Антон Перунов - Проект Х Страница 47

  Вот и вода. Жадно присасываюсь к горлышку и глотаю, давясь и фыркая живительную влагу. И словно оживаю. Выпил в итоге полный жбан, и куда только влезло? А когда оторвался от глиняной посудины, то увидел, что все трое сдавшихся бандитов заодно со своим главарем бодро машут заступами и лопатами, копая общую яму для своих подельников, побитых и мной, и ясыгами. Логично, нечего падаль разводить. К нам подошел Ердей и принялся осматривать меня. Что-то негромко сказал Сашке, кивнув в ответ, парень во второй раз метнулся в избу. Мадху с довольным видом запрыгал следом. Я попытался сесть, но дед твердо тормознул.

  - Лежи, Слав. Раны тела - не страшны, голова - бита сильно. И вчера, и теперь. Лежать надо.

  Признавая правоту Ердея, остался лежать меж двух трупов - не самое приятное соседство. Копья из них воины давно уже выдернули, а теперь и самих бандюков их более счастливые сотоварищи поволокли за ноги к длинной, стремительно растущей яме к моему несказанному облегчению. Отсутствие Сашки продолжалось довольно долго или мне только так показалось? Зато возвращение получилось масштабным - ведя под уздцы заседланных Злодея и Гнедка, плотно навьюченных, сгибаясь под весом оружия. Одеял и разных сумок - как и дотащить получилось?

  Свалив все в кучу, паренек без лишних слов снова исчез. Ердей, получивший таки необходимые средства, приступил к моему лечению. Дал мне разжевать некий порошок и, пояснив, что он поможет голове, очистил рану на ноге. Стянув края, смазал неким густым и весьма вонючим бальзамом, затем наложил повязку. Через некоторое время я весь покрылся бинтами - как мумия.

  Удивительно, но сильной боли я во время всех этих манипуляций не ощутил или просто притерпелся? Сил хватало даже изредка бросать любопытные взгляды на ясыгов. Рослые, очень стройные, с широкими яркими глазами и молодыми, сурово-строгими, очень сосредоточенными лицами. Удивительно молчаливые. В каждом движении уверенность и никакой жесткости - плавность и непрерывность - текучесть. Да. Это настоящие бойцы. Одежда простая и неброская, зато удобная и добротная. В седельных кобурах я заметил винтовки. На поясах - патронташи. У одного - ручной пулемет. Все серьезно. Уверен, стреляют они не хуже, чем копья свои бросают. Двое остались в седлах, сверху присматривая за пленными, остальные уселись в сторонке в круг и не спеша, принялись жевать, не пойми что, запивая из настоящей братины, пускаемой по кругу.

  - Что они пьют, Ердей?

  - Это вода с каплей архаса - священного напитка ясыгов.

  - Они каждый раз так делают? Когда едят?

  - Увидишь сам. Нам предстоит долгий путь, Слав. Будет тяжело, но ты сильный и справишься. Оставить тебя здесь мне не позволят все равно.

  - Так я пленник?

  - Это решит Кута, предводитель войска. - Твердо ответил старик-дахар.

  - Тот самый убийца русов? Хмм... А вы? Что с вами? - Вопрос этот волновал меня не меньше чем собственная судьба.

  - Пришло время уйти из этих мест. Ясыги проводят нас к своему вождю, после увидим, куда укажет Господь.

  - Так вам точно ничего не грозит?

  На этот раз вопрос остался без ответа. Оружие мое оказалось полностью упаковано на заводном коне. Никто из воинов и не прикоснулся к нему, хотя, винтовки и пулемет бандитов они собрали и упаковали во вьюки. Значило ли это, что я не совсем пленник? Разберемся. Для Ердея приготовили специально сделанные носилки, закрепленные меж двух рогатых скакунов. Не прошло и двух часов, как мы выступили в путь. Бандитов скрутили и, усадив на коней, повели вперед. Меня связывать не стали, но никаких сомнений в способности всадников-ясыгов настигнуть любого беглеца, сидящего даже на таком стремительном жеребце, как Злодей, не возникало, как и сил на что-то большее, чем просто сидеть, мерно покачиваясь в такт мягкой, убаюкивающей иноходи чудо-скакуна. Да и куда бежать? Зачем?

  Сашку посадили за спину одному из воинов, и рогатый зверь даже не заметил лишнего седока. Широкие и одновременно плавно-стремительные шаги этих рыже-золотистых, здоровенных - добрых метр восемьдесят в холке, зверюг, внушал уважение. А тяжелый взгляд темных глаз, острые и длинные слабоизогнутые рога, свирепо раздуваемые ноздри убеждали, что в схватке такой красавец может запросто одолеть любого врага и не отступит даже перед тигром или медведем.

  Три дня с рассвета и до заката сплошной скачки. И только с наступлением темноты - привал. Ночевки без костров, в кромешной тьме, ни горячей еды, ни тепла, ни палаток. Воины заворачивались в одеяла и, подложив под головы седла, засыпали в полном молчании, так и не сказав за весь день ни слова. Волей-неволей и пленникам, и мне, и Ердею с Сашкой приходилось следовать их примеру, даже неугомонный Мадху примолк.

   Мимо проплывали величественные пейзажи, горы, реки, холмы и лесные озера. И бесконечная тайга, мачтовые сосны, величественные кедры, широкие лиственницы и прочие лесные великаны, мягкий, пружинящий и надежно глушащий звуки шагов толстый слой опавшей хвои, заросший густым подлеском нижний горизонт. Ясыги словно чуяли нужное направление, находя в бесконечной череде буераков и зарослей ровный, удобный путь, узкой стежкой ведущий их к цели.

  Рогачи, казалось, могли бежать без устали сутками, с ходу преодолевая вплавь реки и перепрыгивая широкие ямы. Заодно успевая рвать траву и листья, не останавливаясь ни на секунду. Но кони, на такие подвиги не способные, требовали и ухода, и кормежки, снижая общий темп, давая заодно мне шанс на передышку. И выдержал бы я иначе несколько суток непрерывного марша? Не знаю.

  Ясыги не спешили, просто шли с предельно возможной скоростью. Первый день прошел для меня в полусне-полубреду, толком ничего не помню. Только разноцветная грива Злодея, бережно везущего побитого всадника на своей сильной спине и отложилась в памяти. Сон и покой сыграли свою роль, и на второй день мне уже стало чуть легче. Подняли нас очень рано, дали пожевать, затем быстро собрались и опять - бесконечный марш. Сначала клевал носом, досыпая, потом некоторое время наблюдал за ясыгами, сделав вывод, что они на самом деле великолепные наездники и уровень их взаимопонимания с рогатыми скакунами - невероятный. Я почти не видел, чтобы они прикасались к поводьям, управляясь, кажется, силой мысли. Никто не стреноживал рогачей, не подзывал, они сами приходили, когда надо, на стоянках они разбредались вокруг лагеря в поисках сочной травы, но в какой-то момент я поймал себя на мысли, а не охраняют ли они своих хозяев попросту? И слух, и нюх, и зрение у рогачей - на высоте, силы и смелости - с избытком, так что сторожа из них отличные. Даже и в темноте ночи они продолжали свой дозор. Кони, включая моего норовистого жеребца, покорно слушались огромных скакунов, беспрекословно подчиняясь их безмолвным приказам.

  Что и говорить, дахары и ясыги добились в деле развития и дружбы с избранными ими животными невероятных успехов. Земному человечеству такое и не снилось. Вот только зачем нам все это, когда машины, компьютеры и роботы заменили нам природу? Кто знает, какими были отношения скифов или сарматов с их собаками и лошадьми? Да...

  Не раз замечал я полные ненависти взгляды Пернача, думаю, и дружба моя со Злодеем вызывала в нем приступы черной злобы. Признаться, я и сам был не прочь свернуть его шею, такие не должны жить на земле - уверен.

  Подходили к концу третьи сутки похода. Мне постепенно становилось лучше. Эти дни стали самыми молчаливыми в моей жизни. Сашка, появляясь вместе с беззаботным с виду и донельзя довольным новым путешествием Мадху только для утренних и вечерних перевязок, больше отмалчивался, да и мне говорить не хотелось. Зато этим вечером удалось наконец-то пообщаться.

  - Саш, ты объясни, что будет дальше? Не могу понять, кто я для них, - шепотом начал я, кивнув в сторону рассевшихся кругом воинов, уставился на паренька, ожидая ответа.

  - Слав, мы едем в ставку вождя ясыгов - Куты. Ты не волен уйти, но ты и не пленник - судьбу твою решит сам вождь. - Еле слышный шелест голоса в ответ, словно ветер в ветвях.

  - Хмм, а чего так сложно? Почему такие отличия от тех же бандюков? Или дело в вас с Ердеем?

  - Не совсем. То есть и в нас, точнее, в дедушке. Понимаешь, Слав, когда ты взял из рук дедушки кетас, то стал кетарай - воспринявшим дар. Ясыги обладают силой и знанием - для них не составило труда узреть это. А настоящий кетарай - воин и никто не вправе удерживать его. Таков древний закон и он свят.

  - Подожди. Если я кетарай, так? То почему они меня держат? Если я получил кетас...

  - Дар - не означает, что ты стал воином - истинным кетарай. Кетас - высокий дар, но не всякий способен пережить милость небес. А стать воином Духа - путь. Его надо пройти. И суждено это не всякому. Для ясыгов поражение в бою знак слабости, недостойной воина... и... - Плавное течение речи вдруг прервалось.