Александр Южный - Удар Страница 45

– Послушайте, Веласкес, – после некоторого молчания произнес Тайгер. Ему пришла в голову одна интересная мысль, – я бы хотел предложить вам новую, я бы даже сказал непривычную, форму развлечений.

– Я вас слушаю! – Адамо Веласкес весь обратился во внимание.

– Вы когда-нибудь задумывались, из чего состоит человек? – начал Тайгер. – Вам приходила в голову мысль, что он состоит не только из тела и мозга, но также из более тонких материй, образующих духовную субстанцию. И коли возможность грубой материи исчерпана, не стоит ли нам задействовать тонкую?

У Веласкеса от удивления приоткрылся рот. Он некоторое время ошарашенно смотрел на Тайгера, а затем произнес:

– Гениально! – и тут же, на миг задумавшись, спросил: – А как это можно осуществить?

Тайгер вздохнул:

– К сожалению, это долгий процесс, он может протянуться лет десять.

Веласкес небрежно усмехнулся:

– Если вы готовы вложить в это предприятие деньги, то я, в свою очередь, готов работать над этой затеей хоть все двадцать. Единственное мое условие: вы должны убедить меня в существовании этой самой духовной субстанции, – на миг глаза Веласкеса холодно блеснули, обнажая истинную сущность этого человека – дельца с незаурядным умом.

– За этим дело не станет. Мы убедим вас за неделю. – Тайгер усмехнулся. Веласкеса можно было убедить за один час, не считая времени, потраченного на поездку в глубинный Китай к Вэй Шу, святому старцу, который бы вознес душу Веласкеса на такие высоты, что он тут же бы увидел всю ничтожность своего существования. Но тогда бы он понял, что, когда дух одерживает победу над телом, человек уже не нуждается в развлечениях. Веласкеса всего лишь надо было убедить в двойственности человеческой сущности, и не более. У него рациональный ум, и это хорошо. Он будет верить фактам. Да, факты. Тайгер задумался. Фактов оказалось столько, что ими можно было обложить Веласкеса, как волка флажками. Но с этими фактами происходило нечто непонятное. Они не действовали. Не формировали мировоззрение человека, не влияли на ход событий, на законы, по которым развивалась общество. Им словно не давали действовать. Кто?

– Мы убедим вас! – повторил Тайгер. – Дело останется за малым: убедить потребителя.

Веласкес небрежно махнул рукой:

– Вы убедите меня, а это предоставьте мне. Поверьте, это не так сложно. Убедил же какой-то человек весь мир курить табак или носить галстук на шее. А чем хуже я со своей бандой. Человек! Вчера его убеждали, что земля плоская, сегодня – что круглая. Если будет надо, мы убедим его в том, что земли вообще не существует. В этом деле, чем абсурдней мысль, тем больше шансов на успех. Главное, убедить меня.

– Это мы начнем делать завтра, мистер Веласкес. А сейчас вам нужно отдохнуть. Наутро вам потребуется ясная голова.

Выпроводив Веласкеса, Тайгер некоторое время стоял в раздумье посреди кабинета, затем спустился на первый этаж и вошел в спальню Джеки. Она еще спала, лежа на животе. Простыни сбились, оголяя до бедер загорелые широко раскинутые ноги. Тайгер, подавив в себе желание, прошел мимо к раскрытому окну, выпрыгнул из него в сад и хорошо известным путем добрался до забора. Перемахнув через него, он невольно вспомнил свое бегство в теле Баха. Сейчас это казалось ему почти нереальным.

Тайгер вышел к дороге, сел в серый неприметный «форд», оставленный здесь Ицу, и поехал в город.

Со стороны вилла по-прежнему казалась заброшенной. Лишь несколько потрепанных легковых автомашин, стоящих рядом, говорили о том, что она обитаема.

Тайгер поставил свою машину рядом и постучал в дверь. Ему открыл охранник.

По широкому холлу взад-вперед сновали люди. Тайгер заметил, что среди желтых лиц мелькают черные и белые. Видимо, Ицу расширил штат.

Тайгер натолкнулся на него возле лестницы. Ицу спускался по ней в сопровождении двух почтенного вида джентльменов. Китаец подмигнул Тайгеру и, проводив джентльменов до дверей, вернулся.

– Кто это? – спросил Тайгер.

– Гарвардский университет! – ответил Ицу. – Только что заключил с ними деловое соглашение. Теперь эти ребята будут работать на нас. Дело растет как снежный ком. Все время требуются новые люди.

– Это заметно! – сказал Тайгер. – А как наши парни?

– В порядке. В их клубах полно народа. Их теперь часто можно увидеть по телевидению. Кое-кто даже имеет свои программы. Есть еще новости. Психолог Джон Бергс вызвался сотрудничать с нами. Этот человек большая величина. Еще из старой гвардии. Примечательно, что он согласился, едва мы ему намекнули. Представляешь, один из столпов материалистического учения сам вызвался сотрудничать с нами!

– Что-то я не слышал такого имени, – сказал Тайгер.

– И немудрено. Последний его труд был написан десять лет назад. После чего профессор замолчал, словно воды в рот набрал. Когда мы решили наладить с ним контакт, то для начала послали к нему журналистов. Они между делом поинтересовались, почему за десять лет не было ни одной книги, ни одного выступления? Старик долго молчал, а потом заявил: «У меня изменились взгляды об устройстве мира». «Почему же вы не заявите об этом публично?» – спросили у него. «Боюсь, что истина будет похожа на джинна, выпущенного из бутылки», – ответил профессор.

Наши люди стали собирать информацию о прошлом Джона Бергса. Они отыскали его тетку, Мэйди Стоун. Она сообщила, что профессор пережил клиническую смерть, и указала точную дату этого события. Мы сопоставили цифры и выяснили, что дата клинической смерти совпадает с началом великого молчания Джона Бергса. Не нужно быть гением, чтобы понять, что в тот момент, когда его душа смотрела сверху на собственное покинутое тело, распростертое на хирургическом столе, он убедился в наличии того факта, существование которого отвергал всю свою жизнь. Факта двоичности человеческой природы. Как человек умный и склонный к глубокому анализу, он быстро понял, что к чему. Его самолюбию был нанесен ощутимый удар. Когда человек вдруг осознает, что всю жизнь городил чепуху и, вдобавок, убеждал в этом людей, и довольно успешно, что он может чувствовать? С тех пор Джон Бергс замолчал. Но когда наши люди пришли к нему, он заговорил. Оказывается, Джон Бергс не просто молчал. Он изучал явление, которое его потрясло. И подошел к делу со скрупулезностью ученого-аналитика. В общем, теперь Джон Бергс наш человек. Его не надо ни в чем убеждать. Он сам убедит кого угодно. Скоро он выступит с официальным заявлением, – Ицу замолчал.

Провожая Тайгера до дверей, он добавил:

– Мы раскрутим этот маховик! Джон Бергс – это не единственная величина, которая будет работать на нас.

Через месяц Тайгер получил посылку от Генри Лая. Овальную пластину из титана с изображением своей матери. Медальон был с цепочкой. Тайгер подумал, что от матери у него ничего не осталось, и повесил его на шею.

Еще через месяц плоды их деятельности накрыли мир, словно цунами. Сообщество бурлило! Газеты, телевидение, радио без перерыва изливали потоки все новой информации. Услышанное нравилось обывателю и обсуждалось на каждом углу. Даже «Джокер» – заведение, где собирались сливки общества, слегка колыхнуло этой волной. Магнаты были смущены и насторожены.

Дьюрик Лебстон, наживший огромное состояние на биржевых спекуляциях и выгодно поместивший его в производство легчайших металлических сплавов, почему-то вспомнил Вторую мировую войну. Дескать, тогда у стран были границы, и в случае чего всегда можно было прихватить чемодан с деньгами и драпануть куда подальше. Толстосумы смутно ощущали тревогу. Кто-то из них спросил мнение Тайгера. Он ответил, что его не беспокоит возня простых смертных. Благодаря своим деньгам мы поднялись на такую высоту, что благополучно переживем любые социальные катаклизмы. Людское море – это всего лишь море у подошв наших ботинок.

Его речь понравилась, ему даже зааплодировали.

Тайгер еще раз взглянул на фотографию в черной рамке, помещенную на передней странице газеты. Странное убийство, лишенное смысла. Таши-лама не был человеком, вовлеченным в какие-либо политические, финансовые и прочие интриги. Не мог быть вовлечен в них в силу своего сана. Святого человека не интересуют подобные вещи.

Тайгер один сидел в своем кабинете. Его взгляд нашел пятнышко на дубовых панелях кабинета и, зацепившись за него, оставался неподвижным.

Все шло хорошо, и только убийство Таши-ламы омрачало настроение.

Веласкеса обработали за три дня, а спустя месяц, для верности, опять повторили процедуру. Его изумлению не было предела. «Такие возможности!» – говорил он, закатывая глаза. Темперамент Веласкеса не мог смириться с тем, что человек использует себя лишь наполовину. Теперь Веласкес стал их человеком, правда по-своему. Но это не столь важно. Главное, что деятельность, которую он развил, работала на них.

Да, все шло хорошо. Даже президент недавно заявил, что, возможно, скоро наступит Эра духа.