Стас Тихонов - Отличительный признак Страница 45

Ким оглянулся – но Ерика уже и след простыл.

Он кинулся туда, где, по его соображениям, должен был находиться выход. Голова гудела, Ким сходил с ума от шума. Было почти невозможно заметить кого-то среди всех этих движущихся штук.

Ким надеялся, что по пути ему попадётся кто-то из своих, но вышло иначе. Протиснувшись между двумя гигантскими измельчителями, он едва не обнялся с Готамом.

Ему повезло: Готам держал в руке парализатор, но стоял к нему спиной. С другой стороны, так Киму не было видно его глаз. Пока он судорожно вспоминал всё, чему учили Ли и Томин, Готам начал поворачиваться, и Ким, недолго думая, схватил одной рукой парализатор, а другой ткнул синтета лицом в железный корпус.

Толчок не был особенно сильным, но Готам был слишком хилый и болезненный. Он ударился об измельчитель всем телом, его ноги подкосились, он вслепую взмахнул свободной рукой в попытке удержаться… и угодил прямо в механизм.

Всё тонуло в лязге и рёве, но Ким в ужасе увидел, как Готам разевает рот в беззвучном крике и падает на колени. Он схватился правой рукой за предплечье другой, измятой и ободранной, – от её вида Киму стало плохо. Кровь хлестала ручьём.

Несколько секунд синтет в шоке смотрел на свою несчастную руку, потом его глаза закатились, и Готам повалился на пол.

От сознания того, что он наделал, Ким едва не осел рядом. Он яростно выругался, чтобы собраться, выпутался из лямок комбинезона и сорвал с себя футболку. Помогая зубами, он кое-как оторвал длинный рукав, опустился перед Готамом на колени и, преодолевая панику, натуго затянул руку выше локтя.

Крови сразу стало меньше, но она ещё текла, и синтет не приходил в себя. Ким понимал, что его в любую секунду могут увидеть другие – окровавленного, рядом с телом. Надо бежать. Он сделал пару шагов и бросил взгляд на синтета: обычно серое, теперь его лицо было цвета стали. А если в этом бардаке свои вообще его не отыщут?

Упав на четвереньки, Ким кое-как приподнял синтету голову и стал остервенело хлестать его по щекам – до тех пор, пока глаза Готама не открылись. Он с усилием пошевелил губами, но Киму было недосуг вслушиваться. Его схватят, как пить дать. И засунут в измельчитель целиком прямо здесь. Он идиот.

Ему удалось поднять Готама, придать ему более или менее вертикальное положение и закинуть его здоровую руку себе за шею. По сравнению с маленьким Ериком высокий синтет был старше и тяжелее. Ким напрягся, вызвал в памяти карту, которую мельком увидел на пластфоне Индры, и они поковыляли вперёд.

Готам еле перебирал ногами, и Ким заранее приготовился к тому, что он вот-вот наткнётся на преследователей и ничего не сможет с ними поделать. Ежесекундно ожидая, что синтеты выскочат из-за ближайшего дьявольского устройства, он дотащил Готама до выхода и выволок в коридор.

Когда за ними закрылась дверь, Ким едва не оглох вторично – от тишины. Коридор был пуст и тих. Куда подевались Индра и Ерик? Ким глянул вниз и увидел, как с руки, которую Готам держит на весу, падают тяжёлые капли, оставляя кружки на светлом пластике.

Ему надо было найти своих, и ему надо было дотащить синтета туда, где ему помогут. Ким не знал, что делать, но тут Готам слабо застонал, и Ким решился: они снова двинулись вперёд.

Готам болтался на нём безвольным мешком. Каждый раз перед очередной дверью приходилось подволакивать его к замку: мастер-ключ остался у Ерика, и слава Вселенной, что хотя бы правая рука синтета была в порядке. Наконец, стало ясно, что обоим нужна передышка. Ким увидел тупиковый коридор с маленькой дверью в конце, кое-как заволок туда Готама, и они оказались в небольшом хранилище, среди пустых и поломанных стеллажей.

Свалив Готама на пол, Ким опустился рядом и несколько минут просто дышал. Потом снова стянул футболку и отодрал от неё второй рукав. Готам сидел с закрытыми глазами, и Ким опять было замахнулся ладонью, но тот простонал:

– Не надо…

– Сейчас будет больно, – сказал Ким, стараясь, чтобы его голос не дрожал. – Готов?

Синтет кивнул, и Ким стал как можно плотнее заматывать искалеченную руку футболкой. Готам тихо выл, не разжимая губ. Оставшимся рукавом Ким привязал к плечу согнутое предплечье и подумал, что большего ему тут не сделать.

– Отдохнём несколько минут, – Ким сел и бес сильно вытянул ноги. – Потом пойдём к лифту. Нам надо наверх.

Готам отрицательно замотал головой, не открывая глаз.

– Тебе нужны биотехники, – терпеливо сказал Ким. Готам опять мотнул головой, и Ким догадался:

– Да прекрати ты! – Он раздражённо потёр испачканные ладони о штаны. – Придумаешь что-нибудь, соврёшь. Я не собираюсь им рассказывать о…

Ким замолчал. Вообще-то он ведь как раз собирается всем кое-что рассказать. Не упоминая синтетов в химическом секторе, сделать этого никак не получится.

– И какого чёрта вы всё это начали, а? – процедил Ким сквозь зубы. – Что теперь будет?

– Мы только хотим… жить… по-человечески… – простонал Готам слабым голосом.

Ким в ярости повернул к нему голову:

– Жить?! Вы людей морите! Целый сектор гибнет – может быть, кто-то уже…

Готам открыл глаза и посмотрел на Кима. В его взгляде, кроме боли, была странная сила.

– Синтеты непричастны, – выговорил он с трудом, но настойчиво. – Некоторые старики ещё принимают эпитахин. Они поняли… Но это не они дают его самородкам.

– А кто?! – Ким с вызовом уставился на Готама. Сейчас он был так зол, что готов был принять сторону Индры: он почти хотел увидеть по глазам синтета, что тот лжёт.

– Кто-то, кто хочет настроить вас против нас, – прохрипел Готам. – Кто знает о нашей цели.

– О какой цели?!

Готам обессиленно закрыл глаза и прислонился затылком к стене. Ким смотрел на его обескровленное лицо со смешанными чувствами.

– Эпитахин… – повторил он угрюмо. – Вы знали с самого начала. И ничего не сказали.

– Кто бы поверил? Нам бы не дали добиться своего… к чему мы стремимся… – Готам говорил неразборчиво. Его повязка понемногу намокала. Сколько крови может потерять синтет, прежде чем его придётся волоком тащить к лифту? Один Ким не справится.

В этот момент дверь с шумом раскрылась, и Ким судорожно дёрнулся. В хранилище ворвался Ерик – грязный, потный и готовый разнести пол-Города.

– Ким! – Дикарь подскочил к нему и опустился на одно колено. – Живой?! Куда тебя зацепило?

– Не меня, – от облегчения Киму хотелось рассмеяться. Он мотнул головой на Готама: – Его.

– О-о… – Ерик посмотрел на замотанную руку синтета и перевёл взгляд на друга. – Это ты его так?

– Случайно, – объяснил Ким. – Но дела неважные, надо его скорее поднимать.

– На кой его поднимать? – нахмурился Ерик. – Пусть свои латают!

– Нет… – Ким покачал головой. – Он кое-что знает, он нам нужен.

– Ладно, нужен – подымем, – Ерик бодро поправил лямки рюкзака. – Лифт недалеко, я там был.

– Что тогда ты тут…

– Ты дурак? – Ерик протянул Киму руку, помогая встать. – Тебя же искал! Прибежал, смотрю – кровища; ну, думаю, хана, точно тебя задело, так и дошёл досюда. За вами там след остался будь здоров. Столько вытекло, я уж думал – ты точно не жилец.

При этих словах Готам едва снова не потерял сознание, и Ким поспешил поднять его на ноги. Обхватив синтета с двух сторон, они кое-как выбрались из хранилища и поспешили туда, куда вёл Ерик.

– Что у вас там было? – спросил Ким, стараясь не спотыкаться.

– Да ничего особенного, так себе заварушка, – теперь Ерик открывал двери, и дело шло гораздо быстрее. – Ты исчез, я давай назад – тебя уже нет, только стукнутый какой-то валяется. Тут Индра вылез ещё с двумя, я ему немного помог, – Ерик вдруг стал серьёзнее. – У них стволы были, друг. Девы. А девы в Городе запрещены даже силовикам.

– Синтеты в вас стреляли? – ошеломленно выдавил Ким. – Как же вы…

– Да не, не стреляли – на испуг брали, – Ерик ухмыльнулся. – Их и было всего четверо без этого твоего. Пробились. Одного поцарапали, остальных переглушили. Индра всех парализатором обработал напоследок.

– Сильно поцарапали? – простонал Готам.

– А ты бы заткнулся! – оборвал Ерик. – Твоя б воля, они бы нас вообще в шашлык превратили!

– Нет… Только задержать… Не дать подняться… – Готам, похоже, терял последние силы.

– А где Индра? – Несмотря на помощь Ерика, Ким опять начал уставать. Что за наказание, постоянно таскать людей на горбу по «минус третьему»?

– Всё путём, лифт караулит. Чтоб этих не подпустить, если очухаются. Я ему сказал, десять минут: вот только сбегаю, тебя найду.

Ким мрачно подумал, что это было опрометчивое решение. Индра уже давно наверху, едет к маме-папе пить чай с булочками. А они здесь справляйся сами с полудохлым синтетом на руках и четвёркой других на хвосте.

Ерик открыл дверь в конце коридора, за ней оказался тесный лифтовый тамбур. И конечно, никакого Индры там не было.