Владимир Михайлов - Решение номер три (Сборник) Страница 43

– Обитающий в Центре покарает тебя, если ты кривишь душой…

Ну, да. «Обитающий в центре планеты». Источник тепла, а также наверняка – воды и воздуха, которым можно дышать. Для землян в недрах – ад и сатана. Для Нижних – податель всего, Бог.

– …но мы верим тебе. Теперь расскажи, какая вам нужна помощь, и мы решим, куда будет лучше направиться.

Наконец-то дошло до дела.

– Мы решим, куда направиться, после того, как ты позволишь мне задать вопросы – и ответишь на них.

– Спрашивай.

– На вас новые костюмы. Они у вас недавно?

– Я не понял, о чём ты спрашиваешь.

Да, конечно. Вот что значит – надолго выпасть из общения. Мы ведь и по сей день не знаем, как Нижние воспринимают время, если воспринимают вообще. Это и естественно: у них нет смены дня и ночи, нет времён года, счёт времени – если он ведётся – не может быть привязан ни к каким внешним точкам отсчёта, устанавливающим периодичность. А где нет циклов – там можно обходиться и без Хроноса… Разве что у них есть какой-то внутренний ритм, как и у всего живого. Когда-то они ложатся спать, когда-то, в соответствии с ним, пробуждаются – хотя эти, условно говоря, ночи и дни для разных особей могут иметь различную протяжённость. Ну ладно, сейчас не до этого.

– Я неправильно спросил. Сколько раз вы ложились спать и вставали после того, как эти костюмы у вас появились?

– Кто из нас? Нас тут трое, и каждый ложится и встаёт по-своему – когда ему нужно. Я – так, он – иначе, другой – ещё иначе.

А, вот! Сообразил, наконец, к чему привязаться.

– Скажи мне: едите ли вы сейчас живущих в воде?

– Сейчас? Едим.

– Сколько хотите – или их осталось уже мало?

– Сколько хотим. После лова ещё не съедено и половины.

Вот он – отсчёт. Лов – не занятие одиночек, на него выходят все, кто способен принять участие.

– Эти костюмы вам принесли до лова – или уже после него?

Пауза: вспоминают.

– После. Да, да, после. Или до. Нам трудно ответить.

Вот и пойми. Но всё равно, думай дальше. Ты знал когда-то, надолго ли им хватает одного улова. Да, вспомнил: на две недели. Во всяком случае, так было тогда. Но за минувшие годы они не могли ни заметно размножиться, ни сократиться – если бы их посетил, скажем, мор, до нас бы это дошло. Значит, так: неделю назад у них этих костюмов ещё не было? Ну что же, вполне может быть…

– На лов вы ходили уже в этих костюмах?

– Там нет холода. Ходим, как живём.

Голяком, значит. Мог бы и сам сообразить.

– Скажи: костюмы вам принесли те Верхние, кто всегда приносит что-то для обмена?

Силуэты хозяев снова стали расплываться: похоже, человек сказал что-то, нелепое до смешного.

– Как мне знать это? – был ответ. – Вы все одинаковы.

Фу. Действительно, вопрос глупый. Они ведь видят только костюмы, а слышат – или как-то по-другому воспринимают, всё равно, – лишь голоса компьютерных переводчиков, то есть по сути – один и тот же голос. Вернее, имитацию голоса.

– Значит, не знаете. Тогда скажи вот что: вам принесли только костюмы? Или ещё и еду?

– Костюмы, да. Еда – нет.

Ага, уже теплее: нормальный ареит обязательно прихватил бы хоть немного еды. Она всегда радует Нижних больше, чем костюмы, хотя бы потому, что наверх, ближе к холоду, они поднимаются редко, а есть желательно каждый день – во всяком случае, периодически.

Есть надо периодически. Вот тебе и основа цикличности!

– Сколько раз ты ел после того, как получил костюм?

– Сколько хотелось.

Снова сорвалось. Какой-то этот Нижний уж слишком тупой. Или наоборот – ушлый? Хитрит – потому, что понимает или хотя бы чувствует: что-то в этой последней их сделке, принесшей им новые костюмы, сделано неправильно. Но признавать не хочет; может быть, боится, что полученное надо будет отдать, а то, что за него заплатили, уже не вернуть?

– Но ты должен знать: что вы отдали в обмен за костюмы?

Ответ оказался совершенно неожиданным:

– Верхний, вам больше нельзя быть здесь. Идите туда, откуда пришли.

Вот тебе раз!

– Почему? Что случилось?

– Нам уже нехорошо здесь. Пора в тепло.

– Постой! Последний вопрос: тот Верхний принёс костюмы по широкой дороге? Или по другой тропе?

– Пришёл, как знал. Тихо.

– Так всё-таки…

Усяго не сразу понял, что обращается к пустоте: только что перед ними стояли трое – и вот уже никого. Как растаяли. Словно их и не было.

– Знает кошка, чьё мясо съела, – как бы подводя итог, проговорил Тендер.

– Ничего. Отрицательный результат тоже важен для науки, – ответил ему Усяго. – И кое-что мы всё же установили. Первое: мы оказались на какой-то тропе, а всякая тропа куда-то да ведёт. Второе: партнёр по последней сделке вряд ли пришёл по широкой дороге – то есть не так, как обычно ходят наши торговцы. Почему? Скорее всего, не хотел лишних встреч и вообще огласки. И третье: почему Нижние предположили – или поняли, – что в этой сделке что-то не так? Пока на ум приходит только одна причина: контрагент попросил их не рассказывать об этом обмене. Наши этого никогда не делают – хотя бы потому, что любая их операция известна в Губернаторстве заранее, с момента, когда выдаётся лицензия. Они пообещали молчать – и честно выполнили обещание. Потому и ушли.

– Жаль, – сказал Голенах, – что не успели задержать их.

– Скорее наоборот, – не согласился Усяго.

– Почему?

– Они ведь хотели нас выпроводить. Когда это сразу не удалось, предпочли исчезнуть. Потому что боялись новых вопросов: видишь ли, врать они не привыкли – разучились, наверное, за тысячелетия, поскольку тут им такое искусство не нужно: все всё видят, этнос малочисленный, и жизнь происходит на глазах всего общества.

– Ну, и какой от этого для нас прок?

– А такой, что мы получили фактическую свободу действий. И вместо того, чтобы возвращаться наверх, пойдём по этой самой тропе дальше.

– Но они наверняка будут и дальше следить за нами.

– Пусть себе. Но они постараются избегать контактов с нами – чтобы снова не пришлось отвечать на вопросы.

– Они просто пошлют нас подальше, если мы продолжим спрашивать.

– Нет – потому что этого они просто не умеют. Видимо, какие-то правила не позволяют им оставлять вопросы без ответов – потому, быть может, что сами они не задают пустых вопросов, а только по делу. Так что уверен: останавливать нас они не станут. Тем более применять силу: если бы у них сила была аргументом, этнос давно вымер бы. Так что мы спокойно пойдём дальше.

– А смысл?

– По сути, для этого мы сюда и пришли. Прикинем: семьдесят шансов из ста – за то, что участником последней сделки был Зеро Худог: мы ведь знаем, что никто из постоянных обменщиков за последние две недели сюда не ходил и сделок не заключал. Тем более что сделка должна храниться в тайне. Дальше: пришёл он сюда не обычным путём – иначе охрана была бы в курсе. Вывод может быть один: существуют и другие входы с поверхности, о которых нам официально ничего не известно, но кто-то их знает. Теперь давайте вспомним, что для Зеро это второе посещение Марса; первый раз – полгода назад – он приезжал сюда как свободный исследователь. И накрутил в этом районе немало километров на марсбайке. Почему бы ему не найти один из неизвестных нам входов?

– Возможно, – согласился Тендер. – Но откуда у тебя уверенность в том, что именно эта тропа приведёт нас к тому, который мы хотим найти?

– Меня убедили в этом встреченные нами Нижние.

– Каким образом?

– Именно тем, что они сразу вышли на нас. Оказались поблизости. Почему? Это не грибные места, здесь, как все мы видели, никакой живности нет. А они вышли в эти коридоры – к тому же, поднялись в костюмах, то есть не случайно забрели, так высоко они вообще забираются только по серьёзной необходимости – ещё до того, как мы начали спускаться. Значит – ждали чего-то. Или кого-то.

– Но Зеро сейчас на Базе…

– Не забудь: представление о времени у них весьма слабое. И они наверняка стали поджидать его сразу же после того, как он поднялся после той сделки, и будут ждать до следующего прихода. А следовательно – он обещал прийти.

– Ну и что – мы тоже станем ждать его? – спросил Тендер.

Голенах усмехнулся:

– Репатриант боится просрочить медвизу.

– Может быть, и боюсь, – хмуро ответил Тендер.

– Ты бы тоже боялся, если бы тебя на Земле ждала любимая женщина, – уверенно сказал Усяго.

– Ну, я-то жду, когда они станут прилетать сюда, – сказал Голенах. – Надеюсь дожить до этих светлых дней.

– Ну, пошёл трёп, – констатировал Усяго. – Пошли. Мы-то знаем, почём нынче время. Включаем свет.

Они двинулись в том же направлении, в каком шли до встречи с Нижними, продолжая разговаривать на ходу.

– Зачем ему приходить ещё? – подумал вслух Голенах. – Если они уже сторговались…

– Сторговались – не значит «завершили сделку», – заметил Усяго.

– Ты думаешь? Но костюмы у них, мы видели…

– Конечно. Не таскаться же ему было с ними туда-сюда-обратно. Но это вовсе не значит, что он уже получил за них то, что хотел. Нижние ведь не ожидали этой сделки. А у них не скапливаются большие запасы их изделий: наши бизнесмены уже уловили ритм, у них-то с восприятием времени всё в порядке, они появляются тут тогда, когда очередная партия должна быть готова – и давно уже ни разу не ошибались. Так что здешним мастерам нужно было ещё поработать, чтобы набрать нужное количество фигурок. Он прикинул, сколько времени им на это потребуется.