Павел Корнев - Пятно Страница 46

– Не задень, смотри…

– Само собой.

– Тут еще одна.

Нить второй растяжки оказалась почти прозрачной и явно предназначалась для незваных гостей, потерявших осторожность после обнаружения первой ловушки. И как оперу удалось ее разглядеть в полумраке – даже не представляю.

– Осторожно, здесь с потолка свешиваются!

Кузнецов, пригнувшись, поднырнул под слегка колыхавшуюся бахрому и прижался к стене. Морщась от боли в ногах, я последовал его примеру и замер рядом.

– И что, там тоже взрывчатка?

– Нет, скорее всего, нейротоксин.

– Параноики, блин!

– Параноики не столь предсказуемы. Здесь стандартная схема использована, – возразил опер. – Куда нам теперь?

– Надо подумать.

Я оглядел вестибюль кинотеатра и вдруг понял, что он почти не изменился. Нет, мусора целые кучи валяются, и в потолке дыра зияет, но постеры фильмов на стенах до сих пор висят, да и вообще…

– Думай быстрей, – поторопил меня федерал.

– Я б в подвале остановился. Но не знаю, есть там подходящие помещения или нет.

– В кинозалах тоже окон нет, – подсказал Кузнецов.

– Точно! – едва удержался я от того, чтобы не прищелкнуть пальцами. – Кинозал! Но их тут несколько.

– Проверим, не проблема. Как думаешь, откуда стоит начать?

– Да, наверное… – Я шагнул от стены, и тут из дальнего коридора в холл вывалились два туриста, тащившие меж собой третьего с замотанной белыми бинтами грудью.

Тело среагировало практически самостоятельно: натянув ремень автомата, я утопил спусковой крючок и одной длинной очередью полоснул по замершим от удивления нелегалам. Отдача чуть не вырвала малопригодное для стрельбы с рук оружие и задрала ствол к потолку, но, как ни странно, далеко не все пули угодили в молоко. Имеданцы, будто сбитые кегли, повалились на пол, а стену позади них щедро усеяли алые брызги крови.

Федерал моментально вскинул «калашников», но стрелять не стал и с оружием на изготовку зашагал к туристам. Я поудобней перехватил автомат, от которого повеяло легким холодком, и направился следом.

Как оказалось, туристу, стоявшему слева, тяжелые пули перебили ноги, а потом отдача задрала мой ствол, и удерживавший раненого под другую руку нелегал покинул этот мир с простреленной сразу в нескольких местах грудной клеткой. Сам же подранок и вовсе валялся на полу с развороченным черепом.

– Десять, одиннадцать, двенадцать, – сосчитал я. – Все здесь.

– Не совсем, – покачал головой Кузнецов. – Этот живой.

– Не проблема. – Оставив автомат болтаться на ремне, я обнажил кинжал и опустился на одно колено, но вдруг засомневался: – Или, может, допросить его для начала?

– Ты их язык понимаешь? – удивленно приподнял брови федерал. – Электронный переводчик здесь не работает.

– А вас не обучают, что ли, языку вероятного противника?

– Не успел выучить.

– Ну тогда ладно.

Я вновь обернулся к валявшемуся без сознания туристу, и вдруг пол и потолок поменялись местами, а меня ощутимо приложило затылком о бетонную плиту. В один миг очнувшийся нелегал ухватил болтавшийся на ремне автомат, но Кузнецов оказался быстрее и всадил ему в голову короткую, в три патрона, очередь.

– Ты в порядке? – спросил он, не отводя взгляда от неподвижных тел.

– Ага, – с кряхтеньем перевалившись на живот, поморщился я и поднялся на четвереньки. – Как это он меня?

– За ногу ухватил.

– Вот сволочь!

– Не стоит недооценивать противника.

– И не говори.

– Идти сможешь? – Кузнецов принялся шарить по карманам мертвецов, но ничего интересного не нашел и выкинул всю мелочовку на пол. – Или отдохнуть хочешь?

– Смогу, но как-то мне нехорошо, – поежился я и хлебнул из фляги воды. – Суставы крутит и морозит немного.

– А чего ты хотел? – ничуть не удивился моему плохому самочувствию опер. – Ты полчаса назад от нейротоксина загибался, да и антидот нагрузку на организм неслабую дает. Ничего, скоро оклемаешься.

– Будем надеяться.

– Да точно тебе говорю! – Федерал направился на выход и махнул мне рукой: – Пошли, и так кучу времени потеряли. А еще десантную капсулу проверить надо.

– Зачем?

– Попробуем модуль памяти выдрать, пригодится как доказательство незаконного проникновения.

– А они прям его на месте оставили! – саркастически заявил я и, разумеется, оказался прав – бортовой компьютер был сожжен термическим зарядом.

Думаю, именно поэтому забраться в десантную капсулу и не составило ровным счетом никакого труда. Электронный замок не работал, и получить доступ внутрь удалось, просто дернув за ручку аварийного входа. Я пропустил Кузнецова вперед, потом вернул люк на место и огляделся по сторонам.

Ничего интересного. Ряды кресел-лежаков вдоль обоих бортов; осветительные панели под потолком; покрывавшее пол и стены упругое синтетическое покрытие. Из общей картинки выбивалось только обугленное пятно и копоть у самого входа – вероятно, там сожгли срезанный купол парашюта. Да уж, туристы сюда точно возвращаться не собирались, раз огонь внутри развели. А может, и надеялись даже, что пожар начнется, но нет – синтетическое покрытие пола и стен только оплавилось и не загорелось. А вот парашюта как не бывало.

– Все предусмотрели, сволочи! – выругался опер, осмотрев расплавленный терминал капсулы. – Вот гады!

– Может, пойдем тогда? – зябко кутаясь в куртку, предложил я. – Темнеть скоро начнет.

– До ночи на месте будем?

– Как карта ляжет. Но если что, придется убежище искать. В темноте тут только самоубийцы шастают.

– Сейчас пойдем, подожди.

– Ты чего ищешь-то?

– Сам не знаю. – В свете химического фонарика Кузнецов внимательно осматривал одно кресло десантника за другим, ничего не находил и все сильнее мрачнел. – Ладно, сейчас отсек для ручной клади проверю – и пойдем.

– Здесь и такой есть? – удивился я.

– А как же! – Федерал потянул неприметный рычаг и заглянул в открывшуюся нишу, в которой при желании мог поместиться даже не самой субтильной комплекции человек. – Пусто!

– Я же говорил!

– И что с того? Мне от этого легче, что ли? Подобную капсулу кто угодно использовать мог! – пропустив меня на выход, заявил раздосадованный опер. – Даже если тела нелегалов предъявим, экспедиционный корпус либо о похищении своих сотрудников нашими спецслужбами заявит, либо на контрабандистов все валить начнет. А с самих взятки гладки.

– Так и так ничего бы не получилось. У нас с ними дипломатических отношений нет, – заметил я и выпрыгнул из распахнутого люка капсулы на заросший густой травой и репейником газон.

Выпрыгнул – и нос к носу столкнулся с наставившим на меня пистолет молодым чернокожим парнем, наряженным в серый «городской» камуфляж.

– Руки! – с явно различимым акцентом завопил он. – Руки поднять! Быстро!

– Поднимаю, поднимаю, – через силу улыбнулся я, выполняя приказ.

А что еще оставалось? Автомат на ремне болтается, наган в кобуре под мышкой. А этому гаду достаточно пальцем пошевелить, чтобы во мне дыр понаделать. И откуда он только взялся, такой резкий?

– Мэшинган дроп! – неожиданно переключился негр на английский, но смысл фразы оказался понятен и так.

– Не проблема, – поведя плечом, дал я соскользнуть с него ремню автомата, потом незаметно сдвинулся в сторону, так что дуло пистолета уперлось в нагрудный карман куртки, и вновь улыбнулся: – Ноу проблем…

– Энд револьвер!

– Хорошо…

Глаза у переселенца вдруг округлились, будто в люке десантной капсулы возник дьявол во плоти, но, прежде чем он успел вымолвить слово, раздался негромкий хлопок, и в лицо брызнули горячие капли крови. Обзаведшийся дырой посреди лба негр начал заваливаться на спину, и в тот же миг страшный удар в грудь швырнул меня на землю.

И – тишина…

Глава 8

Выбирался я из вязкой паутины забытья долго и мучительно. Сознание то прояснялось, то вновь гасло, пытаясь отгородиться от боли, толчками разрывавшей голову. И что самое паскудное – время от времени кто-то пытался помочь мне очнуться, от души обрабатывая тяжелыми ботинками.

От такой помощи, разумеется, становилось только хуже, и, вероятно, в итоге это показалось кому-то нехорошим знаком. Во всяком случае, бить меня перестали. Возможно, не сразу. Возможно, какое-то время спустя. Но перестали. И, скорчившись на холодном бетонном полу, я этому откровенно порадовался. Когда очнулся. А случилось это, подозреваю, очень и очень нескоро…

Болело все. Болело даже там, где болеть, по идее, было нечему.

Будто меня в качестве боксерской груши использовали. Подубасили от души. Но – не убили.

И хотя это не могло не радовать, сейчас все положительные эмоции погребла под собой неопределенность дальнейшего развития событий. Как бы еще не пожалеть, что сразу не прикончили.

Именно поэтому я решил не торопить события и выяснять, кто именно меня так отделал, спешить не стал. Ну его, успею еще на новые тумаки нарваться. Лучше полежу, пока такая возможность есть. Заодно заплывший правый глаз к холодному бетону прижму. Все меньше опухоль будет. Правда, вовсе не уверен, что есть смысл сейчас об этом беспокоиться. Синяк – ерунда, если одним синяком отделаюсь, просто замечательно будет.