Елизавета Сагирова - Сбывшаяся сказка Страница 46

 - Кто следующий сунется – пристрелю! – Проорал бандит, перехватывая дробовик и направляя на забор.

 Я встала рядом с ним. Правая рука мучительно болела. Долговцы за забором угрожали и матерились, но высовываться не смели. Пока.

 - Уходим! - Здоровой рукой, я потянула Шухлого за рукав. Он оглянулся, продолжая держать перед собой дробовик. Посмотрел сначала на меня, потом назад, за наши спины. Лицо бандита скривилось.

 - Опять?!

 - Если есть идеи лучше – предлагай. - Огрызнулась я.

 Не знаю, лидеру какой группировки первому пришло в голову расположить свою базу так, чтобы с одной стороны она прилегала к Холмам, но это было мудро. Никакой враг не может прийти с Холмов, а значит здесь не нужно выставлять посты, натягивать колючую проволоку, заботиться об освещении. Не удивительно, что эта идея пришлась по вкусу всем кланам Зоны. И «Долгу». Не знали же они, что тут появится какая-то Славка, которой Холмы нипочём.

 Пока Шухлый осознавал необходимость нового похода сквозь сплошное аномальное поле, я прикидывала, как лучше удалиться от базы «Долга». Мне приглянулся высокий холм левее нас, за которым можно будет укрыться от пуль, если вдруг преследователи вздумают открыть огонь. Я уже хотела распорядиться о начале движения, когда Шухлый настороженно спросил:

 - Они гранату не бросят?

 Я прислушалась. За забором царила подозрительная тишина.

 - Не бросят. Был бы ты один, тогда возможно, а пока я с тобой…

 Из-за забора вылетел небольшой тёмный предмет знакомой формы. Прежде чем он устремился вниз с высшей точки своего полёта, рядом грохнул дробовик Шухлого, и граната раскололась в воздухе. Не взорвалась. Всё это произошло так неожиданно и быстро, что я, не успев никак отреагировать, так и осталась стоять с открытым ртом.

 - Челюсть подбери, - посоветовал Шухлый, - И давай уходить, в самом деле…

 - Ты где так стрелять научился?

 - Твоё какое дело? Так мы идём?

 Я кивнула с заметным опозданием и заставила себя отмереть.

 - Пошли. Иди прямо за мной…

 - След в след, - закончил за меня Шухлый, - Знаю, не забыл ещё…

 - Я всё поняла. - Заявила я Шухлому, когда мы прошагали с четверть часа. Холмы были молчаливы, пусты и безжизненны. Как всегда. Несколько раз неподалёку от нас вспыхивали артефакты, но теперь даже Шухлый не обращал на них внимания.

 - Что? – Угрюмо отозвался он из-за моей спины.

 - То, как ты попал в бар. После того, как мы расстались, ты всё-таки встретил других бандитов, да?

 - А ты думала, я без тебя сразу ожмурюсь?

 - Они тебя приняли, - продолжила я, не обращая на него внимания. – Какое-то время вы были вместе, а потом на вас напал «Долг».

 - Допустим.

 - Тебе как-то удалось отбежать в сторону или спрятаться. А когда долговцы победили, ты вылез и, пользуясь тем, что в Зоне недавно и никто тебя узнать не может, выдал себя за сталкера-одиночку, которого бандиты хотели ограбить.

 - Ты у нас прям следователь. Гражданин начальник.

 - Какая же ты гнида! – Я обернулась и презрительно посмотрела на Шухлого. Он ответил мне недоумённым и даже обиженным взглядом.

 - Это почему же я гнида?

 - А как ещё это назвать? Ты предал тех, кто тебя выручил, чтобы спасти свою шкуру!

 Шухлый вздохнул и примирительно сказал:

 - Смотри лучше, куда идёшь. Я объясню. Начну с того, что они меня ни от чего не выручали, просто обещали отвести к Чекану. В этом их интерес тоже был. И я никого не предавал. Когда стало ясно, что «Долг» побеждает, я принял решение сохранить хотя бы свою жизнь, вот и всё. По-твоему было бы лучше сдохнуть там за компанию с остальными?

 - Да, - уверенно ответила я, - Лучше умереть, чем жить предателем.

 Мне показалось, что Шухлый сзади сдержанно зевнул.

 - Идеалистка ты, Владька. Молодая ещё. И я тебя переубеждать не стану – жизнь переубедит. Если останешься сталкером, рано или поздно Зона поставит тебя в ситуацию, когда придётся выбирать между своими интересами и чужой жизнью. Тогда поймёшь.

 - Никогда я этого не пойму!

 - Поймёшь. И не надо мне приводить примеры, тех, кто пожертвовал жизнью ради других. Такие самопожертвования тоже делаются исключительно ради себя любимого. И делают их слабые люди.

 - Что?!

 - А ты как думала? В ситуации, когда нужно выбирать, более слабый человек предпочтёт смерть. Ведь умереть гораздо легче, чем потом жить трусом. А в случае, если погибший был близким человеком, ещё и горевать придётся. Только поэтому матери жертвуют собой ради детей, мужья ради жён, друзья ради друзей и так далее. Всегда погибает слабейший.

 Несколько секунд от возмущения я могла только беззвучно шевелить губами. Потом взорвалась.

 - Чушь! Большей дичи в жизни не слышала! Сам-то понял, что сказал?!

 - А я ещё не договорил, - невозмутимо отозвался Шухлый, - Кроме того, человек, как стадное животное, очень зависим от чужого мнения. Не у каждого хватит смелости сделать выбор, за который его осудят люди. Слабый предпочтёт умереть героем, чем остаться жить предателем в глазах общественности. Сильному на это плевать.

 - Ерунда! Не знаешь уже, чем себя оправдать – лучше молчи! И не суди всех по себе!

 Шухлый грустно усмехнулся.

 - Вот и ты судишь с точки зрения простого обывателя, которому не приходилось попадать в подобную ситуацию.

 - Да если мне придётся…

 - Если придётся, - перебил Шухлый, - Ты, либо проявишь слабость и умрёшь, либо останешься жить, и начнёшь рассуждать так же, как я.

 - Никогда!

 Я так разволновалась, что чуть не зашла в «воронку», и только поток тёплого воздуха, дунувший в лицо, заставил торопливо попятиться. Я налетела спиной на Шухлого, он мягко положил ладони мне на плечи и негромко сказал:

 - Владька, я от души желаю тебе никогда не узнать каково это - делать выбор между своей жизнью и чужой. Но и это не самое страшное…

 - А что самое страшное? – спросила я, удивляясь тому, как приятно ощущать мужские тёплые руки на своих плечах. Оказывается, я уже забыла, как это…

 - Самое страшное выбирать между двумя чужими жизнями. Когда они обе зависят от тебя, и ты решаешь, кому остаться жить, а кому умереть. Когда нет такого простого выхода – умереть самой.

 Ничего не ответив, я осторожно высвободилась и пошла дальше. Слова Шухлого наполнили меня смятением и странной горечью, словно я когда-то была в ситуации им описанной и делала страшный выбор между двумя дорогими мне жизнями. Чтобы прогнать это тоскливое чувство, я тряхнула головой и спросила:

 - Как же пленные бандюки тебя не сдали?

 - Пацан в отключке был. А Сава… ну, тот, второй… он подыграл мне. Подтвердил, что я сталкер-одиночка, на которого они напали.

 - Почему?!

 - Потому что глупо дать долганутым возможность повесить трёх пацанов вместо двух.

 Больше я ни о чём не стала спрашивать. Ощущение горечи не проходило, а скомканное искажённое пространство Холмов усиливало его, добавляя в происходящее оттенки нереальности. Шухлый тоже молчал. Я несколько раз оглядывалась и видела, что он идёт, не поднимая глаз от земли, но, тем не менее, идеально копирует мои манёвры между аномалиями. Это тоже беспокоило. Шухлый был странным, в нём словно уживались два совершенно разных человека. Один - грубый и недалёкий мужлан, которого я встретила на Агропроме, который дрался со снорками, не понимал очевидных вещей, и не мог шагу ступить без моей подсказки. И другой – тот, что вытащил меня с Плато, который невозмутимо сбил гранату в полёте, а потом уверенно рассуждал на тему выбора между своей и чужой жизнями, а сейчас шагал сейчас по Холмам, так словно всю жизнь только этим и занимался.

 И эти его перевоплощения мне совсем не нравились.

 Впереди показались очертания странных полуразрушенных домиков, словно нарисованных чёрной тушью на сером ватмане Холмов. Сначала я подумала, что это ещё одна галлюцинация, мираж, рождённый искривлением пространства. Но чем ближе мы подходили, тем яснее становилось, что домики настоящие. Вот только что-то с ними случилось… Я невольно ускорила шаги, желая скорее понять, что именно. Но Шухлый, очевидно обладал более острым зрением, потому что сказал сзади:

 - Сгоревшая деревня…

 Так и оказалось.

 Через несколько минут, мы вошли на единственную деревенскую улицу. Аномалий здесь почему-то не было. Пользуясь этим, Шухлый поравнялся со мной и пошёл рядом, внимательно глядя по сторонам. Мне захотелось взять его за руку, но я ограничилась тем, что сняла с плеча «калаш» и сдвинула предохранитель. Отсутствие аномалий оказалось единственным плюсом сгоревшей деревни. И я бы предпочла их, царившей здесь гнетущей атмосфере.

 - Ты же всё равно стрелять не сможешь. - Шёпотом сказал Шухлый, заметив мои манипуляции с оружием. Я досадливо дёрнула плечом. Не объяснять же, что стрелять здесь не в кого. Это Холмы. А готовый к стрельбе автомат в руках – чисто психологическая фенька. Так спокойнее.