Василий Сахаров - Солдат Страница 44

– Нет, это не что-то особенное, а просто опыт, и не более того. Конечно, я его учил, но это смесь из борьбы, самбо и элементов армейского рукопашного боя, всего того, что я знаю. Немного того и этого, а на деле, не более двух десятков приемов, доведенных до автоматизма, – он помедлил и добавил: – Если есть интерес, то ты можешь заниматься вместе с нашей молодежью.

– Согласен, – ответил я и так закончился мой разговор с алимом Иманом Гойговым.

Тем же вечером, я присоединился к тренировкам кавказской молодежи, и две недели подряд, усваивал ухватки рукопашного боя, которые преподавал старик. Надо сказать, что усвоил многое, и практики было вдоволь, так как Гойгов к вопросу обучения подходил достаточно просто. «Вы трое против тех двоих, этот один против тех четверых, все против всех. Вперед!»

После тренировок, алим собирал своих питомцев у ставшего уже традиционным ночного костра. Здесь он давал своим волчатам психологическую накачку, вел с ними разговоры, и мне, как человеку, который к знаниям тягу имеет, они всегда были очень любопытны. Опять же разговоры шли на русском языке, и я понимал, о чем идет речь.

– Иса, – обратился старик к одному из парней, – почему ты сегодня сцепился с Магой?

– Учитель, – ему ответил невысокий крепыш, лет семнадцати, – я виноват, был несдержан, и обозвал его табасаранским недобитком.

Алим оглядел всех сидящих у костра, и сказал:

– Я тысячу раз говорил, и повторю опять. Нет вайнахов, ни ингушей, ни чеченцев. Нет осетин, черкесов, кумыков, аварцев, аланов, ногаев, табасаранцев, кабардинцев или даргинцев. Мы единый народ, кавказцы. Только в единении сила, и только так мы выживем. Кто этого не понял или не хочет понимать, тот наш враг, потому что желает нам зла. Слишком мало нас осталось, а некоторые племена, после Хаоса совсем исчезли. Когда шесть лет назад старейшины уцелевших племенных кланов Северного Кавказа собрались в Грозном на свой первый совет и объявили о своем решении объединиться, многие говорили, что ничего не выйдет, и многие были против этого. Глупцы не видели за своими мелочными проблемами того, что безбожный Халифат, очерняющий имя пророка Магомеда, наступает, и уже подмял под себя все то, что осталось от Азербайджана, Армении и большей части Грузии. Что было бы, если бы мы тогда не встали плечом к плечу, и в битве на Салаватском перевале не разгромили захватчиков?

– Мы были бы рабами, – дружно и, видимо, не в первый уже раз, ответили его воспитанники.

– Правильно, – алим был удовлетворен и, оглядев парней, сидящих вокруг него, спросил: – У кого-то имеются вопросы?

– У меня, – с места поднялся один из парней, косо взглянул на меня, сидящего рядом с их учителем, что весьма почетно, и задал вопрос: – Уважаемый алим, почему мы принимаем помощь от людей иной веры? Почему тренируемся здесь, а не дома?

– Все просто, Мухтар, дома, мы не имеем возможности подготовить вас так, как делают это здесь, и сейчас, несмотря на всю нашу былую ненависть, мы союзники с кубанцами. А насчет веры, все сказано в нашей Священной Книге – Гойгов помедлил, и процитировал: – Bo имя Аллаха милостивого и милосердного! Я не поклоняюсь тому, чему вы поклонялись, и вы не поклоняетесь тому, чему я буду поклоняться! У вас – ваша вера, и y меня – моя вера! – еще раз, оглядев всех присутствующих, он добавил: – Нет неверных религий, а есть разные, и только еретики, вроде халифатцев, перевирающие все и вся, не достойны, называться последователями Господа. Аллах велик и мудр! Аллаху принадлежат воинства небес и земли! Он все видит, и испытывает нас каждый день, и каждый миг. Рука Аллаха – над нашими руками! И знайте, юные воины, что тот, кто выполняет заветы Аллаха, тому он даст великую награду. Сквозь все битвы, препятствия, кровь, лишения и бедства, мы пройдем по пути испытаний, и одержим так необходимую нам победу. Однако, для этого нужна храбрость, вера и готовность к самопожертвованию. Вглядитесь в свою душу, и спросите себя, готовы ли вы встать на путь Аллаха и пройти по нему до конца?

Так проходили вечера, и с каждым днем я все больше удивлялся алиму. Вот насколько же мудрый и хитрый человек, как умело людьми манипулирует, и направляет их туда, куда ему это необходимо. Честное слово, был бы я чуть попроще, то обязательно на его речи повелся, а так, послушать интересно, проанализировать, да и только. Обратное можно было сказать про парней, которых готовил Гойгов, самые настоящие федаины и шахиды получились. Не знаю, как шла подготовка в других группах кавказских юношей, раскиданных по нашему государству, а эти пятьдесят парней, когда схлестнутся в родных горах с халифатскими бойцами, не отступят, и в этом, я был уверен.

Дни пролетали незаметно, в светлое время суток работа с компьютером и отжим полезной информации, которая могла бы в будущем пригодиться, а вечером тренировки. Однако сегодняшнее утро началось с суеты. На связь с батальоном вышел находящийся в Краснодаре представитель горского правительства, и вся кавказская молодежь, обучавшаяся у нас, стала собираться в дорогу. Положение дел на Кавказском фронте, все более ухудшалось, и Совет Старейшин, управляющий всеми делами Северного Кавказа, принял решение вернуть свою молодежь домой, и их телами заткнуть дыры в своей обороне.

Ну, уезжают, так счастливого им пути. Глядишь, еще и свидимся когда, если они в этой кровавой бойне, что Кавказским фронтом зовется, уцелеют. Жаль, что тренировки мои с ними окончены, но основное я выхватил, а дальше сам разберусь.

Наши парни сегодня ушли на полигон, а я сидел за столом в своей палатке, проверял очередную флэшку, на предмет чего-то полезного, и в этот момент, брезентовый полог входа откинулся и появился Гойгов.

– Здравствуй Саша, – старик присел напротив меня и с уважением посмотрел на ноут, который я выключил и отставил в сторонку.

– Здравствуйте, уважаемый алим. Мне сказали, что вы возвращаетесь домой?

– Да, пора и моим джигитам показать себя в деле. Вот, зашел попрощаться и поговорить.

– Конечно, – я привстал. – Чаю хотите?

– Нет-нет, сиди. У вас такого чая, как у нас выращивают, нет, а другого я не пью.

– Дело ваше, а я выпью, – чайник, стоящий на простой электроплитке рядом, был еще горячий и, сделав себе кружку напитка, я присел за стол, и спросил гостя: – Я так понимаю, что у вас есть ко мне вопросы?

– Имеются, – старик не стал юлить. – Ты ведь с Карой долгое время рядом был?

– Так случилось, – кивок головой, – что полгода бок о бок с ним ходил.

– Как думаешь, куда он своих десантников кинет?

– Говорят, что на Туапсе.

– В том то и дело, что говорят, а Кара человек резкий и не глупый, в голове не один план держит, а пять или шесть. Скажи, он что-нибудь говорил про Сухуми?

– При мне никогда, только Туапсе, Новороссийск и Керчь поминались. Однако у него имеются подробные карты всего черноморского побережья от Стамбула до Феодосии, и переиграть свои планы, ему ничего не стоит. Все может быть.

– Вот и я так думаю. С вашим комбатом на эту тему уже переговорил, и с СБ мыслями поделился. Ладно, это не твоя забота, нет, так нет, – он выглянул в окно, посмотрел на подъезжающие под погрузку машины, и вновь повернулся ко мне: – Время еще есть, пока мои воины вещи соберут, давай, сержант, угощай своим чаем.

Сделав старику крепкий чай, спросил его:

– А с чего интерес такой к Сухуми, там ведь с тех пор, как трабзонцы уцелевших жителей в рабство уволокли, и нет никого?

– А-а-а, – его лицо на миг искривила гримаса, – все равно завтра в новостях объявят. Войска Халифата прорвали нашу оборону на Клухорском перевале, но направились не к Нальчику, как ожидалось, а на запад, в сторону Кодора. Есть мысль, что Кара побоится высаживаться на ваш берег, все же у вас есть боевые корабли, которые его шаланды потопят за полчаса, и он бросит своих наемников на Сухуми, где никого нет, соединится с частями халифатцев, и уже по побережью начнет наступление на вашу территорию.

– Логично.

– Вот именно, что логично.

Над столом воцарилась тишина и, решившись, я задал Гойгову вопрос, который интересовал меня уже не первый день:

– Уважаемый, если не секрет, как вы с Карой познакомились и почему за его голову такая большая награда назначена?

– А он об этом никогда не рассказывал?

– Нет, про свое прошлое он не любил говорить, и всегда разговор на другие темы переводил.

– История долгая и для меня лично неприятная. Другому кому, может быть, что и не рассказал, а ты человек посторонний, и в то же самое время, с Карой знаком, и Ильяса, на тот свет отправил. Слушай. Кара появился у нас почти сразу после падения Приморо-Ахтарска, в конце 52-го года. С ним было десятка два бойцов, и у нас как раз начиналось движение за объединение племен в Горское Содружество. Так сложилось, что он оказал мне услугу и выручил Олега, которого я с малолетства воспитывал, с тех самых пор, как подобрал его мальчишкой оголодавшим, после чумы в Сочи. Нам нужны были бойцы, и я поручился за Кару перед Советом Старейшин. Потом была битва на Салаватском перевале, и семьсот наших джигитов вырезали пятитысячный передовой отряд, идущий на нас из Новоисламского Халифата. Кара тогда отличился, и многие наши парни к нему в отряд пошли. Через год появилась его семья, он поселился в Гаграх, и начал совершать походы в сторону Грузии и к туркам. Все бы ничего, внимания он не привлекал и в военных операциях против Халифата регулярно участвовал, но в начале 58-го произошел целый ряд убийств. Неизвестные абреки налетали на поселения, в которых жили наши старейшины, и вырезали всех жителей от мала до велика.