Константин Кривчиков - Кремль 2222. Тобольск Страница 45

Но Бортник тем и отличался от некоторых других людей, что в такие моменты не думал вообще. Он всегда верил в свои силы. И действовал. И потому до сих пор оставался жив.

Он успел сделать лишь один прыжок, когда курок был спущен и колесико чиркнуло по кремню. Однако выстрела не последовало. Осечка и у винтовки Мосина случается. А тут штуцер с колесцовым замком – почти средневековье. Игра случая, чего тут еще скажешь?

Но Бортник, собственно, этого даже не понял. Он просто врезался в кешайна, сбивая его с ног. А так как тот находился неподалеку от ограды, то и рухнул прямо на нее головой и плечами.

Проржавевшие до основания металлические прутья тут же посыпались, как трухлявые штакетины. Однако вывалиться наружу кешайну не позволил жизнелюбивый плотоядный плющ. В том смысле жизнелюбивый, что очень любил сосать жизненные соки из всего, что шевелится.

Едва кешайн очутился в тесных объятиях вьюна, как острые шипы тут же впились в лицо и шею мутанта. Тот попытался рвануться вперед, да «горный», навалившийся сверху, не дал. Не по злому умыслу не дал, а потеряв равновесие. А уж когда через пару секунд Бортник, скоординировавшись, прыгнул в сторону, для «стрелка» все было закончено.

Хотя дергаться «знаток анатомии» еще продолжал и ногами сучил. Да только чего дергаться, когда шипы уже в глаза вцепились? К тому же, тут с кешайном и еще одно несчастье приключилось. Как в народе говорят: если уж не везет, то не везет.

А приключилось то, что «горный» сумел отскочить очень вовремя. И не только потому, что вьюн и его уже готов был зацеловать до смерти. Он, кажется, даже цапнул «горного» за ладонь, да тот сгоряча не заметил. Но тут к разборке второй кешайн подоспел – копейщик, временно переквалифицировавшийся в лучника. И подвела ведь квалификация!

Увидев, как Бортник навалился на его однополчанина, копейщик спустил-таки тетиву, метя врагу в спину. Но чуток опоздал, не успев за маневром «горного». Стрела свистнула над ухом Бортника и угодила «штуцеристу» в горло. Нет, правда, если уж не везет… Но зато если везет…

«Горный», перекатившись, вскочил на ноги. В руке он продолжал сжимать кинжал, а до копейщика было метров восемь. То ли тот не очень хорошо стрелял из лука, то ли просто психанул от последней неудачи, но к помощи лука больше прибегать не стал. Отшвырнул его и, схватив привычное копье, ринулся на Бортника.

Положение «горного» не внушало оптимизма. За спиной – ограда с хищным вьюном, перед носом разъяренный кешайн, а в руке только небольшой кинжал. Лежали еще, конечно, в боковом кармане заточенные гвозди, да где же их тут выхватить?

Он решил метнуться в сторону, чтобы хоть как-то сбить кешайна с намеченной траектории. Потому что реальной защиты от колющего удара в такой ситуации не существовало. Да, можно попытаться отбить копье рукой, но ведь и кешайн не пальцем деланный. И скорость к тому же набрал приличную.

Поэтому Бортник попробовал отскочить. Однако везение закончилось. Он споткнулся о вытянутую ногу агонизирующего «стрелка» и шлепнулся на землю. В самый неподходящий момент шлепнулся, когда копейщик находился от него в одном прыжке.

А дальше произошло что-то невероятное. Нет, Бэтмен не пришел на помощь «горному». Да и не ждал тот Бэтмена, потому что ничего о нем не слышал. Но копейщик вдруг завис в прыжке, как будто его что-то очень резко остановило. Затем дернулся в сторону и рухнул на землю, как подкошенный.

Он лежал, хватался обеими руками за шею и хрипел. А в некотором отдалении, у стены, стоял Зюб и держал в лапке конец веревки. Той самой, с крюком.

Лишь подбежав к кешайну, Бортник понял, что заставило того так резко изменить маршрут. Кошка! Абордажная кошка, которой спир ловко зацепил копейщика за шею. Она вонзилась ему в гортань двумя крючьями, сделав очень больно. Так больно, что кешайн забыл обо всем на свете. Кроме этой боли.

Он все-таки выдрал крючья вместе с куском мяса. И даже попытался привстать, хотя из разорванного горла хлестала кровь. Однако «горный» поступил гуманно. Сдернул шлем с головы мутанта и засадил ему кинжалом в ухо. Сначала, конечно, не очень приятно, но затем… Затем уже все равно…

Зюб спокойно стоял у стены, но губы у него при этом подрагивали. «Горный» подошел к соратнику и, положив руку на плечо, прижал к себе.

– Ну ты как, брат?

– Нормально, – сказал спир, шмыгнув носом. – Замучился тебя разыскивать – вечно ты куда-то пропадаешь.

– Что поделаешь? Жизнь такая. А ты чего свою стрелку не метнул?

– Утром закончились. Развелось мутов, как грязи. Тут никаких запасов не хватит.

– Вот как? Ладно, я своими поделюсь. – Бортник пригладил хохолок на макушке спира. – Ты Павла нашел?

– Нашел.

– Сам?

– Нет, крылан помог.

– И как Павел?

– Плохо, – сказал Зюб. – Но нам надо срочно уходить. Тут вокруг полно шайнов. Вот же принесла нелегкая…

– Сейчас уйдем. Только кое-какие должки отдам.

Бортник взял за ноги труп «лучника» и подтащил его к ограде. Потом подхватил за подмышки и толкнул прямо на стебли вьюна – те аж волной изогнулись, предвкушая пиршество. Затем «горный» повторил ту же процедуру с телом «копейщика».

– Мудрое решение, – заметил Зюб. – Зачем добру пропадать? Вьюн тоже кушать хочет. Да и шайны теперь пусть попробуют догадаться, что тут случилось. Прихватим пару мечей?

– Прихватим.

Когда Бортник пролазил сквозь дыру в заборе, ветви вьюна даже не шелохнулись. Только еле слышно зашипели.

– Пожалуйста, – сказал Бортник. – Кушайте на здоровье. Мне дерьма не жалко.

Мы, люди Великого Народа Шайны, предъявляем вам ультиматум и требуем.

I. Все представители человеческой расы, проживающие на территории Промзоны и Кремля и называющие себя тоболами, признают над собой власть Совета Высших хайнов и его полномочного представителя Наместника Тобольска.

II. Правитель общины тоболов, как и все последующие правители, отныне и навечно признает себя вассалом Совета Высших хайнов и его полномочного представителя Наместника Тобольска.

III. В течение суток от захода солнца сегодняшнего дня и до захода солнца завтрашнего дня тоболы освобождают крепость Кремль и передают ее в распоряжение Наместника Тобольска.

IV. Не позже, чем в течение пяти дней, начиная от захода солнца завтрашнего дня, тоболы выплачивают контрибуцию в виде ста голов фенакодусов, пятисот копий, двухсот мечей и тонны вяленого мяса фенакодусов. Кроме того, тоболы обязуются ежегодно выплачивать дань, конкретные формы и размер которой будут устанавливаться Наместником Тобольска.

V. Не позже, чем в течение трех дней, начиная от захода солнца завтрашнего дня, тоболы передают в распоряжение Наместника Тобольска пятьдесят девушек и молодых женщин на нужды гарнизона Кремля.

VI. Не позже, чем в течение двух дней, начиная от захода солнца завтрашнего дня, тоболы передают в аманаты десять мальчиков и десять девочек не старше девяти лет в обеспечение должного исполнения обязательств, взятых в соответствии с требованиями настоящего ультиматума.

В случае отклонения ультиматума все население крепостей Промзона и Кремль от мала и до велика будет предано мучительной смерти.

Полномочный представитель Совета Высших хайнов, командующий экспедиционным корпусом, Наместник Тобольска Великий хайн Полын.

К концу чтения послания шайнов Правитель Воислав побагровел, как рак. А его огромный шрам, пересекавший лоб и почти все лицо, наоборот, побелел. Правитель находился в бешенстве, хотя читал текст уже не в первый раз. Более того, изучил его вместе с Вороном едва не до последней запятой.

Но сейчас он читал вслух – для членов Большого Совета. И это оказалось новым испытанием, потому что уже знакомые слова вдруг наполнились особым зловещим смыслом.

Воислав до такой степени разъярился, что был готов разодрать послание поганых шайнов в клочья. Но все же сдержался. Если не считать того, что, дочитав, с хлопком швырнул пергамент на стол. После чего в комнате, где заседал Большой Совет, установилось гробовое молчание.

Оно длилось около минуты, а то и больше.

Затем Воислав обвел присутствующих тяжелым взглядом.

– Ну, что скажете, уважаемые?

Первым отозвался командующий гарнизоном полковник Стоян. Он ознакомился с содержанием ультиматума раньше других и давно определился со своим мнением.

– А чего тут говорить? Какой разговор может быть с погаными? Пусть только сунутся, начистим им рожи и задницы. Да кто они такие, в конце концов, чтобы ультиматумы выдвигать?! Это наша земля. А этих… Этих утопим в Иртыше, чтобы впредь неповадно было.

– Я тебя понимаю, Стоян, – сказал Воислав. – Я бы их сам… – Он сжал кулак так, что костяшки пальцев побелели. – Но скажи-ка мне, насколько кремль готов к обороне? О Промзоне говорить не будем, там у нас укрепления капитальные. Но что с кремлем?