Андрей Белянин - Дочь Белого Волка Страница 43

— Седрик, ты не мог бы отнести нашу гостью к ней в башню?

— Сир, а если она вдруг откроет глаза и я поскользнусь на лестнице? Вы чьей смерти больше хотите — её или моей?

— Ясно, — даже не стал спорить я. — Эд, не поможешь?

— Не искушай, — мрачно взмолился он. — Когда я вижу так причудливо связанных женщин, меня начинают обуревать далеко не божественные фантазии. Я их реализую, а когда опомнюсь, сам застрелюсь из какой-нибудь катапульты? Тебе оно надо?

— Ты говоришь, как Ребекка.

— Она очень неглупая девочка, — кротко подтвердил он.

Взглянув в глаза Хельги и Даны, я понял, что приставать к ним с вопросом переноски леди Мелиссы тем более не стоит. Значит, вариантов нет, всё опять придётся делать самому. Тихо вздохнув, я поднял на руки свежезагипсованную мумию и осторожно понёс её из обеденного зала в гостевую башню. Служанки и воины, встречавшиеся по пути, визжали, крестились, богохульствовали и даже ржали, в зависимости от пола и темперамента.

Я скрипел зубами, мысленно обещал предать весь замок казням египетским, но честно нёс свой крест по коридорам, ступенькам, вниз во двор, через двор к башне и вверх по винтовой лестнице. После того как мне пинком удалось отворить заевшую дверь, героиня, пережившая всю нашу медицину, кое-как открыла глаза.

— О, вы мой спаситель… мой лорд, мой пылкий господин… Кровать находится левее. Ну несите же меня туда, несите! И кладите меня… и я уже лежу… и вся в вашей власти, мой бледный герой!

Насчёт бледности, кстати, не совсем правда. Я же ещё и краснел, попеременно меняя цвет лица в непроизвольной программе и неровном ритме, то есть попросту шёл пятнами. Не пытайтесь это представить или, чего хуже, повторить. Когда вас будет тащить в постель лысая, редкозубая, загипсованная с ног до головы пожилая четырежды вдова, тогда вы меня вспомните. И уверен, уже без хихиканья…

— Вам нужен отдых. — Я плюхнул её на шкуры и подушки.

— Мне нужны вы! — Леди Мелисса призывно вытянула губки, но я увернулся, и поцелуй пропал даром.

Моя ответная попытка прорваться к дверям была мгновенно пресечена бодро спрыгнувшей с кровати бабулькой, широко раскинувшей руки и перекрывшей мне вход.

— Не-эт, мой лорд, я не отпущу вас, не отблагодарив, как полагается приличной девушке!

У меня остался один путь отступления — окно…

— Сир? — как мне показалось, хриплым голосом ангела-спасителя раздалось из-за двери.

— Да, Седрик! Да! — взвыл я, уже стоя на подоконнике.

— Могу ли я оторвать вас от общения с прекрасной леди Мелиссой по причине нападения на замок? — Он резко распахнул дверь, удачно пришлёпнув озабоченную бабку о стену.

— Я у тебя в долгу!

— В который раз, сир?

Я мысленно прикинул, решил, что раз эдак двести — двести двадцать, точную цифру трудно вывести, мы же постоянно друг друга выручаем. Хотя роль бритоголовой няньки с боевым топором и тяжёлым перегаром ему явно нравится и близка по духу…

Когда вышли на крепостную стену, я понял, что старый крестоносец по-прежнему недаром ест свой хлеб, и уж если отрывает меня от дел, то не по мелочам. На горизонте блестело Щитами приближающееся пиратское судно. Крылатые драконы влекли драккар капитана Хрюка с полуспущенным парусом. Неужели этот растолстевший прыщ бородатый решил наведываться к нам сюда, как в гости за плюшками?

— Седрик, поднимайте людей, общая тревога. Первыми не стрелять, но быть готовыми принять агрессора на пики и вилы. Эд?

— Не мешай, я настраиваюсь. — Бывший бог встал на каменные зубцы стены, держа в каждой руке по боевому топору. — Сейчас спою боевую песню Одина, войду в состояние берсерка и в одиночку всех их поубиваю! Выйду из бани, гляну на село! С девками мылся, и мне весело-о-о…

— Это не песня Одина, — на всякий случай напомнил я.

— Значит, мне не показалось, — не оборачиваясь, вздохнул он. — Старею, забываю древние тексты. Может, это?

Сигурд, Сигурд, погоди!К Бумбрунгильде не ходи,У неё, как знают все,Бронированный корсет.Пояс верности у ней —Гордость фирмы «Йотунхейм»!Вот такая молодёжь,Без отмычки хрен войдёшь…

Я обречённо покачал головой: бывший бог действительно начинает забывать настоящие заклинания, зато охотно лепит всякую опасную отсебятину. Меж тем корабль приближался…

— Па?! Чё, эти гламурные матросики с рогами опять припёрлись?

— О, а вот и тяжёлая артиллерия пожаловала. — Хлопнув себя по лбу, я быстро переиграл план защиты. — Лапка, встань вот здесь, рядом. Эй, кто-нибудь, принесите сюда с десяток булыжников покрупнее! Сможешь попасть вон в ту лодку?

— Легко! — Голубые глаза моей дочери загорелись охотничьим азартом.

— Моя госпожа, а я буду подавать вам камни! — мигом нарисовался рядом белый цверг.

Что-что, а хорошую драку северная нечисть никогда не пропустит, ведь есть шанс поживиться трофеями. Как и вовремя перебежать на сторону победителя — в этом они тоже мастера. Дружишь с цвергом — пересчитывай пальцы!

— Десик, Десик, хороший Десик. — Хельга ласково потрепала меж ушей расплывшегося в улыбке кривоногого негодяя в моих шортах и покачала в руке первый булыжник, килограмм эдак на семь-восемь.

— Все готовы?

— Сир, вам хоть раз приходилось повторять мне приказ? — тихо огрызнулся Седрик, но все прочие только вежливо кивнули.

Я предупреждающе поднял руку над головой. Летающий драккар подплывал всё ближе и ближе…

— Пли!

Моя дочь размахнулась от души и пульнула каменюку.

— Чё-то мимо, да?

Все согласились. Мимо — это не то слово, булыжник ушёл влево метров на десять от цели.

— Пли! — повторил я, когда враг подошёл ещё ближе.

Перелёт. Недолёт. Мимо. Мимо. В молоко. В белый свет как в копеечку. А перелётное судно уже едва не касалось носом зубцов наших стен. Да что же такое-то, а?

— Уймитесь, м-мыши сухопутные, — грозно потребовал капитан пиратского драккара, свешиваясь вниз. — М-мы сегодня н-не воюем. У нас, акулий зуб м-мне в пятку, другие цели. М-мы свататься п-пришли!

— Чего? — обернулся ко мне обалдевший Седрик.

Я тоже ничего не понял и потому в замешательстве опустил руку. Хельга недолго думая запустила очередным булыжником, который заботливый Десигуаль не успел выпустить из потных ладошек. Так что вы думаете, мать её, богиню прекращения жизнедеятельности, она попала! Восемь раз мимо, а когда не надо, попала! Да ещё как удачно-то…