Солнечные Звери - Сергей Котов Страница 45

— Не ёрничай, Сергей, — одёрнул меня собеседник, — я не давал для этого повода, — конечно он был прав; это была чисто эмоциональная реакция на осознание неприятной реальности, — так вот, на момент моего прихода эти сущности жёстко конкурировали в сфере создания информационной инфраструктуры, которая смогла бы поддерживать их личности без участия биологических носителей. Все эти технологии, вроде блокчейна — вы думали, они предназначены якобы для прикладных целей. Сверхизбыточные вычислительные мощности. И даже такой очевидный абсурд никого из людских личностей по-настоящему не насторожил. Как бы то ни было, можешь мне поверить: подлинные обитатели Земли хотели обеспечить себе будущее. Экспансию. Как ты понимаешь, после перехода на новую базу, проблема межзвёздных расстояний для них просто переставала существовать. Но между ними были и принципиальные разногласия: оставлять ли людей в живых. И побеждала та сторона, которая была за тотальное уничтожение биологической основы.

— Зачем ты мне всё это рассказал? — пожалуй, это единственный разумный вопрос, который мне пришёл в голову в тот момент.

— Я ведь уже сказал, — «шеф» удивлённо поднял брови, — чтобы ты принял верное решение. Как я уже сказал, обычные люди никак не ощущали присутствие других разумных сверхсущностей. Почему ты думаешь, что с моим приходом должно быть по-другому? Люди даже ничего не заметят.

Я, скептически нахмурившись, посмотрел на собеседника.

— Только постепенно прекратятся все войны, — продолжал «шеф», — со временем исчезнут границы. Люди станут жить намного, намного дольше. Начнётся экспансия — только не такая, какую готовили прежние хозяева земли, а настоящая, о которой вы мечтали. С городами-звездолётами и почти бессмертными обитателями. Возникнет межзвёздная империя, где люди останутся людьми. Как думаешь, это плохая перспектива для твоего мира?

Я молчал, пытаясь собраться с мыслями. То, о чём он говорил, было слишком хорошо для того, чтобы быть правдой. Но всё моё существо, моя интуиция, которой я привык безоговорочно доверять, кричали: это правда! Пожить хоть немного в мире без войн? Надеяться, что мой сын увидит звёзды — и не только в ночном небе? Стоило ли оно того осязания, что над нами есть кто-то ещё?

— И что будет происходить с людьми, которые будут гибнуть в этом прекрасном мире будущего? — спросил я.

— То же, что и обычно происходит в таких случаях, — улыбнулся «шеф», — они расселятся в несчётном числе вселенных. Каждый раз забирая с собой частицу меня.

— Ты хочешь, чтобы я принял тебя? — спросил я, после очередной долгой паузы, — и знаешь… возможно, я не против.

— Польщён, — улыбнулся «шеф», — но, к сожалению, это совершенно невозможно. И в этом проблема.

После всех душевный терзаний, через которые я только что прошёл, на меня будто ушат холодной воды вылили.

— Я мог бы тебя уничтожить, — продолжал «шеф», — это совсем не сложно, не льсти себе. Если тебе интересно — я даже знаю, какой у тебя был план, когда ты пришёл сюда, — он испытующе посмотрел на меня; я промолчал, — в твоём кабинете лежит достаточно биоматериала от твоего начальника, чтобы получить доступ к его сейфу. Где находится носитель информации, которая, как ты уверен, способна активировать систему гарантированного ответного ядерного удара. Это результат твоей работы по одному делу трёхлетней давности, к материалам которого я, конечно же, имею доступ.

«Шеф» улыбался. Мне же было тяжко. Кажется, в тот момент я чуть по-настоящему не сломался. Такое возможно, когда начинаешь верить в абсолютное всемогущество противника.

— А она действительно способна? — спросил я.

— О, да, — кивнул «шеф».

— Ну хоть тут я не ошибся.

— Ты пока вообще не совершал непоправимых ошибок, — сказал «шеф», — чем, кстати, изрядно меня удивил. Это создание, которого ты знаешь как Даниил — оно ведь почти тебя обмануло?

Непривычно было слышать про Даниила в среднем роде, но, пожалуй, «шеф» был прав: в нём не так много осталось человеческого.

— Мы говорили о том, почему моё уничтожение нежелательно, — напомнил я, проигнорировав вопрос.

— Ах, да, — кивнул «шеф», — дело в том, что после твоей гибели возникнет ещё один ущербный мир. Твоё странное зерно недозрело. Сейчас оно не способно породить что-то стоящее.

— Что значит «ущербный»? — спросил я.

— Мир вечной войны показался бы тебе раем и эталоном порядка, — ответил мой собеседник, расцепив ноги и чуть подавшись вперёд, — ты аномалия, Сергей. Очень серьёзная и неожиданная. Тебе сейчас ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах нельзя погибать. По крайней мере, до того момента, как ты пройдёшь путь, который тебя изменит.

Я вздохнул и опустил глаза.

— Но и в своём новом мире я не могу тебя оставить, — продолжал «шеф», — извини. Само твоё существование будет нести угрозу зарождения чего-то ещё более страшного, чем были хозяева вашего мира.

— Ты не можешь меня уничтожить и не можешь оставить, — резюмировал я, — значит, тебе надо меня изгнать? Верно?

— Ты умён, — кивнул «шеф», — не просто изгнать. Я бы хотел, чтобы твоё зерно смогло породить что-то жизнеспособное. Это моя самая глубокая мотивация. Я санитар всех реальностей, исправлять погибающие, ущербные миры — моя сущность. А тут я столкнулся с ситуацией, когда не могу исправить погибающий мир, потому что он ещё не появился. Зато могу попробовать исправить зерно.

— Я не вернусь в мир вечной войны, — ответил я, — даже… обновлённый.

— Нет, Сергей, такие миры тебе противопоказаны… — вздохнул «шеф», — тебе предстоит очень долгий путь. И начать ты его должен в одном из особенных миров. В нём, образно выражаясь, тонкие стены. Оттуда относительно легко попасть в другие места.

— Насколько… — я запнулся, чтобы сглотнуть; у меня пересохло во рту, — насколько он отличается от нашего?

— Ты бы не заметил разницы, — улыбнулся «шеф», — разве что тамошние сверх-обитатели ведут себя более разумно. И ещё момент. Я покажу тебе, как более эффективно использовать твой потенциал зерна. Тебе будут не страшны болезни или насильственная смерть. Но не злоупотребляй этим: боль никуда не денется, как и возможность тебя ранить. Однако любые раны, даже смертельные для обычного человека, на тебе будут затягиваться. Если тебе вырезать сердце — на его месте вырастет другое. Но ты испытаешь соответствующую боль. Понимаешь? Это важно.

— Щедрый дар, — кивнул я.

— Ты перестанешь стареть, — продолжал «шеф».

— Звучит убедительно, — кивнул я, — но у меня будет пара условий.

— Я бы мог сказать, что ты не в том положении,