Денис Шабалов - Право на жизнь Страница 43

И начался ад.

Первое, что сделал полковник, – устроил своим воспитанникам тотальный террор. Одного его, конечно, на всех не хватило, и он привлек к этому не только своих прямых помощников – Германа, Айболита и деда Миху – но и большую часть мужчин Убежища. Это был самый настоящий кошмар! То удавку сзади на шею накинут и придушат слегка, то растяжку слабенькую при входе в родной отсек поставят – безвредную, чтоб только напугала, а то пинка отвесят тогда, когда этого меньше всего ожидаешь. Или идешь ты, к примеру, по коридору, а из двери отсека что-нибудь увесистое вылетает – и прямо в голову… И уж о таких невинных шутках, как ледяной душ в постель поутру или нежданно прилетевший со стороны подзатыльник вообще говорить не приходилось. Это раздражало, выводило из себя, бесило, но и… концентрировало. Это повышало внимание, заставляло предчувствовать опасность, предугадывать ее, находиться все время, все двадцать четыре часа в сутки в предельном напряжении, в боевой готовности. Спустя несколько месяцев этого круглосуточного террора воспитанники, казалось, чувствовали угрозу уже тогда, когда мысль еще только зарождалась в изворотливых умах их воспитателей. Они даже во сне ожидали любой подлянки, и сон стал теперь настолько чуток, что Данил порой вскакивал даже от взгляда, который бросал на своего любимого внука проснувшийся среди ночи дед.

Кстати о сне. Данил вдруг обнаружил, как это прекрасно – высыпаться! Только сейчас он понял, как бодро и энергично себя чувствуешь, если ночью спокойно поспал хотя бы часа четыре… Первые месяцы спать практически не приходилось. Подъем в шесть, отбой в два. Остальные двадцать часов они работали. Пахали, как ломовые кони. То Родионыч решит день посвятить физподготовке и под вечер воспитанники уже не то чтобы ходить – говорить не могут, только мычат от усталости и боли. То пробежку устроит по пересеченной местности в ОЗК и с полной выкладкой – а это не шутки, килограмм тридцать на себе. И при этом нужно успевать смотреть по сторонам и отбиваться от мутантов, а когда на горизонте чисто – от полковника разнообразные вводные сыплются: засада справа в лесочке, пулеметный огонь слева, прорыв из окружения, а то и двое «раненых», которых километров десять на себе тащить приходится. Да и маршруты выбирались не прогулочные, по ровной дороге, а по густому лесу, оврагам, рекам да болотам с постоянной отработкой заданий на выживание: ночлег в открытом поле, в лесу и на болоте, передвижение с маскировкой, длительное нахождение без движения в одном положении под палящим солнцем, под дождем, на холоде… Кроме того, неподалеку от Убежища силами воспитанников была построена «тропа разведчика» – длинный отрезок пути, оборудованный самыми разнообразными препятствиями и заграждениями, наиболее часто встречающимися в боевой обстановке. Сил на возведение «тропы» было положено немного. Заборы, проломы в стенах, полуразрушенные здания, целые участки канализации – сама местность, сам город стал теперь такой тропой. Оставалось лишь добавить в некоторые места колючку, снятую с заборов промзоны, да отрыть с десяток траншей и заполнить их водой по грудь. И «тропа» стала – загляденье. Хоть сейчас на смотр-конкурс выставляй. Ее оградили егозой, в которой гостеприимный полковник специально распорядился оставить несколько проходов, и с тех пор не проходило и дня, чтоб в эти разрывы не проникало мутировавшее зверье, – прохождение тропы теперь стало по-настоящему опасным занятием. Варианты тренировок на ней были самыми разнообразными. То полковник заставит проходить ее группами по два-три человека на время, а то – по одному, но без учета времени; то делается акцент на бесшумное преодоление препятствий, то в полном боевом и с полтинником за плечами; то взрывпакеты, мины-ловушки и прочие сюрпризы на пути разложит, а то и в боевых условиях, под реальным огнем стрелкового оружия. И вот это было по-настоящему страшно… Заслышав грохот очередей и свист пуль над головой, ребята поначалу падали носом в землю, и никакие силы не могли заставить их двигаться дальше. Хотелось залезть в какое-нибудь укрытие, забиться в любую щель, втиснуться в самую мелкую дырку, залезть под себя, а лучше всего – вообще провалиться сквозь землю! Все что угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от этого несущего смерть звука.

Изменения коснулись и рукопашного боя. Во-первых, Родионыч в один прекрасный день запретил драться без оружия.

– Голыми руками работают только идиоты, – заявил он. – Рукопашный бой должен сводиться лишь к одному – гарантированному уничтожению противника. У нас не спорт – война, выживание в любых условиях и при любых обстоятельствах. Потому учитесь использовать различные подручные предметы. Есть с собой нож – хорошо. Есть лопатка – еще лучше! А нет – хватай, что под руку попадется, и вперед! Оружием может стать все что угодно, даже обычный носок. Стянул с ноги, сыпанул в него песка – вот и кистень готов. Шарахнешь по голове – мало не покажется!

– А если нет поблизости песка? – спросил Сашка.

Родионыч поглядел на него, как на дурачка.

– Тогда мокрой землицы. Или кирпич засунь. Неужели ты не сможешь найти на поверхности обломок кирпича? Какой же ты после этого сталкер? Ну а даже если и нет – так просто намочи его, да хлестом по глазам… Уж вода у тебя всяко найдется, – усмехается Родионыч. – Не во фляжке – так в твоем мочевом пузыре. Если и не выбьешь глаз, так ослепишь на некоторое время. А уж с ослепленным противником, надеюсь, справиться сумеешь…

Во-вторых, полковник, прекрасно понимавший, что необходимо уметь гарантированно выводить противника из строя даже и безо всякого оружия в руках, засадил своих воспитанников за подробнейшее изучение уязвимых зон человеческого тела.

– Фридрих Ницше говорил: «Я люблю храбрых; но недостаточно быть отчаянным рубакой, надо также знать, кого и куда рубить!» – твердил он. – Для того чтобы стать по-настоящему опасным бойцом, нужно иметь не только смелость, силу и скорость – но и знания! Нужно знать, куда бить!

Китайские мастера выделяли около двухсот точек на теле человека, которые из-за сплетения в них нервных узлов и окончаний обладают повышенной чувствительностью к ударам и нажатиям. В Древнем Китае существовало даже такое искусство, как Дим-Мак, секретное искусство отсроченной смерти, мастера которого могли одним единственным прикосновением убить человека или заставить его умереть в строго заданное время. Однако для наших целей все эти точки знать не обязательно, мы изучим лишь основные из них, самые доступные. Кроме того, целями для ударов могут служить не только нервные точки и окончания, но также и целые зоны на поверхности тела. Их поражение не требует большой силы, но неизбежно влечет за собой существенные последствия – перелом, болевой шок, потерю сознания и смерть.