Василий Орехов - Зона поражения Страница 46

— Органическое поражение, — сказал я. — Гигантская псевдоплоть ударила лапой.

— Это которую Нестандарт выращивал в научном лагере? — снова поразил меня осведомленностью Доктор. — Крайне неосмотрительно, я бы сказал! В итоге мертвы и Нестандарт, и ученые, и несчастная псевдоплоть, что весьма, весьма печально. А ведь я неоднократно говорил ему… — Доктор оттянул Хе‑Хе нижнее веко, внимательно исследовал радужную оболочку глаза, пощупал пульс на шее, задумчиво поковырял сиреневую корку гермоспрея на груди у моего помощника. — И ранен ваш друг. Что ж, случай весьма любопытный. Крайне любопытный, молодые люди. Давайте так: я вылечу вашего друга и прощу вам за это поврежденного псевдогиганта. По рукам?

— По рукам, — согласился я.

— Отлично! — обрадовался Доктор. — Ну что ж, берите этого господина и следуйте за мной!

Он нагрузил наше оружие на псевдогиганта и бодро зашагал впереди всех вверх по тропинке.

— Он что, ненормальный? — вполголоса поинтересовался у меня Стеценко, когда Донахью и Пустельга поволокли Хе‑Хе следом за Доктором.

— Да, — ответил я. — По крайней мере, так говорят. — Мы двинулись следом за ними. Кабаны мирно конвоировали нас, бредя по обе стороны тропинки. — Вообще‑то он помешан на экстремальной медицине. Каждый случай какого‑либо загадочного отравления или заражения в Зоне для него — праздник. Он поставил на ноги многих сталкеров, подцепивших в Зоне какую‑нибудь заразу, которых считали безнадежными. Однако делает он это не из человеколюбия, а исключительно в своих интересах — в познавательных целях, во имя чистой науки. Если бы он продал военным, к примеру, свой метод контролирования тварей Зоны, то смог бы жить остаток дней на собственном острове в Средиземном море. А подобных разработок у него, по слухам, достаточно. Но он предпочитает жить здесь, в отравленных местах, среди уродливых животных. Здесь никто и ничто не мешает ему заниматься исследованиями. Жаль только, что результаты всех его исследований умрут вместе с ним… — Я помолчал. — Если только он вообще умрет когда‑нибудь. А что это у тебя глаза разгорелись, Андрюша?

— Если все обстоит так, как ты рассказываешь, — осторожно проговорил Стеценко, — этот человек мог бы значительно укрепить обороноспособность Украины.

— Не советую предлагать ему это. Он препарирует тебя, не успеешь ты предложить ему первый миллион. Слава богу, этот гений чокнутый, в связи с чем абсолютно равнодушен к деньгам. Для него они резаная бумага и магнитные штрихи на карточке. Равным образом для него являются пустыми словами со смутно улавливаемым смыслом понятия «родина», «патриотизм», «долг» и прочее в том же роде. Кстати, если в настоящий момент ты прикидываешь возможность спецоперации по захвату Доктора, учти невозможность высадки с вертолета из‑за многочисленных гравитационных аномалий, бьющих на много километров вверх, непроходимые болота, населенные свирепыми тварями, а также то, что большая военная экспедиция несколько лет назад уже исчезла бесследно где‑то неподалеку от этих мест. А Доктор — выжил и, судя по всему, процветает. И если мы сегодня добрались сюда, то только потому, что он не имел ничего против. Если он не захочет, сюда не доберется никто.

— Ему можно доверять? — поинтересовался Стеценко. — Кстати, насколько он опытен в качестве проводника? Смотри, как уверенно шагает. Он нас не заведет в какую‑нибудь аномалию?

— Болото не каждый пройдет из конца в конец, а он тут живет, — напомнил я. — Хотел бы я иметь такой нюх на аномалии, как у Доктора.

Шагавший налегке Болотный Доктор замедлил шаги, поравнялся с нами и завел по‑английски оживленную беседу с Камачо. Они сыпали какими‑то мудреными терминами, так что я даже приблизительно не понимал, о чем они говорят.

Вскоре из‑за поворота показался дом Доктора. Скромный такой домишко, похожий на загородную дачу небогатого университетского декана. Только малость побольше — у него же там и операционная, и лаборатория, и больничные боксы. Но никаких украшательств, никаких излишеств: все очень строго и функционально. Никакого забора, утоптанная площадка перед домом вместо двора. Большой бак с водой, работающий дизельный электрогенератор под деревянным навесом, рядом какое‑то странное сооружение из переплетенных медных трубок и проводов, напоминающее антенну.

— Господи, ну и воняет же от вас, — соблаговолил наконец недовольно заметить хозяин, снимая с псевдогиганта навьюченное на него оружие. — Заносите раненого, только сначала снимите куртки и наденьте бахилы. И постарайтесь ничего не касаться в операционной, у меня там все должно быть стерильно.

Донахью и Камачо послушно сбросили пропитанные болотной жижей камуфляжи, натянули на ноги полиэтиленовые бахилы, которые протянул им хозяин, и потащили Хе‑Хе вслед за Доктором в глубь дома. Вскоре они втроем снова появились снаружи — уже без раненого.

— Я готов вас покормить, — заявил Доктор, — но сначала вам придется привести себя в порядок. Летний душ вон там. Кухня от дверей налево, извольте сами приготовить еду. Брать можно все, что найдете на кухне. Но если я обнаружу, что вы притащили туда грязь, расправа будет короткой и жестокой. Я буду часа через полтора. — С этими словами он исчез в операционной.

Припять‑кабаны, безмолвно сопровождавшие нас до дома Доктора, теперь разбрелись кто куда, потеряв к нам всякий интерес. Псевдогигант встал над грудой нашего оружия и предостерегающе зарычал, когда Стеценко попытался приблизиться к нему.

Я двинулся к летнему душу. Промокнуть еще больше я уже не мог, поэтому залез в деревянную кабинку прямо в одежде: она тоже нуждалась в стирке. Вода уже была холодная, но терпеть было можно. Мы все по очереди приняли душ и, отжав одежду, переместились на кухню. Обследовав обширный холодильник Доктора, я поразился обилию продуктов и полуфабрикатов, которые наполняли его морозное нутро.

Ну что ж, отменно. Вполне можно приготовить правильный стейк. Следует заметить, что некоторые мерзавцы называют стейком отбивную котлету, и за это неплохо бы нещадно сечь на конюшне.

Все начинается с мяса. Кусок нужен заветренный, в идеале — лежащий второй день при температуре плюс два шмат мякоти. Надо проследить, чтобы было как можно меньше жил и пленок. Свежесрезанные с туши ломти мяса никуда не годятся, для приготовления правильного стейка придется держать их в холодильнике пару дней, пока из них не вытечет кровь. Мясо берут из филейной части, рассчитывая на размер стейка — срез поперек волокон, около двух сантиметров толщиной. Если получается толще — тоже не беда, можно нарезать потом. Мясо для стейка должно быть телячье, ни в коем случае не свиное. На самый крайний случай — говядина.

Мясо первым делом необходимо помыть. Очень хорошо помыть, минут пять, со щеточкой. Потому что мясо рубят там же, где снимают шкуры. Видели стадо коров? Вот‑вот. Тем более мало ли что с ним происходило в Зоне и как его сюда несли.

Помыв мясо, следует снять с него рукой воду и положить сушиться минут на десять, можно в дуршлаг, можно просто на тряпочку. У Доктора оказался прекрасный огромный дуршлаг.

Однако продукты ему доставляют что надо. Вполне свежие и качественные. В «Штях» такое не каждый день подадут. А уж когда иной раз неделями приходится сидеть на крысиной диете, так и вовсе предел мечтаний.

Звериный Доктор — самый общительный призрак Зоны. Он охотно лечит попавших в беду сталкеров, причем не берет за это ни копейки денег. Зато и отказывать ему в просьбах не принято. За тяжелейшую шестичасовую операцию он может попросить у пациента принести ему новую зубную щетку, а за зашитый порез на руке — какой‑нибудь сложный медицинский агрегат стоимостью в несколько тысяч зеленых. Может вообще ничего не попросить, отпустив пациента с миром, а через несколько дней сообщить, что ему что‑то нужно, случайным сталкерам, оказавшимся на краю Болота. По‑моему, у него вообще в голове нет такой логической связки «медицинская помощь — плата». Он помогает приходящим к нему существам совершенно бескорыстно, поэтому ему кажется вполне естественным, что ему тоже чем‑нибудь помогают, когда он оказывается в затруднительном положении: оборудованием для операционной и лаборатории, свежими продуктами, каких в Зоне хрен достанешь, бытовой техникой, медикаментами, инструментом, книгами. И честные бродяги всегда стараются выполнить его просьбу: Доктор — это общее достояние, обидеть Доктора — это хуже, чем запустить лапу в общак клана. Темные, по‑моему, вообще постоянно ему что‑то носят, вне зависимости от просьб и распоряжений — артефакты, еду, местные растения, радиоактивные металлы. Впрочем, на то они и слуги Хозяев Зоны. А Доктор у Хозяев явно на привилегированном положении. Думаю, если бы рассеянный Доктор был предоставлен сам себе, он месяцами питался бы галетами и тушенкой из банок, даже не вспоминая о деликатесах.