Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ) Страница 45

Десантники разместились в брошенной гвардейской казарме. Здание пострадало не сильно, в отличие от причалов и крепостной стены. Кое-где были выбиты стекла, входная дверь сорвана с петель, но по сравнению с другими разрушениями, которые мне приходилось видеть, это были сущие пустяки. Нашу морину решено было не расформировывать и я встретился со своими однополчанами. Мы заняли большую комнату на тридцать человек, не делая различия на рядовых и офицеров. Со дня на день ждали пополнение. Сол еще долечивался в госпитале. Первым делом, я постирал грязную и пропахшую потом форму, поэтому, когда в казарму с докладом явился Тар, я сидел на табурете в нижнем белье и фуражке, и курил вонючую армейскую сигару. Кормили нас хорошо, даже выдали сухой паек, но жалование еще не выплатили, поэтому купить нормальное курево и выпивку было не на что.

— Моринер-лейтенант Тар, прибыл для дальнейшего прохождения службы! — отрапортовал он и отдал честь, сидящему рядом со мной Баду. Тар был подтянут, свеж и бледен, в новенькой форме, и мы подумали, что он выпускник офицерских курсов, потому что люди из окопов выглядят по-другому. У всех нас были обветренные загорелые лица, а про обмундирование вообще говорить не приходится.

— Очень рад, — сказал Бад и вместо приветствия, просто пожал ему руку, — мне рапортовать не надо, мы с Вами в одном звании. Вот ему рапортуйте, — Бад указал на меня, — он у нас целый лейтенант.

— Располагайтесь, — добавил я, — мы тут все взводные, отцов командиров у нас еще нет, так что чувствуйте себя, как дома.

Мы ошиблись дважды. Во-первых, командир у нас уже был, только он еще об этом не знал, а во-вторых Тар не только закончил офицерские курсы и отучился в академии два года, но уже успел повоевать, получил ранение при обороне крепости Тог и к нам был направлен из госпиталя.

Люм уже успел убрать со стола, растопить печку, сварить кофе и согреть воду для чая и умывания. В кают-компании было пусто, душно и накурено. Кровать Бада стояла аккуратно заправленная. Я сел за стол, стянул портупею и бросил на лавку. Сил не было. Раньше ночные вахты меня так не выматывали.

— Открой дверь, — сказал я денщику, — дышать нечем.

Люм распахнул дверь и подпер ведром с водой.

— Кофе, господин супер-лейтенант? — денщик застыл с кофейником в руках.

— Нет. Мне нет. Тар, хотите?

Лейтенант сел рядом на лавку.

— Не откажусь.

— Налей кофе лейтенанту, а мне банку тунца, галеты и чай.

Я достал из планшетки карту, расстелил ее на столе.

— Видите, вот здесь деревня, — я ткнул вилкой в значок поселения, — мне нужно знать, что там происходит.

Тар несколько секунд молча разглядывал карту, потом потер кончик носа.

— Разведка боем?

— Ни в коем случае. Мне надо, чтобы Вы скрытно подошли к деревне, осмотрелись и так же скрытно, без единого выстрела, вернулись в форт. Никакого шума, никакой стрельбы.

Лейтенант задумался.

— Трудно.

Я вздохнул и отложил вилку.

— Трудно не то слово. Кроме Вас с этим заданием не справится никто.

Я специально льстил лейтенанту. Задание не простое, но мне все равно кого посылать. Да, у Тара больше шансов. Он опытный и удачливый офицер, смелый и находчивый. Разведка его стихия. Ему нравится рисковать. Я мог бы просто приказать, но почему-то сегодня мне хотелось, чтобы Тар сам принял решение. Всегда трудно отправлять человека на смерть.

Тар достал папиросу и закурил. Он еще ничего мне не сказал, но я видел, как у него загорелись глаза. Лейтенант прекрасно понимал, что с этого задания можно не вернуться, но такой увлекательной игры у него еще не было, загадочные незнакомые леса, тайные ловушки, дикари.

Люм принес консервы и чай. Я молча принялся за еду. Пусть думает. Мне спешить некуда. Если он откажется, я пошлю Жена. Только в этом случае никаких просьб не будет. Прикажу — пойдет.

От духоты и недосыпания меня мутило. Я расстегнул френч. Очень хотелось снять сапоги и опустить босые ноги на холодный деревянный пол.

— Не думаю, что нужно брать большой отряд, — наконец сказал Тар, — возьму троих и побольше гранат.

Я вздохнул. Мы думали одинаково, значит все получится. Маленькая группа сможет пройти незамеченной.

— Хорошо.

Тар залпом допил кофе, встал и надел фуражку.

— Когда выходить?

Я достал карманные часы и открыл крышку.

— Сейчас.

Тар ушел. Через открытую дверь, я видел, как он прошел по двору и скрылся в казарме.

Я съел пол банки консервов и выпил чай. Есть больше не хотелось.

— Налей воду в таз и поставь у кровати.

Люм бегом исполнил приказание. Часть воды пролилась на пол.

Я пересел на кровать, снял френч и бросил на лавку, стянул сапоги и с наслаждением опустил ноги в воду.

— Вы бы поспали, господин супер-лейтенант.

— Да. Ступай. Я буду отдыхать. Дверь закрой.

Я облокотился о стену и закрыл глаза.

Всю неделю, что я провел на гауптвахте, адмирал Крол занимался своими обычными делами. Он проводил ежедневные совещания, выезжал на позиции, устраивал проверки и разносы, отдавал приказы, снимал с должностей или награждал орденами. Вечером он пил сердечные капли и свой любимый травяной чай, и подолгу сидел за столом, обдумывая дальнейшие действия эскадры. Все это время у него на столе лежало мое личное дело. Несколько раз он начинал его просматривать, но потом останавливался и откладывал тонкую папку в самый дальний угол. Дело в том, что я ужасно раздражал адмирала. Потом, когда мы сблизились, он сам рассказал мне об этом. Кролу больше нравились офицеры вроде покойного супер-лейтенанта Баса, надежные, не задающие лишних вопросов и смело идущие на смерть. Во мне адмирал чувствовал вызов и тихий внутренний саботаж. К папке был приколот листок со списком награжденных за бои на линии Мо. Напротив моей фамилии стоял жирный знак вопроса. Привычку записывать свои мысли, я перенял у адмирала, иногда это помогает сосредоточиться и сфокусироваться на самом важном.

Крол понимал, что со смертью Баса все не так просто. Его огромный военный опыт подсказывал, что история с нашим отступлением шита белыми нитками. Он дал Басу четкий и недвусмысленный приказ. Морина должна была остаться на позиции и исчезнуть навсегда. Все было просчитано. Крол не был кровожаден, но постоянная необходимость отправлять людей на смерть сделала его бесчувственным. Он не смог бы утопить котенка, но, не моргнув глазом, отправил бы в бой не обстрелянных курсантов, понимая, что шансов выжить у них нет никаких. Когда его расчеты нарушались, он начинал беспокоиться. Меня выдала неосторожная фраза»… был приказ супер-лейтенанта покинуть остров и сохранить людей». Бас никогда бы так не сказал. Ему было плевать на подчиненных. Крол в очередной раз открыл папку. Начальник штаба, подшивая последний донос к моему рапорту о боях на линии Мо, написал на полях «Подтвердить факты, изложенные в докладной, не представляется возможным. Выжившие офицеры отзываются о Буре положительно. В личной беседе называют лейтенанта храбрецом и везунчиком». Это было важно. Мелочь, но она бросилась адмиралу в глаза и направила его мысли в другое русло. Если офицеру сопутствует удача, он может далеко пойти, ему можно поручить самую сложную задачу и быть уверенным в том, что он эту задачу выполнит.

Крол задумался, зачеркнул знак вопроса, написал несколько слов напротив моей фамилии и позвонил в колокольчик.

Утром меня вызвали в штаб. Бад, которому совершенно нечем было заняться, согласился меня проводить. Захваченный город начинал приходить в себя. Мародерство было запрещено под страхом смертной казни, а для тех, кто мог бы об этом забыть, в порту на виселицах висело и смердело наглядное напоминание, несколько провинившихся моряков. Табачники, зеленщики и виноторговцы рискнули открыть свои маленькие магазинчики и к ним сразу потянулись первые покупатели. Офицеры, у которых оставалось жалование, охотно разнообразили армейское меню, тем более, что в городе имели хождение деньги обоих государств. Мы вывернули карманы и насобирали на бутылку самой дешевой водки. Бад пошел в магазин, а я отправился в штаб. Новым комендантом острова Мо был назначен капитан Зом, человек тихий и незаметный, получивший свои погоны исключительно благодаря титулу и выслуге лет. Никаких выдающихся подвигов за ним не водилось, но администратором он был отличным, поэтому в захваченном городе обошлось без особого насилия и злодейств. Меня он принял хорошо, вручил приказ о назначении командиром пятой десантной морины, документы, предписания, и награды для отличившихся рядовых и офицеров. Мы оба были удивлены моим назначением, поэтому сама процедура прошла быстро и скомкано. Адмирал Крол принял странное решение. Случаи, когда лейтенанта назначали командиром морины, можно было пересчитать по пальцам. Это был даже не вопрос заслуг, а скорее правило, которому старались следовать две последние войны. Но никакого чуда здесь не было. Командующий западным флотом, адмирал Сет, назло адмиралтейству, назначил руководить мориной своего дальнего родственника, отличившегося в бою, объясняя это тем, что офицеров на фронте не хватает. Это было правдой. Потери были слишком велики. Адмирал создал прецедент, и другие командующие флотов тоже стали выдвигать на командирские должности боевых офицеров. Назначая меня, Крол преследовал вполне конкретную цель. Разведка докладывала о том, что варды стягивают свежие силы и скоро остров Мо может оказаться в блокаде. Было решено формировать морины на месте, не дожидаясь подкрепления. Ничего этого мы не знали, поэтому вечером пили водку, закусывали сухим пайком, и искренне радовались наградам и новым званиям.