Игорь Абакумов - Модератор реальности Страница 43

Устраивать скандал бывшему мужу — в этом было что-то унизительное. Тем более что, затевая разборки, она явно пойдет на поводу у Ильи. Именно это он и провоцировал. И все у него просчитано, и результат заранее известен. «Что с Сергеем? А мне откуда знать? И, вообще — кто такой? Это паранойя, девочка». И еще большее унижение.

Но и просто так проглотить это она не могла. Если бы не этот звонок, Катерина никогда бы не подумала, что неожиданная пропажа Сергея как-то связана с ее бывшим мужем. Ну, мало ли что могло случиться. И не обязательно страшное. Мог просто… нет, не забыть, а, к примеру, оказаться занятым настолько, что и до телефона не добраться. Катя всегда предпочитала самые безобидные объяснения, так легче жилось. И легче прощалось. Но этот звонок не мог не иметь связи с молчанием Сергея.

Катерина посмотрела на часы. Перехватив в другую руку зонтик, вытянула из сумочки мобильный телефон. Ни домашний, ни мобильник Сергея, по-прежнему, не отзывались. Вернее, мобильник был постоянно занят. Чуть поколебавшись, он набрала телефон его матери. Катерина так и стояла перед входом в отдел милиции, недоуменно выслушивая короткие гудки, и вздрогнула от голоса почти прямо над ухом.

— Я же сказал — завтра.

Катя резко обернулась.

— Сейчас мне некогда, — Илья взглянул на часы. — Через восемь минут у меня начнется дежурство. Звони завтра.

— Что ты с ним сделал? — Катерина схватила бывшего мужа за рукав кителя.

Он легко, почти без напряжения, смахнул ее ладонь.

— Это паранойя, девочка.

Сложив зонтик, Илья отвернулся и вошел в отделение.

15.59 . Пятница 14 мая 2010 г., г. Санкт-Петербург, ул. Академика Павлова, 9. Клиника Института мозга человека РАН.

— Павел Ильич! — подбежавшая медсестра выглядела взволнованной. — У больного из седьмой учащенный пульс, и повышается давление.

Павел быстрым шагом дошел до палаты и бросился к Кроткову. Сестра, конечно же, преувеличивала — да, повышения показателей есть, но в пределах нормы. Просто, коматозник, похоже, оживал. И активность мозговой деятельности довольно приличная. Надо бы обрадовать Иришку. Павел Ильич глянул на настенные часы — вполне, коллега уже должна была отоспаться после дежурства.

Он вышел в коридор, бросив сестре: «все нормально», и дошел до телефона. После семи длинных гудков, набрал номер мобильного. Положив трубку, Павел Ильич пожал плечами. Что ж, хочет пропустить момент «всплытия» своего подопытного — так ей и надо.

16.02 . Пятница 14 мая 2010 г., г. Санкт-Петербург, ул. Академика Павлова, 9. Клиника Института мозга человека РАН, map #1837.

Сережка… Маленький еще. Эти короткие штанишки он носил в четыре годика. И очень не любил, хотел выглядеть взрослым. Джинсы требовал, как у соседа Витьки…

— Я побежу! Я побежу до неба…

Низко висящее солнце слепит глаза. Поднять бы руку над глазами козырьком, да есть ли во сне рука? Ирина уже собралась окликнуть сына, но там, куда она вглядывалась против багровых лучей (восход? закат?), обнаружилась высокая фигура в клетчатой рубашке и джинсах.

— Слава?…

Фигура неторопливо удалялась.

— Слава! Куда вы?

Он обернулся и прищурился, вглядываясь в Ирино лицо. Улыбнулся.

— Мы хотим дойти до неба…

Свет померк, вытесненный хлынувшей со всех сторон серой мглой, отдаляя и скрывая из виду Вячеслава.

— Нет! — Ирина пыталась кричать в мутную пустоту, не слыша собственного голоса. — Слава, вам надо вернуться! Это все неправда…

Мираж… Сон… Морок…

У-умммм… Зачем же так трясти-то? Я же сплю…

— Мама!

Вне времени. Вне пространства, map #?

Слава открыл глаза и хитро посмотрел на сидящего напротив товарища.

— Ну, как? — сидя по-турецки, подпрыгивать было не совсем удобно, но Димке удалось показать всю степень своего нетерпения.

— Порядок, — Вячеслав улыбнулся. — Я подобрал коды команд. Хакнул, как принято выражаться в моем времени. Если я прав, и это, действительно, всего лишь программа — я готов ее сломать.

Димон шумно выдохнул и поднялся на ноги.

— Так чего ждем?

Кротков внимательно присмотрелся ко все еще сверкающему далеко внизу древу.

— Отправляемся в воскресенье, восьмое мая, в семь утра. Готов?

— Всегда готов, — Базов вскинул руку в пионерском салюте.

— Тогда, полетели.

Слава, щелкнув пальцами, произнес мысленную команду.

Мир, и без того не очень-то яркий, потух.

16.03. Пятница 14 мая 2010 г., г. Санкт-Петербург, ул. Академика Павлова, 9. Клиника Института мозга человека РАН, map #1837.

Сергей всем корпусом подался к монитору.

— Что?…

В таблице пересчитываемых карт, вдруг, появилась вторая строчка. Он быстро открыл окошко с информацией о новом пересчете и, загремев креслом, бросился к спящей на каталке матери.

— Мама! — Сергей потряс Ирину за плечо. — Мама, проснись! Вячеслав Соломоныч, это он. Он управляет пересчетом! Ну, мама!..

Ира сморщила лицо, не размыкая век. Просыпаться ей явно не хотелось.

— У-умммм…

— А! — Сергей безнадежно махнул рукой и бросился к монитору.

Снова усевшись в кресло, взял в руки виртуальный шлем.

— Он запустил пересчет восемнадцать, тридцать шесть. Сначала, мама! А это значит, что я там жив и могу войти юзером! — Сергей решительно натянул шлем на голову и вслепую надел перчатки. — Я все ему объясню. Ай!

Растрепанная Ирина нависала над сыном, грозно сдвинув брови. Шлем оказался у нее в руках.

— С ума сошел, да?!!

Сергей обиженно и недоуменно потирал ухо, по которому проехался наушник шлема. Больно проехался.

— Ты не понял, что я тебе сказала утром? Там все очень реально. Слишком реально. Руки-ноги тебе поотрывать за такую реалистичность, — Ира слегка ткнула сыну пальцем в лоб. — Ты как ему объяснять собрался? Гу-гу, гу-гу? Да? Да ты и так-то еще не можешь. Какая дата обсчитывается?

Сергей все еще с обиженным выражением посмотрел на окошко с информацией о карте. Быстро бегущий счетчик времени отмерял утро восьмого мая.

— Я еще не родился…

— Тем более, — Ирина отвесила сыну легкий подзатыльник и тут же потрепала ему волосы. — Экспериментатор…

— Но минут через сорок уже будет девятое, — Сергей, понимая, что мама права, и идея его, мягко говоря, не очень продумана, пытался хоть как-то ухватиться за ускользающую надежду.

Ирина отошла к каталке и устало забралась на нее. Усевшись поудобнее, она задумчиво повертела в руках шлем.

— Вот что, — Ира подняла глаза на сына. — Туда пойду я…

7.00 . Воскресенье 8 мая 1988 г. Киевское высшее военное авиационное инженерное училище (КВВАИУ). Курсантское общежитие, 4-й этаж, map #1836.

— Курс… Подъе-о-о-ом!

Глава VIII

7.00 . Воскресенье 8 мая 1988 г. Киевское высшее военное авиационное инженерное училище (КВВАИУ). Курсантское общежитие, 4-й этаж, map #1836.

Слава осторожно открыл глаза и приподнялся на кровати. Шаркающие шаги дежурного по курсу медленно затихали, удаляясь от двери комнаты общежития.

— Подъем, курс… Строиться… — донеслось совсем уже тихо.

— Похоже, получилось…

Вячеслав оглянулся на голос. Димка сидел на своей койке у окна в спортивном костюме и задумчиво вертел в руках кроссовки. Подняв голову и глянув на улицу, Базов пробормотал:

— Погодка сегодня хорошая…

Кротков прыжком соскочил с кровати и натянул на ноги хабешные галифе. Чуть подумав, воткнул ступни в дерматиновые тапочки с нарисованной масляной краской цифрой «8» и, подойдя к Димкиной койке, сел рядом с другом.

— Не переживай так, — Слава положил руку Базову на плечо. — Хоть и получилось, не думаю, что все так просто.

Димка безучастно пялился в окно. Вячеслав понимал, каково это вдруг узнать, что ты не настоящий. Что жизнь и все окружающее — игрушечное. А настоящее бытие где-то там, за бортом ощущений, да еще и прервется через каких-то семь лет. Понимал, потому что и себя ощущал точно так же.

— Я и про себя не знаю, насколько я реален…

Димон встрепенулся и закинул кроссовки под койку. Быстро оглянувшись, потянулся руками к развешанной на стуле форме.

— Вот что, Крот, — Базов чуть отклонился назад и стукнул кулаком в стену. — Ваха! Поднимай, Слав, свое отделение, разбуди Ваху — пусть поднимает свое. Сбор в бытовке. Давай.

Он подскочил с кровати и начал стягивать с себя спортивный костюм. Освободившись от футболки, заметил не тронувшегося с места Славу.

— Ну? Чего? Давай, давай. У нас времени мало, — и обернулся к спящим соседям по комнате. — Игорка, Горыч! Подъем!