Антон Орлов - Пожиратель Душ Страница 45

– Каким образом я могу вам помочь?

– Я был храмовым гвардейцем ордена Лунноглазой. Выгнали за безобразное поведение, порочащее честь и звание. Как ты думаешь, если я тебя выручу, преподобная сестра Миури замолвит за меня словечко?

– Не знаю, – Ник не мог что-то обещать за Миури. – Это надо у нее спросить.

– Думаю, что замолвит. Заступничество сестры Миури – это серьезно, она пользуется среди жрецов достаточно большим влиянием.

Дэлги говорил мягко, однако в его взгляде по-прежнему сквозила досада. Нику стало неловко.

– Я же совсем вас не знаю, поэтому не понял, что вы шутите. Извините.

Он расслабился. Гладиатор отпустил его руки.

– У меня тут припрятана с прошлого раза фляжка хорошего старого вина. Сейчас достану – и тогда расскажу, за что меня уволили.

Он встал, направился в дальний угол пещеры. По дороге пнул ни в чем не виноватое ведро. Наверное, все еще злился, что Ник принял его слова всерьез.

Пустое ведро загремело. Должно быть, мы находимся далеко от обитаемых этажей Убивальни, отметил Ник, раз Дэлги не боится производить столько шума.

Темное бордовое вино гладиатор аккуратно разлил в керамические бокальчики, покрытые бледно-розовой глазурью – в Иллихее они вместо рюмок. Встряхнув плоскую фляжку с затейливыми золотыми надписями, пояснил:

– Спер, не удержался. Кто угодно бы не удержался. Знаешь, что это такое? «Яльс» двухсотлетней выдержки. Пей. Не бойся, я не у жрецов его спер, в другом месте.

От «Яльса» по всему телу разлилось сладкое тепло, и погруженная в полумрак пещера показалась Нику уютнейшим на свете местом. Остатки напряжения испарились, он устроился на тюфяке поудобнее.

– Я четыре года был храмовым гвардейцем и носил кошачью форму. Думал, когда-нибудь стану капитаном гвардии… В том, что касается стрельбы, фехтования и рукоприкладства, круче меня там не было никого. Ну и в смысле безобразий по пьянке тоже. Когда меня сажали на гауптвахту, я занимался самообразованием, книжки читал, и наши, и ваши, переводные, а потом выпускали – опять начинал куролесить. К этому все притерпелись, так и говорили: «что с него возьмешь». Если б я не зарвался, меня бы не выгнали. Наш отряд послали следить за порядком на сельском храмовом празднике. Село большое, там два раза в год ярмарки устраивают, и на праздник тоже много народа съехалось. Был там возле ярмарочной площади общественный сортир… Фахверковая постройка – знаешь, что это такое? Каркас из деревянных балок, промежутки заполнены глинобитом. Я его на спор разнес за полчаса, руками и ногами, без всякого инструмента. Был домик – и нет домика, осталась куча мусора. Бочонок пива у ребят отспорил, но получилось, что я храмовую гвардию в глазах общественности скомпрометировал, да еще сельский староста петицию накатал. В общем, уничтожения сортира мне не простили, вроде как на святое замахнулся. Если кто-нибудь из жрецов за меня поручится, возьмут обратно с испытательным сроком, но дураков нет со мной связываться. Мол, пропойца, безответственный дебошир, последнюю совесть пропил… – тяжело вздохнув, Дэлги разлил по бокальчикам остатки драгоценного «Яльса». – Понимаешь, я созрел для того, чтобы исправиться, и если меня примут обратно, оправдаю доверие, а иначе сопьюсь или на каторгу попаду. Это для меня вопрос жизни и смерти. Я ведь в Ганжебду за тобой приехал.

– Как – за мной?

– Да так, я услышал, что сестра Миури сейчас в наших краях, и подумал: упаду ей в ноги, попрошу о милости. Потом мне сказали, что сама она отправилась в Олагу, а ее помощник, парень из иммигрантов, едет с поручением в Макишту. Из Олаги меня бы прогнали взашей, так что я решил сперва подкатиться к помощнику, напроситься в попутчики, но когда приехал в Улонбру, ты оттуда уже смылся.

– В Улонбре меня обвинили в грабеже, как будто я сбежал из театра из-за этого, – с трудом выжимая из себя каждое слово, сообщил Ник. – Это неправда.

– Ни в чем тебя не обвиняют, – Дэлги усмехнулся, блеснув ровными белыми зубами. – Паникер несчастный. Когда ты удрал из театрального буфета, какой-то подвыпивший идиот заорал «держите вора!», но его быстро заткнули. Ты ни за что обидел хороших девочек и поставил в неловкое положение Аванебихов, но криминала на тебя никто не вешает. Перед девочками при следующей встрече советую извиниться.

– Откуда вы все это знаете? – пробормотал Ник со смесью изумления и облегчения.

– У меня есть приятели среди вассалов Аванебихов. От них я заодно узнал, что тебя видели полицейские в Эвде, и поехал туда. На мотоцикле я опередил их, вломился в эту окаянную аптеку на улице Гипсовых Ваз. Аптекарь сказал, что тебя увезли в Ганжебду, люди обычно охотно отвечают на мои вопросы. Когда я добрался до Убивальни, ты уже получил своего хвыщера, всего-то нескольких минут не хватило. Мне только и оставалось, что пройти через Врата Смерти следом за тобой, а то зря я, что ли, такой путь проделал?

Он никак не мог уловить, что именно в рассказе Дэлги вызывает у него недоверие. Что-то очевидное и в то же время ускользающее.

– Конечно, я малость приврал, – собеседник обезоруживающе ухмыльнулся. – Без вранья хорошей истории не расскажешь. Разнести добротно построенный сортир без подручного инструмента за полчаса даже я не смогу, для этого требуется чуть побольше времени.

Ник вроде бы понял, что его настораживает.

– Когда вы приехали в Эвду, как вы узнали, где меня искать?

– За это скажи спасибо тому, кто тебе нос расквасил. На решетке заколоченного особняка, где ты прятался от полицейских, остались пятна крови. Немного, но достаточно, чтобы тебя найти. Кровавый след привел в аптеку на улице Гипсовых Ваз. Еще вопросы?

– Так я же не истекал кровью. Немного капало, потом перестало, какой там след?

– Я говорю о невидимом кровавом следе. Ясно, об этих вещах ты понятия не имеешь. Тогда вопрос у меня… Я теперь твой телохранитель, и мне полагается знать, от кого тебя придется защищать. Ты ведь не просто так рванул из Улонбры, для этого была какая-то причина?

Ник колебался – сказать или нет.

– Что за человек тебя преследует? Или это кто-нибудь похуже человека?

Гладиатор смотрел ему в глаза тяжело, с непонятным выражением, от которого по спине забегали мурашки.

– Это очень влиятельный человек. Муж собакиной хозяйки. У них из-за собаки конфликт, и он хочет ее убить. В смысле, собаку, а не жену. Поэтому она обратилась к нам, и я должен отвезти кулон в Макишту, а этот тип хочет до него добраться и договорился с Аванебихами, чтобы они задержали меня в Улонбре. Я сбежал до того, как он приехал.

– Дур-р-рацкая история! – с чувством процедил Дэлги.

– Наверное, дурацкая, – Ник пожал плечами. – Но сестра Миури согласилась на эту работу, и я должен доставить кулон в пункт назначения.

– Я не об этом. Ты уверен, что Аванебихи ждали именно собакиного мужа? Или возможны варианты?

– А кому еще я мог понадобиться?

– Ну, мало ли кому еще… – Дэлги неопределенно хмыкнул. – Как его зовут?

– Цан Эглеварт. Он был гараобом Рифала, а теперь получил назначение в Макишту. Дерфар цан Аванебих сказал, что его просьба равносильна приказу.

– К твоему сведению, в иллихейской аристократической иерархии Аванебихи стоят на несколько ступеней выше Эглевартов. Как я понимаю, Дерфар имен не называл, ты сам додумался до правильного ответа?

– Ну да, – подтвердил Ник.

– Высокородные привыкли изъясняться намеками. Говорить напрямую и называть вещи своими именами у них считается невежливым – так разговаривают с прислугой, а не с человеком из хорошего общества. Дерфар, конечно, умница, но мог бы учесть, что имеет дело с иммигрантом!

– Так я же понял его намеки и вовремя сбежал.

Дэлги скорчил гримасу и выцедил к себе в бокальчик последние капли из фляжки.

– А что за врагов ты успел нажить?

– Каких врагов?

– К тому, что ты угодил сюда, Аванебихи и Эглеварты непричастны. В аптеку тебя привел пожилой господин с фальшивой седой бородкой, это он настоял на Ганжебде. Мерзавец аптекарь хотел продать тебя… гм, в другое заведение. Что это был за тип?

– Я его на улице встретил. Он предложил проводить меня к «бродячим котам», сказал, что он местный, почтовый служащий.

– Вот как? По словам аптекаря, это прощелыга без определенных занятий, причем не из Эвды, приезжий. Что еще о нем знаешь?

– Ничего.

– А он почему-то очень хотел тебя прикончить, и кулон с пресловутым домашним животным его не интересовал – уступил аптекарю по дешевке.

– Не знаю, в чем дело, я его раньше не встречал. Может быть, он меня с кем-то перепутал?

– Занятная история… Но сейчас для нас с тобой главное – унести отсюда ноги, желательно сразу после полнолуния. Предлагаю сделку: я не буду напиваться, как свинья, а ты за это будешь беспрекословно меня слушаться во всем, что касается нашей безопасности, идет?

– Хорошо, – Ник кивнул, глядя на него с легким испугом: вдруг он действительно сорвется в запой, с алкоголиками такое бывает. Да еще буянить начнет…