Антон Парамонов - Поднебесье Страница 43

— Они полетели в Адаран, и, скорее всего не с добрыми намерениями. — Альфред снова повернулся к Андрею. — Им не нужно распространение Чёрной Чумы, а мы можем являться её носителями, теперь доходит?

— Да ну разве не видно, что мы нормальные?

— А кто будет разбирать? Любое подозрение заканчивается летальным исходом, так принято у военных, — отрезал он.

Кортес подошёл к Альфреду.

— Тогда вряд ли всем, кто спасся в Адаране и уходит на восток, повезёт остаться в живых. Если военные перехватят их по дороге, то…

— Конечно, — кивнул Альфред, усмехнувшись. — Ты всё правильно понял, потому что эта толпа вряд ли подумает и люди начнут без раздумья трусить фонарями над головой, привлекая внимание. Конечно, если маршрут полёта будет пересекаться с маршрутом беженцев.

— Да ну хватит уже, не подумал, не знал, — развёл руки Андрей.

— Не подумал он, — хмыкнул Альфред. — Постреляли бы нас и всё, вот и не подумал бы тогда, лежали бы все в рядок.

Мия всё слышала и не смогла сдержать своих эмоций.

— Неужели они могут так поступить? убить всех просто… Я даже не знаю, из-за чего…

Кортес повернулся к девушке.

— Имеющему гематому человеку отрезают конечность, чтобы не пустить опухоль развиваться дальше. Приблизительно такие же методы и у военных. Вроде бы мы делали небольшой уклон к северу, поэтому вряд ли эти пути пересекутся.

— Но факт остаётся фактом, — добавил Альфред.

Постояв ещё не много, решили двигаться вперёд, чтобы не задерживаться. Мия шла рядом с Кортесом, вцепившись ему в руку холодными ладонями.

— Они полетели в Адаран, — хмуро произнесла она. — Там отец, и Менг.

— С ними будет всё в порядке. Их обследуют, и не будут убивать даже из тех убеждений, чтобы расспросить о вирусе и его последствиях. А когда проведут обследование и ничего не обнаружат — их отпустят.

— Ты действительно так думаешь? — подняла глаза девушка.

— Конечно, — вяло улыбнулся Кортес. — Так им даже лучше, их спасут. Поверь мне.

— Хорошо, ты меня успокоил, — губы Мии растянулись в улыбке, хоть глаза и выдавали угнетающую тревогу.

Идти оставалось действительно немного. Уже видны были огни навесных ламп и вывески, приглашающей путников внутрь.

— Я здесь был ещё пару лет назад, — договорил Альфред.

— Так ты был в Рубежном? — переспросил Кортес.

— Да нет, я не оттуда направлялся. Мне нужно было просто забрать оттуда человека и доставить его в Колосс. Подвернулась просто вот такая халтура, не более, — улыбнулся он и прибавил шагу. — Поднажмите, я уже не могу дождаться момента, когда смогу хорошенько выспаться и поесть.

Уже через двадцать минут отряд подошёл к воротам разъезда. Сторож, которого разбудил Альфред, негромко кряхтя, отпер ворота, и путники смогли войти во внутренний двор. Двор был обширный, здесь было всё: повозки, кузова, пруты, брёвна, кирпичи, пара лошадей в стойле под небом. Но любоваться всем этим не было сил, да и не хотелось особо. Глаза невольно падали на двери, за которыми скрывалась тишина и отдых.

Путники вошли внутрь и сняли на ночь две комнаты. На удивление, здесь было мало людей и почти половина номеров были свободны. К тому же в холе обычно много людей в такое время, но в эту ночь было особенно тихо.

Войти в душ было крайне проблематично из-за небольшой очереди, и первую пропустили девушку. А как обычно, девушки в душе задерживаются на неизвестное количество времени, часто в мужском мозге исчисляющееся как «бесконечность». Но в этот раз Мия справилась быстро, наверное, из-за того, что чертовски хотелось спать, и не было возможности постоять под успокаивающими тёплыми каплями. И уже через десять минут она с мокрыми волосами крутилась у зеркала.

Следующим пошёл раненый Кортес, а Андрей и вовсе не дождался своей очереди, и свалился на кровать в другом номере, уснув крепким сном. Он только выругался, что на разъезде всего одна душевая и решил не ждать, ссылаясь на купание утром как лучший стимулирующий метод.

Через двадцать минут Кортес уже лежал с перебинтованной ногой на кровати и довольно улыбался. Мия лежала рядом, добросовестно справившись со своей задачей, и уже засыпала, не в силах сдерживать усталость. Брут, свернувшись калачом, тихо посапывал под окном, что лунный свет с окна падал прямо на него.

— Что улыбаешься? Обработали рану? — ухмыльнулся Альфред, вытирая руки полотенцем.

— Ага, — кивнул Кортес. — Теперь я чувствую себя гораздо лучше.

— Тебе с девушкой ночевать, а мне с грязным стариканом, — негромко засмеялся Альфред. — Вот это мне повезло, ничего не скажешь.

— Да уж, — усмехнулся Кортес. — Выгони хоть его в душ и запри там. Завтра будет, как будто заново родился.

— Да я ж не спать с ним собираюсь, — снова засмеялся Альфред.

Кортес едва сдержал смех, чтобы не разбудить задремавшую Мию.

— Ну, я имею в виду, чтобы не было запаха такого в комнате.

— Выгоню, не переживай, он сам просил его разбудить, — кивнул Альфред. — Ладно, ребят, спокойной ночи вам.

— И тебе спокойной, — махнул Кортес.

Альфред закрыл дверь и удалился в свой номер.

Кортес откинулся назад, чтобы дотянуться до выключателя и успешно потушил настольную лампу, Мия закрутилась рядом, обняла его и снова стала улетать в мир сна, тихо засопев ему на ухо.

— Я тебя не отпущу и буду всегда рядом, — прошептал Кортес и прижал девушку к себе.

Она молча обняла его и поцеловала. Глаза её большими жемчужинами смотрели на него, она была только его. И это он чувствовал, это шло изнутри.

Была полночь, а впереди целая ночь. Для кого-то крепкого, настоящего сна, для кого-то ночь, разбавленная со сладостными мгновеньями физиологического и морального торжества. А утром снова дорога, бесконечная дорога на восток.

15. Ангелы других земель

Менг сидел на корточках на краю парапета, лениво опустив взгляд вниз и попивая прохладное пиво.

— Уже вторые сутки пошли, а этих тварей и не слышно, — в нотках его голоса нельзя было прочесть ни капли тревоги. — Так и с ума сойти можно.

Внизу под стеной лежали тела двух недавно сброшенных бойцов. Эти двое были укушенными, и поэтому после обследования вердикт Шена был строг и окончателен. Адэ заметил эту особенность развития вируса и незамедлительно сообщил об этом другу. Отпускать их — это дать возможность вирусу распространятся, а в этом были заинтересованы разве что ходуны.

После взрыва на водоочистительной станции хлор уничтожил остатки населения города и пришедших сюда ходунов. Заражённые вирусом люди таяли на глазах, выплёвывая кровь с обожженных легких, они валились на землю и застывали, напоминая древнегреческие статуи. Но на утро трупы пропали, скорее всего, хлор не дошёл до периметра города и не все ходуны были побиты химией.

За ночь были выветрены улицы и дома, хлор ушёл вместе с сильным северо-западным ветром, а мелкие частики его редким слоем осели на земле и крышах домов. Противогазы нашли место в пыльных кладовых, и хоть яды и ушли, в воздухе всё равно витал неприятный запах хлора.

— Одиночество порой лучший доктор, — заверил Адэ и медленно подошёл к парню. — Заметь, город стал невероятно спокойным, и будь я проклят, если так он выгляди хуже, чем прежде. Какое-то очарование в этом присутствует.

Менг усмехнулся. Он повернул голову в сторону храмовника и посмотрел ему в глаза. Рыцарь хоть как-то пытался подбодриться и развеять угнетающую обстановку, что его собеседник прекрасно понимал.

— Вы ненормальный, Адэ, — с долей сарказма в голосе произнёс он и улыбнулся.

— Я просто устал от суеты, может быть, поэтому в моём мировоззрении всё это интерпретируется, — кивнул храмовник, а затем с улыбкой, подняв голову, добавил. — Или я и впрямь больной, как ты заметил.

Парень с ухмылкой на лице поднялся и, пройдя рядом с Адэ, подошёл к столу, где лежала окрашенная в камуфляж фляга. Глаза его постепенно наполнялись болью, и вдруг судорога резко свела ему шею. Менг ругнулся и потянулся к фляге. Резко стрельнуло в голове, отчего парень скривился.

— Очень странно устроен наш мир, — пробормотал он, делая мелкий глоток лечебной жидкости, которая помогала унимать боль. — Иногда мы чертовски хотим спокойствия и мечтаем, чтобы всех этих людей в один миг не стало. Взрыв бомбы, ураганы, бури, даже вот такое нашествие, что угодно. Но иногда нам становиться до боли одиноко и как же хочется вернуть то, чего уже нет.

Храмовник с поддержкой закивал, уперев руки в бока.

— Скорее даже человеческая сущность.

— Да, простите, это я хотел сказать.

— Но ты прав, Менг, — глаза храмовника на мгновенье блеснули.

Парень развёл руки в стороны и потянулся, в дозоре он стоял уже четвёртый час, теперь настала очередь Адэ, и парень с удовольствием сдавал тому свой пост.