Сергей Колесников - Сон Страница 44

«Вот и объяснение вспышкам» — подумал Андрей. Он пошевелил рукой, чем привел в восторг, реанимировавших его людей.

— Есть! Этот жив! Скорее носилки сюда! — прокричал, тот, кто держал пальцы на его сонной артерии.

Затем он наклонился вплотную к Андрею и таинственно проговорил:

— Старейшина был прав. Если бы мы задержались хотя бы на полчаса, все было бы кончено. Теперь же Спаситель спасен и ничего еще не потеряно.

Андрей открыл глаза. Его взгляд упирался в потолок покрытый грязными пятнами и плесенью. Посреди большого, диаметром с метр, желтого пятна, одиноко горела тусклым светом люминесцентная свеча. Свеча свисала на тонкой веревке, привязной к крюку, вбитому в потолок.

Андрей сел и огляделся.

Он находился в комнате, четыре на четыре метра. Внутри не было ни стола ни стульев. Вообще ничего не было кроме старого изодранного матраса. Входная дверь в его негостеприимную комнату была из метала. Все это напоминало ему о тюремной комнате, а не о номере люкс.

Что ж, видимо повстанцы продолжаю гнуть свою линию, считая его пленником. Пройденный путь через Долину Бурь и Ядовитое Болото не изменил их мнение об Андрее. А Андрей уже было возомнил, что они стали не друзьями по радости, то хотя бы друзьями по несчастью. Ан нет.

— Ну и хрен с вами! — выругался Андрей. Он поднялся на ноги и его повело в сторону. Голова закружилась, в глазах помутнело. Андрей сделал пару шагов в сторону и оперся рукой об холодную стену.

Организм еще не до конца восстановился, после отравления ядовитым газом на болоте.

Андрей сделал несколько медленных глубоких вдохов. Холодный воздух тюремной комнаты освежил его легки. Голова очистилась, в глазах прояснилось.

Андрей подошел к двери и постучал. Стук громких эхом разнеся по зданию. Судя по эху — он находился в большом здании. По крайней мере за дверью был коридор а не улица. Никто не ответил. Андрей застучал еще громче, добавив удары ногой.

Прошло пять минут — никакой реакции. Либо его не охраняли, либо охранник с железными нервами, либо там все померли.

В любом случае Андрей был еще слаб, чтобы предпринимать какие-то физические действия. Поэтому, Андрей оставил свои попытки достучаться в дверь и вернулся на свое место. Он лег на матрас и уставившись на тускло-горевшую свечу стал думать, подводя итоги своего похищения.

Итак, его похищают прямо на задании, при патрулировании границ Внутреннего города. Причем, осмыслив все произошедшее, становиться ясно, что это была засада. Засада на патруль с одной единственной целью — пленить его. Зачем? Не понятно. Он обыкновенный солдат Внутреннего города. Единственное его отличие от других — это физическое здоровье. Но этим, от остальных людей Внутреннего и Внешнего городов, отличаются все бойцы Внутреннего города. Благодаря этому его и взяли в пятнадцать лет в школу бойцов.

Много вопросов. А ответов так и нет. Он зачем-то очень нужен повстанцам. Раз его похищают, организовав засаду на вооруженный патруль. Затем тащат через всю Долину Бурь и Ядовитое Болото. Рискуют жизнью, ради того чтобы доставить его к своему лидеру.

Следующая странность — это его сны. Яркие, цветные и очень правдоподобные сны. Сны о мире, которого больше нет. Никому такие сны не снятся. Никому не сниться во сне навязчивый старик, который достает Андрея своими идеями о том, что Андрей спаситель всего человечества.

Андрей чувствовал, что все это — странные сны и загадочное похищение, как то связаны. Но как? Ведь его сон о волшебном мире живой природы — всего лишь сон. Или нет?

Андрей выругался и сел. Больше думать о снах он не хотел. Чего себя зазря мучить, не имея пока никаких зацепок. Подождем…

Одно Андрея радовало во всей этой истории — встреча с прекрасной блондинкой Катей. Но и тут была загадка — как могла сохраниться единственная во всем мире женщина с натуральным цветом волос, которого не у кого не было уже лет пятьдесят.

Но это была не такая уж и загадка. Такая женщина могла запросто существовать и не одна. Просто мир Андрея до похищения был ограничен границами Внутреннего города, да редкими вылазками на территорию Внешнего города. А мир то, как оказалось, огромен и он, несмотря на кислотные дожди и высокую радиацию, продолжает жить.

Мысль о Кате, вернула Андрея к последним событиям которые он помнил. Все потеряли сознание, отравившись ядовитым газом на болоте. И что стало с Катей и остальными его пленителями было Андрею не известно. Он смутно помнил, как его откачивали на болотах, затем как положили на носилки и понесли. Но затем он снова потерял сознание и очнулся только сейчас.

Много вопросов и ни одного ответа. Андрей тяжело вздохнул и стал ждать. Кто бы его не запер здесь, он должен скоро придти и все ему объяснить.

Спустя два часа, в замке загремели ключи. Кто-то открывал дверь. Андрей успевший задремать, тут же вскочил на ноги. Он был готов к сопротивлению.

Два дополнительных часа, что он провел в полудреме, придали ему дополнительных свежих сил.

Дверь открылась и в комнату вошло три человека. Все мужчины. Двое были Андрею не знакомы, а третьим был Степан. Его переломанная рука была сейчас завернута черный чехол медбрата. Очень редкий прибор. Во внутреннем городе таких было штук пять, не больше. Медбрат был лекарственным автоматическим прибором. Он был запрограммирован на своевременное, по расписанию врача, введение лекарств в поврежденный орган человека. Лекарства находились в нем же. Он контролировал состояние поврежденного органа, проводя периодическую диагностику. Плюс ко всему он был сделан из прочного, не уступающего стали материала, но очень эластичного и гибкого. И главный его плюс был в том, что он усиливал мышечную ткань и позволял своему владельцу чувствовать себя полностью здоровым. Поэтому Степан сейчас считал себя полностью здоровым и судя по его холодному взгляду он хотел поквитаться с Андреем за этот перелом.

Степан протянул наручники и произнес: — Одевай. Тебя ждет Совет.

Андрей, видя, что убивать его пока не собираются, не сопротивляясь, одел наручники.

— Как дела Степан? Вижу, ты жив и здоров. Чего так хмур то? А как там остальные мои друзья по походу? С ними все в порядке? — поинтересовался Андрей, улыбнувшись угрюмому Степану.

Степан ничего не ответил. Его лицо было все таким же мрачным. Он проверил надетые на руках Андрея наручники, стиснув их покрепче. Чем заставил Андрея искривиться от боли.

— Эй, полегче! Ты мне так руки сломаешь. — Воскликнул Андрей. — Уверен, что Старейшине это не понравиться. Протащить меня через все Долину Бурь и болота целым и невредимым, а по прибытии сломать мне руки. Так Степан не делается, я…

Степан резко прервал монолог Андрея, схватив его за ворот куртки и швырнув об стену. Андрей, пораженный агрессией Степана, замолчал. Он не понимал с чего вдруг спокойный и, до этого момента, уравновешенный в своих действиях, Степан так на него накинулся.

Степан подступил к пленнику и схватил его за горло, стиснув ладонь. Другую руку Степан сжал в кулак, готовый нанести удар. Андрей замер, не дыша.

— Ты, все шутишь. Для тебя это все развлечение. А кто-то из-за тебя жизнь потерял, — произнес Степан глухим голосом. Андрей увидел, как глаза Степана покрылись влагой.

Что-то произошло. Что, чего Андрей не знал. Что-то очень плохое. И это плохое очень расстроило добродушного здоровяка Степана. И винили в этом Андрея.

Андрей молчал, ожидая дальнейших действий Степана.

Стоявшие рядом двое мужчин, не предпринимали не каких действий, чтобы остановить Степана. Судя по всему, они были согласны со Степаном.

Степан, увидев, что лицо Андрея стало серьезным, отпустил его горло.

— Иди вперед. Тебя ждут, — скомандовал Степан.

Андрей, подчинившись, вышел из комнаты.

Как он и предполагал он оказался в длинном коридоре.

Один из мужчин прошел вперед и вел всех за собой. Андрей шел по коридору к выходу из здания, осматриваясь.

Это было что-то типа административного здания. Разрушенного временем. Целых комнат больше в нем не было. Все были завалены различным мусором и грязью. Воняло плесенью. Во всем здании только тюремная комната была целой комнатой. Видимо из-за наличия железной двери, повстанцы ее использовали, как свою тюрьму.

Они вышли на улицу. Холодный ветерок обдал лицо Андрея и тот с наслаждение вдохнул свежий воздух. Привкус метана здесь был во много раз меньше чем на территории Внутреннего города.