Михаил Белозеров - Золотой шар Страница 47

Калита заглянул в первый же вагон и отпрянул:

— Груда костей…

— Такое ощущение, что охотились не за людьми, а именно за техникой, любой техникой, — высказал мнение Чачич.

— А мне кажется, что им было все равно, кого убивать, — сказал Дубасов и суеверно перекрестился.

— Кому «им»?

— Ну, не знаю, — испуганно огляделся Дубасов.

Он давно уже чувствовал, что их вояж в Дыру закончится плохо. Куоркис погиб. Журналиста сгубили. Слишком много смертей. А это плохо.

— Да-а-а… — почесал макушку Калита. — Лично я ничего не понял. Но придется идти туда и посмотреть, что там, за черной стеной. Что если там выход?

Вдруг какое-то движение привлекло внимание Жоры. Даже не движение, а словно на горизонте мелькнула тень, и Жора, у которого по спине пробежали мурашки, стал смотреть туда. Потом такая же тень мелькнула на горизонте справа, но уже ближе, и на этот раз он ощутил небольшое землетрясение. Жора уже готов был позвать Калиту, когда на третьем этаже противоположной пятиэтажки увидел человека, который так же внимательно изучал двор.

Жора очень медленно, чтобы не привлечь к себе внимания, поднес к глазам бинокль. Все самое плохое, философски подумал он, начинается с ерунды.

Человека в окне уже не было. Он, оглядываясь, бежал через двор. Оружия при нем Жора не заметил. Не было у него также ни рюкзака, ни обычного в таких случаях котелка. А ведь сталкер расстается с котелком только в самых крайних обстоятельствах. Человек просто все бросил. Ощущение ужаса, которое испытывал сталкер, передалось и Жоре, и он посмотрел в ту сторону, куда периодически оглядывался сталкер — на крышу пятиэтажки. Крыша как крыша — старая, прогнившая, без слухового окна. Внезапно она, эта крыша, которая простояла бы еще лет сто и рухнула бы только от старости, с треском просела, а пятиэтажка сложилась, как карточный домик. Клубы пыли стремительно заволокли двор.

Жора бросился к своим. Их реакция была настолько быстрой, что Жора нагнал их только через два квартала.

— Что?! Что это было?! — спросил Калита на бегу.

Жора молча пожал плечами.

Они заняли боевые позиции на площади, в здании почтамта, и были готовы к бою.

— Так что же это было?! — снова пристал Калита.

— Я не знаю! Я не знаю! — твердил Жора.

Там, откуда они прибежали, улицу заволакивало пылью и доносился грохот, как при артиллерийской канонаде. Несомненно, там шел бой.

— Я просто ничего не понимаю! — кричал Жора.

Благо, что кричать можно было сколько угодно, все равно в таком грохоте никто ничего не слышал.

— Ну что?! Что?! Паровоз, утюг или грузовик?!

Жора вдруг успокоился:

— Андрей Павлович! Точно! Этот… как его?.. Трактор!

— Летающий трактор! — понял Калита. — Было такое предупреждение. Все, уходим к реке! — крикнул он.

Но они не успели. Раздался лязг гусениц, и на площадь въехал танк модели Т-94. Башни у него почти не было, а из-за динамической защиты она казалась еще и потрескавшейся на солнце. Так что вид у танка был непрезентабельный для тех, кто ничего не понимал в танках.

Все, конец, понял Жора, отползая от окна и вжимаясь в пол. Сейчас бабахнет. Он понял, что видел не трактор, а самый что ни на есть настоящий летающий танк.

Танк постоял, постоял, как будто задумавшись, пушка на нем ожила и, опустившись до уровня примерно первого этажа, стала выискивать цель. Она двигалась справа налево и, в конце концов, уставилась точно в здание главпочтамта.

— Тут она ему и сказала, — произнес Калита, сообразив, что выбрал крайне неудобную позицию. — Теперь мы мишень!

На этой чертовой площади больше не было ни одного здания, которое бы годилось для боя, и танк, конечно, в качестве цели, выбрал именно почтамт.

— Венгловский! — тихо позвал Калита.

Но Венгловского уже и след простыл.

Они стали расползаться кто куда. Жора подался в подвал. Андрей Дубасов решил искать убежища в задних помещениях. Сергей Чачич, как бывший вертолетчик, предпочел высоту и полез на второй этаж. Один Калита остался на прежнем месте. Он один и видел, как погиб Юра Венгловский.

Т-94 выстрелил. Благо, что у него была болванка, а не фугас. Но и этого хватило. Потолок центрального зала раскололся надвое и рухнул, провалившись внутрь. Калиту спасли две колонны, примыкающие к фасаду. Они приняли на себя силу удара снаряда и разлетевшихся осколков. Они же и устояли после того, как разломились балки, державшие потолок.

Между тем Венгловский выискивал позицию, чтобы выстрелить из гранатомета РПГ-27. Не зря же они таскали его с собой, теперь он должен был спасти им жизнь.

Вначале он обежал почтамт справа, но выяснилось, что стрелять под острым углом не с руки. К тому же Т-94 на три четверти был скрыт домами. Шанс подбить танк в таком положении был крайне низким. Максимум что можно было сделать — разорвать гусеницу. Но это не изменило бы ситуацию. Поэтому Венгловский в два прыжка пересек улицу и побежал проулками. Танк не остался безучастным. Он дал очередь из пулемета, и пули защелкали по пыльной мостовой, высекая искры. Но Венгловский оказался удачливей и проскочил в мертвую зону. Сказались годы занятий боксом, ежедневных тренировок и хорошая реакция. С этого момента он чувствовал танк и даже думал за него. Разумеется, те, кто сидели в танке, должны были сообразить, что к чему, дать задний ход и заставить Венгловского побегать по развалинам. И тогда еще неизвестно, чья бы взяла. Но танк почему-то замешкался, и Венгловский подумал, что начал выигрывать. Еще секунду, еще две, мечтал он, вырывая победу. А танк все молчал и молчал. И Юра Венгловский, двигаясь по параллельной улице, уже стал сомневаться: может быть, каким-нибудь чудесным способом танк улетел? Но не верилось ему, что танки умеют летать. Где это видано, думал он, чтобы танки летали? Выдумал все Жора. От страха выдумал! А вот откуда взялся танк, он не задумался. Просто взялся. Возник, как любой другой хабар. И тогда Венгловский понял, что это бигхабар, и вспомнил, что такое случается, и оказывается, не только в Зоне, но — и в Дыре. Большие и крупные вещи вдруг оживают и становятся самостоятельными. Вот это да! — подумал Венгловский, выглядывая из-за дома. По его расчетам, он уже зашел в тыл Т-94. Оказалось, что он не ошибся — до танка было не больше ста пятидесяти метров. Если бы он знал, что танк притаился и ждет его появления с наиболее вероятных направлений, то наверняка бы предпринял атаку по-другому. Но позиция была удобной — как раз со стороны моторного отсека. Сейчас я тебя, сейчас, шептал Венгловский, предвкушая легкую и эффектную победу. РПГ-27 приводилась в боевое положение двумя движениями. Венгловский выдернул чеку, тем самым давая возможность мушке встать вертикально, взвел прицел и был готов к выстрелу. Поймать в прорезь мушки силуэт танка и нажать на спусковой рычаг было делом еще одного мгновения. Его как раз хватило, чтобы выстрелить, но не хватило, чтобы остаться живым. Граната полетела, выбрасывая оранжевую струю газов. Одновременно со стороны башни Венгловский увидел вспышки, похожие на звездочки, и почувствовал удар в грудь. Граната ударила в башню. Вначале взорвалась головка гранаты, уничтожив динамическую защиту башни, затем основная часть кумулятивного заряда прожгла броню, и от высокой температуры и высокого давления танк мгновенно взорвался. Башня подскочила, как теннисный мячик, выше крыш города, перевернулась в воздухе несколько раз и упала на площадь, вызвав маленькое землетрясение.

Но Венгловский ничего этого уже не увидел. Он был убит одной единственно очередью из крупнокалиберного пулемета, потому что не знал и не догадывался, что это был не простой, а очень хитрый танк, который поднаторел в боях и имел по периметру башни пять пулеметов.

Глава 11. Синие человеки

Арсений Гайдабуров стал заговариваться. И все из-за того, что старая армейская дружба сковывала его и не давала развернуться его натуре монстра. Он бы давно их всех заразил, не моргнув глазом, но Федор Березин, он же — Егор Чепухалин, был его армейским другом. И Гайдабуров ужасно мучился неразрешимостью ситуации, от этого в мозгах у него шарики заскакивали за ролики.

— Так и хочется кого-нибудь обнять, так и хочется, — жаловался он, наевшись и напившись, — чтобы нашего полку прибыло… — и почему-то с вожделением поглядывал на Костю, как на самого юного и беззащитного участника застолья.

Но Костя, во-первых, сидел по другую сторону двигателя, а во-вторых — за Бараско, у самой двери. Так что дотянуться до него у Гайдабурова не было никакой возможности.

— Сходи в балок за спиртом, — попросил Березин Костю на правах бывшего советского офицера и дружески подмигнул.

Костя все понял. Ему нужны были такие подтверждения, говорящие о том, что они одна команда. Бараско же, в свою очередь, с облегчением вздохнул. Он уже давно заметил поползновения майора и на всякий случай положил автомат рядом с собой и незаметно дослал в ствол разрывной патрон. Черт знает, что там у этих монстров на уме, подумал он. А парня я не отдам.