Гимн шута - Антон Сергеевич Федотов Страница 46

Спорить Павел не стал. Послушно уселся на оказавшийся вполне приличным диван. Вот только протиснуться на него из-за близкого расположенного тяжелого стола оказалось не то чтобы трудно, но несколько неудобно. Впрочем, уже через секунду клановец понял, зачем именно организованно это досадное «неудобство». Словно в замедленной съемке он наблюдал как за спиной сотрудницы распахиваются тяжелые, до того совершенно незаметные, створки! Девушка заучено рухнула за явно бронированную стойку… Которую уже с двух сторон огибали вооруженные группы захвата.

— Руки!

— На стол положил, мля!

— Не рыпайся!

«Да куда тут рыпнешься⁈» — только и успел подумать Павел. Стол перед ним хрен перевернешь — тяжелый, зараза! Осталось только положить на него ладони. Молодого человека тут же ухватили за запястья, натянув их так, чтобы он буквально распластался на столешнице.

— Не дергаться, на! — взревел голос за спиной.

Бум!

Удар прикладом в позвоночник сотряс тело. «У-йооо!», — мысленно взвыл парень. Однако наружу вырвалось лишь сдавленное:

— Ммммм!!!

— Заткнись, с*ка! — рявкнул тот же голос.

Второй удар по хребтине заставил Волконского вспомнить: «Молчание — золото!».

В шею больно уткнулся ствол пистолета-пулемета.

— Ну а теперь говори, — чуть сильнее надавил на оружие спец. — Кто ты, на хрен, такой⁈

Глава 21

Глава 21

Еще три раза. Ровно столько Волконский получил по хребту, так и не ответив, кто он такой.

На подходе был четвертый.

— Стойте! — остановил уже почти готовый сорваться на удар замах властный голос.

Как в плохом фильме «кадр» замер. Застыли охранники, сделала глубокий вздох и теперь боялась выдохнуть девушка по имени Дарья, с любопытством выглянувшая из-за стойки за миг до этого.

— Интересно у вас встречают гостей, Роман Евгеньевич! — не без труда выдавил из себя Павел, «масочка» с которого слетела уже давно.

Представитель Соколовых замер, подражая своим сотрудникам. Но только на миг.

— Какого. Хера. Здесь. Происходит. — выдал он, роняя каждое слово камень с обрыва.

И для кого-то все происходящее могло стать «обрывом». Карьеры и даже самой жизни. И если к Дарье у молодого человека претензий не было, то охрана действовала явно с превышением всяческих разумных рамок!

Ладони на запястьях Волконского сжались еще сильнее. Но в этот раз не для того, чтобы сдержать «нарушителя», а от самого натурального ужаса. Парень буквально почувствовал, как у бойца слева похолодели руки. «Вряд ли кто-то из них когда-то вообще слышал, чтобы клановец ТАК излагал свои мысли!» — мысленно отметил Павел. Ведь знак большого доверия — если человек много выше тебя по статусу начинает вести себя «запросто». В иных случаях это совершенно ясный сигнал — все очень-очень плохо.

А вообще, все произошедшее — война. И не важно какое именно отношение нынче к молодому человеку в клане. Такого не прощают. Просто потому, что с Волконскими ТАК поступать НЕЛЬЗЯ. И точка.

Глаза Соколова опасно сузились за стеклами тонких очков в дорогой оправе. Он явно просчитывал варианты. И начал с самых очевидных.

— Не выйдет, — коротко прохрипел все еще прижатый к столу Павел.

— Чт… Что именно? — коротко поинтересовался мужчина лет тридцати, возвращаясь в реальность.

— Убить меня. Скрыть следы. Не выйдет.

— Я… не… — начал было тот.

— Ну и зря. — заключил Волконский.

Он бы сам в такой ситуации, будь бы хоть малейший шанс на «бесследное исчезновение», воспользовался бы им обязательно. В конце концов, молодого человека воспитывали в чувстве долга перед родичами. И в момент «или-или» он обязательно вспомнил бы их лица и прикинул последствия будущей войны.

Немая сцена длилась секунд пять, после чего Соколов таки взял себя в руки.

— Отпустить! — хлестнул его холодный голос.

С некоторой заминкой сведенные на запястьях ладони разжались. Бойцы отступили на несколько шагов назад.

Волконский не спешил. Он медленно выдрался из-за такого неудобного в иные моменты стола и выпрямился. Несколько секунд он растирал запястья, медленно переводя взгляд с одного бледного лица на другое. Оптимизма охранникам это не добавило. Напротив, каждый из них прекрасно понимал, почему именно молодой человек с цепкостью фотоаппарата фиксирует в памяти их лица.

— Дарья, не могли бы вы встать из-за стойки, — потребовал он ровно.

Ничего не произошло.

— Живо, — негромкая, но веская команда заставила таки девушку подчиниться.

Она была белой словно мел. Что резко констатировало с черными волосами. И уж совсем ярко выделялась одна выкрашенная в ярко-зеленый цвет прядь.

— Благодарю, — холодно кивнул ей Павел.

Ноги сотрудницы подкосились и она упала на пол. Довольно мягко и удачно, но ничуть не наигранно. Никто не двинулся с места, чтобы ей помочь.

Волконский приподнял бровь, взглянув на Соколова. Тот дернул головой. Командир отряда быстрого реагирования на негнущихся ногах направился к телу.

— Интересно гостей встречаете… Роман Евгеньевич, — констатировал он, вытерев большим пальцем правой руки губы.

Кожа обагрилась кровью.

— Это…

— Недоразумение? — приподнял брови Волконский.

Его собеседник замолчал. Соколовы — финансисты. Но сильной армией не обладали никогда. Их лучше любых гвардейцев защищала система сдержек и противовесов… а так же взаимных обязательств. Однако в ситуации когда их представитель, САМОСТОЯТЕЛЬНО пригласив члена уважаемого клана для беседы, натравил на них охрану… Тут решение императора будет однозначно. Родовой войне быть. А вот вступиться за виновника при таких раскладах будет просто некому. При «чистом» же соотношении сил Волконские, владеющие, а, следовательно, и защищающие ряд оборонных предприятий выигрывают просто в чистую.

— Нам стоит подняться наверх и все обсудить, — коротко предложил Роман Евгеньевич.

Павел не стал спорить. На нынешний раздаче из колоды ему выпал серьезный козырь. Но использовать его нужно было как можно скорее.

* * *

— ЧТО?!! — воскликнул Роман Евгеньевич уже через три минуты после начала разговора.

Павел плечами пожал. Мол, я сказал, ты — услышал. Чего же более?

— Но… Ты?..

Волконский приподнял бровь. На разбитом службой охраны Соколовых этот жест смотрелся более чем убедительно.

— Вы не серьезно, — полуутвердительно констатировал хозяин просторного кабинета.

Молодой человек, вольготно развалившийся на гостевом кресле и уже успевший завалить половину немалого такого стола грудой окровавленных салфеток, просто ответил:

— Сделайте милость, пересчитайте сами из исходных условий задачи.

Мужчина сцепил руки перед собой так, что побелели пальцы. Сама просьба — вздор. Это понимали оба. Всего-лишь стартовая точка для дальнейшего торга. Но… Как