Михаил Михеев - Рейдер Страница 44

А вот титулованная шлюха повела себя тогда совсем даже неумно — побежала жаловаться своему высокопоставленному покровителю, а тот, от большого ума, примчался во главе десятка личной охраны и приказал казнить зачинщиков. Этого офицеры лучшего подразделения королевской армии стерпеть уже не могли, охрану герцога буквально сдернули с лошадей, а его светлость долго и увлечонно месили ногами, потом стащили с него перевязь с мечом прихватив, видимо, для коллекции, штаны и пинками на четвереньках прогнали по всему лагерю.

Королю хватило ума не портить отношения с самой боеспособной частью своей армии ни перед сражением, которое он с блеском выиграл не в последнюю очередь за счет грамотных действий этого самого подразделения, ни потом. В глубине души он и сам прекрасно понимал, что ошибся, назначив командиром спецназа человека, совершенно не пригодного к этой роли ни по подготовке, ни по уму. Думал, что убьет сразу двух зайцев — и поставит дальнего родственника на должность, которая ему подходит по статусу, и не даст ему дров наломать, потому как в спецназе люди все как на подбор опытные, а получилось, что ошибся. Ну кто мог предположить, что чванливый герцог начнет гнуть пальцы в первый же день (Ну не дурак ли? Виктора, вроде, знал, мог и предположить, что его ученики будут походить на учителя), а дисциплина в спецназе не распространяется на оказание уважения высшей знати? Король умел признавать ошибки, во всяком случае перед самим собой, поэтому подразделение получило от него по мозгам только словесно, а герцога он снял с должности и отправил в обоз, мотивируя это тем, что после того, как он опозорил весь королевский род, позволив себя отлупить (и не сумев это скрыть от остальных) место его не в свите короля, а именно в обозе. Правда, одну выгоду король с этого все же поимел — герцог, как и вообще королевские родственники во все времена, имел кое-какие права на трон и усиленно, хотя и не слишком успешно, интриговал, а после такого конфуза всерьез его никто просто не воспринимал, поэтому один из очагов внутренней напряженности в королевстве рассосался как-то сам собой. Однако, когда Виктор вернулся, король высказал ему немало теплых слов о выходках его, Виктора, молодчиков.

Виктор смиренно вынес разнос, а потом попросил всех, кроме короля и сэра Таксфорда, выйти вон. Так как в небольшой комнате, где шел разговор, находилась только пара лакеев, то очистить помещение смогли мгновенно и без скандала, который наверняка случился бы, окажись здесь кто-то достаточно высокопоставленный. А после того, как они остались одни, Виктор и вывалил на них информацию об объявлении Россией этого мира своей территорией и о том, что лучше не дергаться — альтернативой будет оккупация и он, Виктор, вделать ничего не сможет, потому что ему моментально найдут замену. А местные армии, включая и его хваленый спецназ, в случае военных действий роте десанта будут на один зуб.

Король даже не удивился — видимо, готов был к чему-то подобному. Что он и подтвердил, объяснив Виктору, что тот разговор, когда над замком пролетел чужой драккар, не забыл и долго обдумывал со всем тщанием, особенно когда Виктор улетел. И пояснил, что не видит здесь ничего страшного.

Ну да, в самом-то деле, у Виктора не было ни единой возможности реально контролировать планету. Какие бы громы и молнии не метали сверху, реально контролировать такую огромную территорию имеющимися у Виктора в наличии силами было просто невозможно. Выжечь — можно, но ведь никому не нужны мертвые пустыни, а вот для контроля нужно иметь достаточное количество людей. Король, оказывается (вот ведь светлая голова!), просчитал и продумал все уже давно и предлагал простейший выход из ситуации. При формальном подчинении верховной власти, до которой, как известно, далеко, местные князья-цари-короли остаются при своих, платят налоги, но и только. Тех, кто не подчинится, можно прижать к ногтю с особой жестокостью, для этого сил хватит, да и кадры подобрать несложно (Виктор вспомнил о нескольких своих многообещающих офицерах и кивнул), а остальные сразу присмиреют. Потом их можно постепенно привести к абсолютной покорности или тихонечко поменять, попутно укрупнив районы, то есть объединяя мелкие государства во что-то среднеразмерное, что позволяет снизить общее количество административного персонала, но при этом сохранить возможность управлять новообразованиями. Дарн Второй честно пояснил, что при таких раскладах видит себя первым среди равных, Виктор кивнул, соглашаясь. В конце концов, это был логичный план, сырой, конечно, но кто мешает постепенно его доработать? Тем более что коррективы ни с кем не придется согласовывать, да и за ошибки никто реально не спросит. Конечно, окончательная реализация растянется на несколько поколений, но это уже детали. Виктор короля устраивал — знает ситуацию, честен, адекватен, понимает свою выгоду, да и понятия дружбы и благодарности для него не пустой звук. Король Виктора устраивал по тем же причинам, так что высокие договаривающиеся стороны пожали друг другу руки и склонились над расстеленой на столе картой, дабы обсудить планы завоевания континента.

А вот в родном замке Виктора ждал неприятный сюрприз. Неприятный — это еще мягко сказано, а вот что сюрприз точно. Век бы таких сюрпризов не получать!

Тогда, сразу после возвращения, он не особо заморачивался на то, что считал мелочью. Так, взглянул на построенные войска, отозвал Кэвина и Калу из самого дальнего и наиболее секретного охотничьего домика, где они, в сопровождении дюжины слуг и пары особо доверенных младших офицеров (ну конечно, есть личности публичные, и старший офицерский состав к ним относится, а есть те, про кого никто не знает, но чье значение от этого, тем не менее, ничуть не убывает) ожидали возвращения Виктора из дальнего вояжа. Ну и учились заодно, конечно — незачем прерывать тренировки. Как аварийный вариант предусматривался отход в случае, если Виктор не вернется в течении года. Конечно, на эту парочку тратилось непозволительно много сил и времени, но Виктор пообещал им помочь и намерен был сдержать слово. И не только потому, что бессмертный Экзепюри изрек бессмертное «мы в ответе за тех, кого приручаем», но и просто потому, что старался держать слово. Как он не без основания считал, слово человека — тоже своего рода капитал. Если человек держит слово — ему доверяют, а доверие стоит немало, а вот если не держит — то и доверия не будет, а это может плохо кончится. Ну и еще, как вычитал он в одной старой книге, если сто раз показать себя щепетильно-честным в мелочах, то в сто первый раз можно будет украсть миллион — и никто тебя не заподозрит. Противно, конечно, но какая-то доля правды во всем этом есть.

Так вот, смотр войскам, отзыв подопечных из вынужденной ссылки, распоряжения по расконсервации некоторых проектов, отложенных до его возвращения, совещание со старшими офицерами, спокойно и деловито вводящими его в курс процессов, происходивших за его отсутствие. Ну, и еще несколько мелких распоряжений отданных походя, не тратя лишнего времени. А после этого — в драккар и дела, дела, дела… Он вернулся в замок уже после того памятного разговора с королем и, хорошенько отдохнув и выспавшись, сгоняв на охоту и посидев вечернюю зорьку с удочкой, поинтересовался, а почему же не видно Эйзел, девушки, которая была его официальной любовницей последние три месяца перед отлетом.

Ну а что такое? Все вполне в порядке вещей — Виктор молодой и, будем честно говорить, достаточно привлекательный мужчина. И, как любому нормальному, здоровому мужчине, ему необходима женщина. Правда, некоторым мужчинам нужен другой мужчина, но это уже ненормально, хе-хе.

Так вот, с женщинами проблем не было. Нельзя сказать, что Виктор менял их как перчатки, да и новый роман начинал, только закончив с предыдущим. Церковь, конечно, на такие вот грешки смотрела косо, но тоже в меру, потому как в этом плане Виктор вел себя подобно большинству феодалов, то есть, по местным меркам, вполне нормально, в пределах, так сказать, нормы. Ну, вполне естественным всем казалось, что благородный господин в меру сил улучшает породу местных крестьян, хотя бастардов у Виктора, как ни странно, не было. Может, он даже и поскромнее многих вел себя, а по сравнению, например, с лордом Дарти, ближайшим соседом, и вообще как ангел. Лорда этого, эстета с замашками садиста, Виктор в свое время повесил на воротах его собственного замка, и не последнюю роль в столь суровом решении сыграл вид его последней жертвы, которую Виктор увидел совершенно случайно.

Эйзел в жизни Виктора возникла случайно — во время очередного похода в разрушенном, горящем замке решившего поиграть в сепаратизм маркиза Виктор увидел под обломками медленно занимающейся огнем конюшни придавленное женское тело. Он тогда приподнял рухнувшую крышу, это было для него нетрудно, и кто-то из спецназовцев выдернул из под обломков девушку, почти девочку в небогатой, но добротной одежде. У нее были сломаны обе ноги и наблюдалось легкое сотрясение мозга, однако жизни ничего не угрожало, поэтому, когда покидали замок, Виктор хотел оставить ее на попечение местных крестьян, но кто-то из них узнал в спасенной незаконнорожденную дочь того самого маркиза. Подумав, Виктор решил прихватить ее с собой и показать королю — вдруг того заинтересует пленница.