Алек Майкл Экзалтер - Иная реальность Страница 46

Зинка-задрыга, отослав своих заморышей в деревню, сама укатила на юга в поисках очередного мужа, не забыв опять перехватить у него денег, мол, в счет задержанных отпускных. Сама, зараза, уже полгода нигде не работает, а передком подрабатывает, ручки вместе, ножки врозь.

Внизу дрыхнет глухая пенсионная пьянь. Реактивный самолет на крышу сажай — не добудишься. А если проснуться, то перевернутся на другой бок, чтобы досыпать под привычное звуковое сопровождение игровой среды. Сверху до них иногда ночью, иногда днем, бывало и утром, ежедневно доносились рев моторов, разрывы снарядов и усиленная аудиосистемой объемного звучания стрельба из автоматического оружия.

Отличные оценки учебных стрельб Кирилла удовлетворили. Но надо бы ее на хатежинское стрельбище разок-другой вывезти.

— Из Стечкина хочешь попробовать?

— Не стоит. Будет еще более шумно и дымно. Да и незачем понапрасну боекомплект изводить. У нас и так его не густо.

— Навыки стрельбы от меня получила?

— От кого же еще? Ты же ведь очень хотел, чтобы твоя женщина умела стрелять. Теперь будет все, как ты захочешь.

— Тот, самоходный, в "порше" тоже все может?

— Без проблем. Его навыки и умения почти как у тебя, а я — как и он. Надеюсь, ты не станешь возражать, если я ему в багажник оружие положу?

— Почему бы и нет? Автомат ему может пригодиться, если он разберется с ним не хуже тебя. С виду он боец хоть куда.

— Я все равно лучше, потому как более совершенный образец эффектора.

Допытываться у Вирты насчет ее личных тактико-технических характеристик Кириллу почему-то не захотелось и он повернул разговор в иную плоскость.

— Там в шкафу остались кое-какие Дашкины вещи. Ее бюстгальтер и брюки, я думаю, тебе вряд ли налезут. Но остальное надо бы примерить.

— Мне еще много чего понадобиться.

— Могу себе представить! После того как подпишем акт приемки кластера и, вообще, устроимся на месте, съездим в город за всем тебе необходимым. С автомобилем ты тоже сможешь управиться?

— А как же!

— Тогда тебе понадобятся Дашкины права и документы. Будешь ты теперь, Вирта, в миру носить имя и фамилию гражданки Дарьи Незванцевой. Хорошо бы еще тебе ее общегражданский паспорт иметь. Надо бы к ней домой съездить.

— Кто бы был против такого, но не я, Кирилл, сам понимаешь. И без вести пропавшей наша Дашка никогда не будет числиться.

— Запускай реактор, Вирта Незванцева. Будем делать тебе подправленные и хорошо подчищенные документы, потом взрывчатку из того, что останется. Между прочим, кроме бензина тебе больше ничего не понадобится? Селитра там, нитриты-нитраты-фосфаты?

— Зачем? Минеральных остатков вполне достаточно. Ты лучше думай, что захватить с собой, нам здесь долго задерживаться не стоит.

— Знаю. Давай иди одевайся и болтай поменьше. Разговорчики в строю.

Оделась Вирта, к удивлению Кирилла, довольно быстро. Она даже успела воспользоваться Дашкиной косметикой, обнаруженной ею в дальнем углу шкафа. От оттенка губной помады Кирилл поморщился, но остальной облик любимой женщины одобрил. Дашкина широкая белая юбка до колен, свободный, с засученными рукавами свитер, естественно, принадлежавший Кириллу, Дашкины чулки, туфли на низком каблуке и хвост на макушке сделали ее похожей на девочку-подростка. Как раз, чтобы разъезжать на "гольфе".

Но пока на нем Кирилл с Леоном поехали за Дашкиным паспортом. Ее скорбная разумом матушка, если покойница успела забрать ее из больницы, не могла доставить ему каких-либо хлопот. Хотя Кирилла старуха кое-как узнавала, но большей частью она помнила лишь то, что происходило много лет назад. Ночь, день, утро — для нее не имели никакого значения: она все равно не забывала, что происходило с ней и окружающим миром два или три часа тому назад.

По пустым предрассветным улицам города Кирилл с Леоном, обгоняя поливальные машины и одинокие дежурные троллейбусы, быстро добрались через центр до Дашкиной окраины. Припарковались в соседнем дворе.

Работаем. Вперед, Леон. Подъезд, кодовый замок. Лестница. Все чисто.

Кирилл чувствовал близкое присутствие пса, теперь охранявшего его с тыла. И они оба не ощущали ни малейшего намека на возможную опасность: в квартирах на нужной им лестничной площадке живых и бодрствующих человеческих существ не было. Их окружали только тела, погруженные в сон. Дальше в соседних подъездах кто-то не спал, но не здесь.

Ключи, фонарик, коридор, в трехкомнатной квартире ни единой живой души. Тело на кухне.

Так-так… Дашку они вытащили из дома. А матушку ножичком кухонным. Наверняка, на нем отпечатки Дашкиных пальцев. Ой, как славно и складно мои гебисты рассчитали: сначала мать-старушку зарезала, потом любовника, что замуж не брал, и сама руки от тоски на себя наложила. Версия бытовой уголовщины — комар носу не подточит, не то что ментовка и районный суд. А мы им версию подпортим и пальчики дочери вытрем. А можно и круче сделать.

Кирилл забрал тощую пачку Дашкиных документов из серванта, взял из ее сумочки в прихожей права в новенькой кожаной обложке, вернулся на кухню, где вынул нож из груди убитой и вложил в ее руку. Пальцы гнулись легко — трупное окоченение еще не наступило. Затем он открыл на полную все четыре конфорки газовой плиты, задернул занавески и поставил на подоконник зажженную свечу.

Свеча горела на окне и будет гореть, пока воздушно-газовая смесь не достигнет необходимой концентрации для взрыва. Версия еще лучше, чем гебистская: безумная старуха решила отравиться газом, но зарезалась. Свечка ей поминальная. Упокой, Господи, душу новопереставившейся рабы твоей и спаси люди твоя, что проживают по соседству. Пусть это станет первым прощальным салютом в Дашкину честь. Второй салют на противоположной окраине города он постарается провернуть куда более эффектно.

Так же незаметно, как и добирались сюда, Леон и Кирилл вернулись к машине. Ничего и никого подозрительного они не почувствовали. Их тоже никто не видел в густом предрассветном сумраке на окраине в городском районе, спавшим тяжелым сном беспробудного пьяницы-забулдыги.

* * *

О гаражном пленнике Кирилл не забыл и теперь собирался отдать тому должное. В гараже при виде Кирилла с собакой мордатый малый от силы лет семнадцати от роду принялся мычать и дергаться всем туловищем. Шел парнишке в ту пору, похоже, восемнадцатый год, но в данный конкретный момент хозяин гаража легонько ткнул его в лоб, малый затух и обгадился. Потом Кирилл вынул кляп, снял алюминиевую проволоку, стянувшую руки засранца потуже, чем милицейские наручники, взяв за шкирку прислонил к стене, но тот с воплем рухнул на бетонированный пол и стал, извиваясь телом как червяк, обнимать Кирилла за ноги:

— Дербан, не убивай, отпусти…

— Не буду. Считай, я твою жизнь в секу выиграл.

— Отпустите, дяденька, я больше не буду…

— Заткнись, сявка, и запоминай.

По-хорошему, тебя надо было замочить сразу и без проблем. Но так и быть, пока живи, засранец. И помни: за тобой большой должок. Я временно даю тебе твою поганую жизнь. Но всегда могу забрать ее с процентами — умирать будешь долго и больно. Теперь слушай и запоминай. Во дворе, где живет Косой, стоит новая "Волга", госномер такой-то, ее ты сейчас разуешь на пару колес, не меньше. Не сделаешь "Волгу" — ой, как плохо тебе будет. Моему псу уже тебя жалко.

— Все сделаю, как скажете, дяденька, только отпустите.

— Птицей полетишь, Венька Скворцов.

Кирилл взял придурка со спутанными ногами за шиворот и вышвырнул из гаража, не преминув придать тому ускорение мощным пендалем в жирный зад. Автомобильный проходимец взвился в воздух и полетел на широкий простор. Птичка божия не знает ни заботы, ни труда. И гадит куда попало.

Кирилла нисколько не заботило, будет ли гаражный засранец трудиться над гебешной "Волгой". На нет и суда, возможно, не будет. Если же да, то придурок озадачит гебистов или привлечет внимание широкой правоохранительной общественности к новенькому раскулаченному и бесхозному автомобилю. Дядя Саша и квартальные присмотрят за приметной недвижимостью. А мы увидим, что почем.

Светало. На рассвете Кирилла с Леоном ждали Вирта с завтраком и незавершенные дела в угловой двухкомнатной квартире на пятом этаже панельного дома, располагающемся в квартале типовой застройки. Кирилл ел за столом, Леон под столом — обоим так было удобнее. И оба одобрили кулинарные старания Вирты. Питались они из одного котла, по-человечески, а не по-собачьи. Только хозяйская порция была побольше.

После завтрака Кирилл вышел на балкон с чашкой растворимого кофе, закурил, но едва он подумал об интернет-новостях вместе с утренней физподготовкой вкупе с водными процедурами, как матерно выругался. Но до конца выразиться в бабушку и прочую душу-мать ему не удалось — позвала Вирта, чтобы он компетентно оценил качество ее новых документов, удостоверяющих всякую личность в безумном бюрократическом мире, свихнувшемся на бумажной идентификации всего и вся.