали застрять у моста на неопределенный срок, за который оголодавшие вояки успеют сговориться и, объединившись против факелоносцев, нападут на них, чтобы покопаться в их вещмешках. Допустить такое развитие событий было никак нельзя. И пока напарникам благоволила удача в лице схватившегося с великаном самурая, Кальтер и Серега предпочитали держать ее за хвост. Пусть даже этот хвост все время норовил вырваться из их натруженных рук.

Скинув оба вещмешка, Кальтер с мушкетоном остался пока на безопасном расстоянии от дерущихся. Сквозняк же, наоборот, бросился в самую гущу схватки, рискуя угодить под удары как великана, так и размахивающего мечом камикадзе. Последний, конечно, не стал бы специально рубить Серегу, но в горячке боя всякое могло приключиться. Поэтому Сереге требовалось как можно скорее убраться из этой мясорубки туда, где он не мешал бы самураю сражаться.

Единственное место, в котором он не являлся для японца помехой, находилось… на теле самого великана! Которого и планировал оседлать Сквозняк, пока все великанское внимание было сосредоточено на жалящей его в ноги другой настырной мелюзге. Именно по этой причине Кальтер интересовался у напарника, насколько он уверен сегодня в своих верхолазных способностях. Потому что одно дело – когда ты лезешь на вершину обычной скалы, и совсем другое – когда скала под тобой вертится и скачет, словно взбесившийся слон. И ладно бы только это! Когда гигант увидит, что к нему прицепился паразит, то наверняка попытается его скинуть. А значит, путь к вражескому загривку у Сереги будет только один: по спине. До которой, в свою очередь, тоже надо еще добраться, что в такой суматохе грозило вылиться в неслабую эквилибристику.

К счастью, на великане были доспехи, и на них хватало выступов, за которые опытный верхолаз мог зацепиться. Выгадав удачный момент, Сквозняк подпрыгнул и ухватился за вражеский пояс. Затем выждал, когда враг резко повернется, воспользовался этим рывком для придачи себе ускорения и, подлетев еще выше, повис на одной из застежек кирасы – практически у гиганта под мышкой.

Такое хулиганство не могло остаться незамеченным, но когда великан хлопнул по тому месту рукой, Сереги там уже не было. Не задерживаясь, он переполз с застежек сначала на наплечник, а с него, как с карниза, перескочил врагу на спину. Где и зацепился за край отверстия, в которое носитель кирасы просунул свою голову.