Борис Громов - Выстоять. Буря над Тереком Страница 43

С утра поднялся ни свет ни заря, быстренько выхлебал чашку чаю, тепло распрощался с Лидией Васильевной (девчонки еще спали) и, закинув за спину свой баул с вещами, влез в УАЗ.

— Ну, Толя, гони сначала в Управление, за оружием, а потом к «Тачанке», — скомандовал я сидящему за рулем Курсанту. — Меня колонна там подхватит, когда мимо проходить будет.

Ага, подхватит, как же… Когда мы, получив из оружейки Управления мой автомат, РПС и кое-что из боеприпасов, подъезжаем к КПП возле памятника, то выясняется, что она уже там. Стоит и ждет, к счастью, не только меня, но еще и какие-то забытые сопроводительные бумаги. М-да, бардак рассейский неистребим, ему, похоже, даже ядерная война нипочем. Поблуждав между стоящими вдоль обочины грузовиками и БТРами, я нашел-таки старшего колонны. Представился, выяснил, в какой машине поеду. Потом долго искал нужный мне «Урал». Потом под беззлобные шутки пожилого водителя пытался со всем своим скарбом разместиться в кабине, что, учитывая мои габариты и баул с вещами, не такая уж легкая задача. Хорошо еще, что бронежилет и «Алтын» я с собою брать не стал. Да, блин, как-то поотвык я от тесноты, избаловал меня личный транспорт. Ну, да ничего, терпеть все равно недолго. Полтора суток — и в Моздоке. А там еще несколько часов — и дома. Потерплю как-нибудь.

Водила, седой как лунь невысокий мужичок с густыми усами и веселыми голубыми глазами, представившийся Димой, оказался веселым и разговорчивым. Так что скучать в дороге не пришлось: весь день мы травили друг другу всякие-разные байки. Я ему про Терской Фронт рассказывал, он мне — про свои многочисленные поездки по Югороссии. И что интересно, почти всегда его рассказы сводились к одному — какие где бабы. Тот еще, видно, ходок был по молодости! Погода на улице была препоганейшая — мокрый снег и сильный холодный ветер, поэтому обедали прямо в кабинах, выходить на улицу без особой надобности никому не хотелось. На ночевку остановились уже совсем в другой войсковой части где-то под Минеральными Водами, где нас ждал горячий ужин, душ и свежезастеленные армейские койки со скрипучими панцирными сетками.

После Минвод погода стала резко меняться: снег сменился дождем, а потом и тот прекратился. Выглянуло солнце, а температура ощутимо поползла вверх. А километрах в ста от Моздока о том, что на дворе конец декабря, можно было судить только по отсутствию листьев на деревьях и пожухшей траве. А вот с остальными признаками было как-то туго, солнце припекало так, что пришлось даже боковые стекла в кабине опустить, иначе сопрели бы.

Не знаю, может, мне просто повезло, а может, техники эту колонну готовили лучше, чем ту, в составе которой мы приехали в Ростов, но за всю дорогу не встала ни одна машина, и еще до обеда второго дня пути мы были в Моздоке. Там колонна с ходу пошла на стоянку к ЦОУ, где уже ждала группа сопровождения и местный транспорт. Вот так у нас всегда! Круглое носим, квадратное — катаем! В былые времена то же самое было. Привезли в Моздок на одних машинах, а в Ханкалу везут уже на других. И по сто раз груз из машины на машину перегружаем. Хорошо еще, что мне разгрузочно-погрузочными работами заниматься не придется.

Пока пригнанные откуда-то солдаты сноровисто перегружали содержимое кузовов из одних грузовиков в другие, я успел доложиться о прибытии начальнику ханкалинской колонны, предъявить ему удостоверение и командировочное предписание и даже занять себе место в одном из бронированных «Уралов», кинув в его кабину свой баул. А потом присел рядом с разгружающимися машинами на обломок бетонной трубы и грелся на солнышке. Хорошо! Градусов пятнадцать тепла, не меньше. Офигительная предновогодняя погодка! Вот бы подольше такая простояла.

Работали бойцы споро, закидали все часа за полтора. Когда ростовские «Уралы» ушли, я снова отловил здешнего старшего и поинтересовался, когда отправление. Тот ответил обстоятельно, но как-то уклончиво. Поняв, что отправление может произойти в любой момент, я решил не устраивать себе экскурсий, а просто вернулся к «своему» «Уралу» и, воспользовавшись отсутствием водителя, подложил баул под голову вместо подушки, растянулся на сиденьях. Уж чем-чем, а старым солдатским умением спать в любой обстановке я владел в совершенстве, и поэтому уже через несколько минут закемарил.

Разбудил меня вернувшийся водитель.

— Подъем, братан, вот-вот тронемся, а ты тут развалился, как барин. А ну, освобождай мое рабочее место!

— Не вопрос, — потряс головой, прогоняя остатки сна, я. — Сейчас сделаем!

Подвинулся сам, передвинул к себе баул, освобождая водительское сиденье.

— Вот, — одобрительно улыбнулся водила. — Другое дело. А то прихожу, а на моем месте кто-то внаглую рожу плющит. Непорядок! Ну, что, пассажир, поехали?

Колонна и вправду уже начинала выруливать со стоянки на дорогу.

— Поехали, — отвечаю я. — Давай хоть познакомимся. А то часов пять еще вместе култыхать. Меня Миша зовут.

— Сашка, — водитель жмет протянутую мною руку. — Это да, ехать прилично. Главное, до «стоп-колес» успеваем. Солдатики-молодцы, не тормозили. А то пришлось бы до завтрашнего утра тут торчать.

— А что не через Червленную едем? — этот вопрос у меня больной, поэтому решаю его прояснить.

— Да, говорят, из соображений безопасности. В Мертвых Землях опять неспокойно. На конвои пока не нападали, но стычки с патрулями Дорожной Стражи — были. Вот и решили через Горагорское гонять.

— А там трасса что, спокойнее? — недоверчиво хмыкаю я.

— Говорят — да, хотя к границе действительно ближе.

— Ну, пусть так, — соглашаюсь я, но в душе, будто в тот чертов день, когда я провалился из своего времени сюда, пока еще тихо, но вполне отчетливо заскребли коготки непонятной тревоги.

Хреново дело… Я поудобнее пристроил автомат на коленях и, сняв его с предохранителя, с лязгом вогнал патрон в патронник.

— Ты чего это? — оглянулся на меня Саша.

— Да так, привычка.

— Ну, в наших местах — далеко не самая фиговая привычка, — ухмыльнулся он в ответ.

Первая половина пути почти полностью повторяла наш приснопамятный маршрут в 2010 году. Вот только перед Ищерской колонна ушла вправо и мимо заброшенного Знаменского пошла на Горагорский. Разговор как-то сам собою заглох: я внимательно следил за обстановкой вокруг, Саша, поняв, что я к вопросу несения службы отношусь серьезно, крутил себе баранку.

Мимо Горагорского мы проскочили по объездной, почти такой же гравийке, что и возле Петропавловской, так что само село я толком и не разглядел. Видел только почти такие же, как в Червленной, Толстом-Юрте и Петропавловской, укрепления. А вот мелкие поселки, мимо которые мы проехали, Майский и Нагорное, оказались давно брошенными. Ничего, в общем-то, странного: сами себя они защитить не могли — слишком маленькие, вот и подался народ в крупные и хорошо укрепленные села да станицы. И остались от поселочков только обвалившиеся кирпичные коробки домов да рухнувшие или покосившиеся заборы. Хорошее место для засады. И «вещун» мой ноет, словно больной зуб…