Потусторонний. Книга 2 - Юрий Александрович Погуляй Страница 46

Ми-ми-ми.

Ладно, хватит млеть. Это что за засада такая здесь организовалась? Простому демоноборцу тут смерть моментальная. Нас с Пепельным Медведем и мастером в команде, хорошо потрепали, а что сделали бы с группой попроще? Впрочем, о чём я. Попроще тут уже были. Целый отряд Оплота с двумя одарёнными.

— Прав был. Поспешишь — люди смеяться будут. Слоники недовольны… —сказал, наконец, Иванов. Он помог мне подняться, а затем указал на мертвецов. — Вскрываешь?

Я посмотрел на тела убитых, затем на рыцаря.

Ну, надо бы, конечно, покопаться в добыче. Заодно и эссенций поднабрать.

— Как там наш доблестный князь? — спросил я вслух. — Посмотри что у него, пока я вскрываю эту консерву.

Я пнул ногой мёртвого чёрного рыцаря. И ведь броня усиленная, и сам накачен лишней магией. Это внешнее влияние, совершенно точно.

Граф сдержано кивнул.

— Слоники говорят ты молодец, слоники хлопают тебе ушами и трубят!

Я не знал как это прокомментировать, поэтому принялся искать завязки доспеха, чтобы разобрать чёрные латы мертвеца. Но как только Иванов скрылся в зарослях, то я торопливо перехватил все отлетающие эссенции анталов. Пригодятся. Вон, мастера-хомяка потерял и сразу двух птичек зазря считай спалил.

Ну, ладно, горячусь, не зазря. Они взяли на себя шаманов, но всё же…

Косолапик привёз Андрея минут через десять, я к тому времени уже полностью разобрал рыцаря, который без доспеха казался довольно жалким скрюченным созданием. Но вот в брюхе его нашёлся лазуритовый сгусток. И это как-то уж слишком хорошо для бронзовой-то зоны.

Кто-то зарядил хранителя. Зарядил так, что изменил сгусток батарейки. Тут ведь, в бронзе, крайняя ценность — яшма может быть. А так-то вообще агат. Однако на тебе, полкило лазурита.

Интересно, сколько за него отсыплет Анфиса?

Внутри неприятно царапнуло. Это ж теперь всю добычу на троих делить⁈ Эх… Ну что поделать, в одиночку я бы с такой задачей не справился.

— Простите, — сказал Андрей. — Пребывал в аффекте. Не должен был вас бросать.

— Если бы не бросил, то остался бы без медведя. А мы и так справились, верно, раджа?

— Раджа? — нахмурился граф.

— Индия, слоны, — попытался разъяснить я, хотя явно шутка не удалась.

Иванов смотрел на меня хмуро, а затем вдруг расхохотался и хлопнул меня по плечу так, что меня даже пошатнуло. Силён. Дать ему в ответ, чтобы не слишком много о себе думал?

Я сдержался. То что мастер вообще пришёл к нам на помощь, хотя его никто не просил, уже очень хороший знак. Значит тогда на балу я до него достучался. Пробил, стало быть, броню показушного безразличия.

Хороший боец. Без него мы бы вряд ли закрыли этот портал. Не погибли бы, конечно, успели бы ретироваться, но не закрыли бы точно. Шаманы очень вредные твари, а этот усиленный хранитель наверняка бы нас размотал.

Ошибка того, кто устраивал засаду, оставлять нам помощь в виде артефакта нуль-магии. Без него мы бы тут просто вспотели. Или бы остыли. Да, у меня в загашнике был один от графини Воронцовой, но, честно, я бы про него может и не вспомнил бы в бою. А тут такой подгон…

Впрочем, эта штука легко могла лишить мир графа Иванова. Так что, может быть, именно этот поганый липкий мяч стал причиной гибели двоих одарённых, нанятых Юшкиной до нас.

У вскрытых нами нелюдей сгустки были в основном агатовые. В шаманах нашлась. Лагерь анталов мы прочесали, и разжились парой хороших клинков, один из которых оказался с символом рода. Остальное представляло собой довольно печальное зрелище, оставшееся от бойцов Оплота. Защитники портала не слишком церемонились с добычей, поэтому почти вся броня была переломана, как и простое оружие павших воинов. Не слишком успешный рейд получался.

Однако перед самым уходом Павел нашёл тайник под жилищем шамана. Наверное, есть ещё какие-то таланты у нашего мастера, потому что он очень долго морщился и оглядывался, пока мы собирали добычу. Чувствовал близость сокровищ. В ямке, забросанной камнями и спрятанной под куском дёрна, нашлись драгоценности. Несколько колец, браслетов и один родовой перстень. Герб тот же, что и у клинка: ель на фоне заходящего солнца.

— Это не местный, — уверенно сказал Андрей, глядя на находку. — Родовое оружие, родовой перстень. Здесь пал геройской смертью тот, что несёт на себе символ семьи. Это не простой наёмник. Но герб мне не известен.

— Слоники говорят что в Администрации могут что-нибудь знать об этом, — граф Иванов покрутил печатку в ладони. — Мне символ этот тоже не знаком. Не думаю, что это может дорого стоить.

— Мы же не станем это продавать? — осторожно поинтересовался я. — Надо бы семье вернуть.

— Он был с Оплотом, это может быть обычный головорез, пришедший за наградой, — пожал плечами Иванов. — Слоникам не нужны деньги, слоники считают что ты прав, Илья, но… Слоники разное повидали. Не думай слишком хорошо о каждом демоноборце, которого встретишь.

— И тем не менее верю в вероятность того, что сей доблестный муж шёл сюда ради помощи, а не корысти! — повысил голос Андрей. — Постыдно будет попрать его честь в посмертии.

— Слоники просят перевода, — мрачно сообщил граф. — Что сделать с честью, простите?

— Попрать!

— Да, стало понятнее, спасибо, — кивнул Иванов. — Давайте возвращаться к машинам.

Жаль, что нельзя было распихать добычу в пространственный карман. Мы с ребятами, конечно, скрепили союз хорошей дракой, но это совсем не означает, что я теперь раскрою им все свои секреты. Потом. Может быть.

Поэтому всё что могло иметь хоть какую-то ценность мы погрузили на медведя, на которого Андрей благоразумно и заблаговременно навесил седельные сумки. А затем вышли к оставленным машинам.

И их, надо сказать, стало на одну больше. На проселковой дороге, преграждая нам пути отхода, стояла дорогущая «Тверчанка». Чёрная, хромированная, с зачарованными бронеплитами и стеклами. Хищная решётка радиатора сверкала, а у капота нас поджидал лично Свиридов.

И никого в округе больше не было. Лес, дорога, три автомобиля и мрачного вида барон. Он явился сюда лично, почти без охраны. Вот только вид у него был весьма растерянный. Я не удержался от язвительной улыбки. Полагаю, Свиридов никак не ожидал нашего успеха, и сейчас лихорадочно придумывал как быть.

Думаю, в его идеальном