Дмитрий Казаков - Удар молнии Страница 43

Кулаки его выглядели не так внушительно, как у Роджера. Я оценил их, еще раз посмотрел на плещущийся в банке конденсат, напоминающий концентрированные сточные воды. – Давай лучше кулаком! – Ого! – вздохнул один из хоррандцев. Представители этой расы носят совершенно непроизносимые имена, поэтому во взводе их звали просто Ящер, Тортила и Годзилла. Я различать их еще не научился. – Ну, ты сам выбрал, – взводный кровожадно улыбнулся.

Ударил он так быстро, что я едва увидел смазанное движение. С трудом подавил рефлекс закрыться и тут же в голове словно взорвалась вакуумная бомба. Перед глазами замелькали цветные вспышки.

Когда они исчезли, я обнаружил, что хоть и пошатываюсь, но стою, а соратники таращатся на меня с некоторым ошеломлением. – Крепкая у тебя голова, – Олег потирал кулак, – прямо-таки каменная.

Хоррандцы засвистели, выражая одобрение, люди заулюлюкали. Я просто кивнул. Понятное дело, что каменная голова – еще не худший вариант, могли и твердолобым обозвать! – Теперь ты должен ставить всем выпивку! – сообщил взводный. – Где ж я ее возьму? – удивился я. – Или на "Бабочке" магазин имеется? – Механики двигатель как-то приспособили самогон гнать, – подобной смекалке можно было только позавидовать, – так что деньги бери и вперед. Годзилла, покажешь дорогу. А то заблудится, жди его до послезавтра…

Мы вышли в коридор, но не успели пройти и десятка метров, как столкнулись с капитаном. – А, Герхард, – сказал он. – Чего это у тебя под глазом? – Да это мы так, с ребятами знакомились, – ответил я. – Контакты налаживали. А ты чего какой озабоченный? – Что-то странное происходит, – ответил Вилли, – сканеры засекли выходящий из подпространства зелаврианский крейсер. Чего ему у нас понадобилось? – Да уж, непонятно, – я пожал плечами, хотя сердце на мгновение дернулось. Я мог догадываться, по какой причине зелаврианцы явились сюда, как бы это не выглядело невероятно… – Собственно, какая разница? Мы все равно уходим от него в сторону, – Вилли улыбнулся и поправил шлем, – ладно, гуляйте! Только чтобы завтра все были как штык! – Есть, капитан!

И он пошел куда-то к центру управления огнем, а мы вниз, к смекалистым механикам.

– Седьмой пост, ответьте, – голос Олега в коммуникаторе звучал без всякой бодрости. Но если учесть, что по бортовому времени шел пятый час утра, в этом не было ничего удивительного. – Все в норме, – ответил я, радуясь, что пять минут назад не поддался искушению прислониться затылком к стене.

Ох, страшно представить, что было бы, позволь я себе задремать!

Пиратский корабль, на первый взгляд показавшийся мне филиалом бедлама, работал как часы. Капитан знал, что механики гонят самогон, что команда развлекается азартными играми, тараканьими бегами и мордобоем, но смотрел на это сквозь пальцы.

Ровно до тех пор, пока все исполняли свои обязанности. – Не заскучай там, – сказал Олег и протяжно зевнул, – через полчаса выходим из подпространства… – Ага, – ответил я, тщетно пытаясь сообразить, как можно не заскучать.

Смена вахт на несущейся в подпространстве "Бабочке" происходила дважды в сутки, после завтрака и после ужина. Каждый знал, где ему придется провести ближайшие двенадцать часов – в рубке, у двигателей или в центре управления огнем.

Мне, как зеленому новичку, доверили самую простую вахту – в десантном трюме, огромной рукотворной пещере, из которой абордажная команда отправляется с дружественными визитами.

В любое время, кроме боя, тут было скучнее, чем в морге. Вдоль стен расположились похожие на вскрытые рыцарские доспехи абордажные скафандры, центр помещения занимали десантные модули, напоминающие исполинских железных крабов. В углах находилось оборудование, о назначении которого я мог только догадываться.

Тут было тихо, полутемно и невероятно тоскливо. Мой пост располагался на входе в десантный трюм, на стуле около коммуникатора. Я мог сидеть, стоять или ходить. Больше делать было совершенно нечего.

Ну, разве что возиться с одним из скафандров.

Но эту сложную, напичканную смертоубийственными (для других) и жизнесохраняющими (для того, кто внутри) устройствами штуковину я освоил в первую вахту и сегодня мне только и оставалось, что сражаться со сном. – Выходим, – донесся из коммуникатора голос взводного.

Я на всякий случай затаил дыхание. Двигатели "Бабочки" знавали лучшие времена и сейчас всякий вход и выход в подпространство для нее был равносилен игре в русскую рулетку.

Хотя предупреждение Олега было лишним. В случае какого-то сбоя мы бы погибли быстро и без мучений, разложившись на атомы или еще на какие-нибудь хреновины поменьше.

В недрах звездолета что-то загудело, потом нас тряхнуло, словно "Бабочка" налетела на кочку. – О, селедкина задница… – судя по всему, Олега, находящегося в рубке, рядом с вахтенным пилотом, что-то сильно удивило, – тревога, общая тревога! Нас атакуют!

Корабль дернулся, уходя из-под обстрела, компенсаторные установки не справились и меня швырнуло на пол. К счастью, я успел выставить руки и разбил только локти, а не лицо. – Тревога! – Олег орал в полный голос. "Бабочка" вздрагивала, когда ее защитные поля отражали очередной выстрел неведомого соперника.

Задавив страх, я поднялся на ноги и ринулся исполнять долг вахтенного в десантном трюме. Один за другим ожили включенные скафандры, а модули раскрыли пасти люков.

Через пять минут лифт выплюнул первую партию сонных, полуодетых бойцов абордажной команды. – Быстро, быстро! Духовитый хряк вас через все отверстия! – орал Роджер. – Занимайте места! И ты тоже, чего встал?

Последняя фраза относилась ко мне. Я едва успел втиснуться в тесную скорлупу скафандра, как снизу донесся жуткий скрежещущий звук, а за ним – тонкий свист.

Один из выстрелов пробил нашу защиту.

Свист стих – автоматические переборки закрыли зону, в которой произошло нарушение герметичности, но теперь "Бабочку" трясло беспрерывно. Ее била дрожь раненого зверя.

Я спешно защелкнул скафандр, перед лицом опустилось забрало. Затылком ощутил холодное касание и тут же в мозгу появилась яркая цветная картинка – с помощью бесконтактного сенсора меня, как и всех прочих, подключили к боевой информационной системе.

Не скажу, что это было приятно. До этого момента я лишь догадывался, что происходит, а теперь точно знал, что мы получили две пробоины, а что противник – небольшой, но очень быстрый корабль, оцененный как модификация земного крейсера класса "С".

Мы пока только огрызались. Уж слишком внезапным было нападение.

Понятное дело, что мне никто не сообщал, куда именно мы направляемся. Но из слухов, ходивших в команде, я узнал, что летим пощипать мягкое брюшко планеты Иствуд.

Похоже было, что ее обитатели приготовились к нашему визиту!

Сидя в скафандре, как и десятки моих товарищей, я мог лишь наблюдать, как развивается схватка. Абордажная команда вступит в бой только в том случае, если мы вознамеримся захватить остатки вражеского звездолета, а до этого дело может и не дойти.

Внутренности у меня подрагивали всякий раз, когда очередной выстрел импульсной пушки проходил рядом или ракета взрывалась неподалеку. Информационная система показывала бой в виде ярких, быстро перемещающихся точек. За минуту корабли успевали несколько раз обменяться залпами, поэтому можно было сказать, что меня трясло беспрерывно. – Не бояться, мокрицы недоношенные! – боцман тоже облачился в скафандр и теперь воспитывал нас. – Если кто обгадится, то я отправлю его чистить гальюн, клянусь морговым хуром!

Но несмотря на подобную психотерапию, я продолжал трусить. Здесь в космосе, где со всех сторон разевает пасть ледяная пустота вакуума, я чувствовал себя зайцем на плоту.

Если уж сражаться, то на поверхности планеты!

Но мое мнение по этому поводу никого особенно не интересовало и сражение продолжалось. На самом деле оно длилось не так долго, не более пятнадцати минут, но мне это время показалось вечностью.

А потом одна из сиреневых искорок, выпущенных с "Бабочки", угодила в яркое зеленое пятнышко, обозначающее вражеский корабль, заставила его мигнуть, а затем исчезнуть. – Ага! Ударенный дубом самец лягушки! – выругался Роджер так громко, что у меня зазвенело в ушах. – Клянусь интимными частями тела шерстистой обезьяны, мы победили!

Ругательства эти звучали музыкой в моих ушах. – Вылезайте из скафандров, вы, недотепы! – продолжал реветь боцман. – И все быстро по кубрикам! – Что происходит? – спросил я, выбравшись из боевого костюма. – Кажется мне, что нас изрядно потрепали, – ответил оказавшийся рядом длинноносый пират по кличке Овощ. – Будем садиться куда-нибудь для ремонта. С дырой в боку далеко не улетишь…

А я наивно подумал, что неприятности закончились!

Посадкой это можно было назвать только чисто теоретически. На самом деле избитая "Бабочка" просто упала на поверхность ближайшей подходящей планеты. Счастье еще, что та оказалась так близко!