Владимир Яценко - Ржавая Хонда (сборник) Страница 47

Когда уже совсем стемнело, Лим заметил вывеску с картинкой, совпадающей с рисунком на карточке Тэгга. Лим вытащил её из кармана, убедился, что ошибки нет, и протянул карточку Лие. И вдруг почувствовал напряжение, заминку. Не хотела Лия идти в эту корчму. Ни с ним, ни без него.

Лим нахмурился, он хотел её спросить, но она уже уверенно направилась к огромному, каких-то немыслимых размеров, привратнику, который сперва решительно загородил вход, но, увидев карточку Тэгга, услужливо распахнул перед ними дверь.

«Удивительная женщина», – подумал Лим, усаживаясь в удобное кресло за высоким широким столом почти в центре небольшого пустого зала. Он ни разу в её точных и ёмких ответах не почувствовал ни тени фальши или лжи. Лия каким-то непостижимым для него образом не только давала понять, на какие вопросы отвечать не будет, но и вела беседу так, что у него просто язык не поворачивался эти вопросы задать.

«Этот приём стоит запомнить, – подумал Лим, – наверняка пригодится».

Пока Лим привычно оценивал обстановку, осматривая двери, светильники, расположение столов, Лия переговорила с прислугой, и перед ними начали появляться блюда с едой. Запах пищи отвлёк внимание Лима от размышлений, почему в корчме вечером совсем нет посетителей. Когда же он принялся за еду, его наконец отпустило. Вся эта тэгговская возня с тайнами, диспутами претендентов и прочим мудрачеством предстала совсем в другом свете. Это – не его война. Через двое суток он покинет этот гостеприимный мир и вернётся к крови, борьбе и смерти…

Но сейчас он опять добился своего! Муса сказал: пусть найдёт в каменном мешке воду и пищу. И Лим нашёл и то и другое! Лим нашёл здесь и женщину. И какую! И она улыбается ему! Ей было хорошо с ним. Через какое-то очень короткое время они уйдут отсюда, и до утра ему будет достаточно времени, чтобы убедить её в своей неутомимости.

– Что такое «референт»? – спросил он. – Специалист по выхаживанию особо немощных мудраков?

Лия улыбнулась. У неё была чудесная улыбка.

– Не только. Референт – это специалист по многим вопросам. Тэгг спрашивает, я – отвечаю.

– И в чём же ты специалист?

– Законы, организация и планирование производства, торговля. Но основная специальность – формовка ткани.

– Ткачиха, значит, – уточнил Лим.

Лия рассмеялась, она тепло смотрела на Лима:

– Если ты называешь плотника лесорубом, то я, конечно же, ткачиха. А ты чем занимаешься?

– Работаю в библиотеке.

Она кивнула: «Где же ещё работать мудраку?»

– Библиотекарь?

– Ну нет, – Лим смущённо опустил глаза. – Пока только дифтер, санитар…

– Зачем в библиотеке санитар? – не поняла Лия.

– То есть как это «зачем»? – удивился Лим. – Если кожу не тревожить, она болеет. Каждый свиток нужно развернуть во всю длину, проверить обе стороны. Плесень, жук, бабочка… кроме того, влага. Нужно вовремя обнаружить дефект. Каждой причине повреждения – своё лекарство. Масло, сушка, тальк, известь. Многое зависит от сырья: овца, коза, свинья, телок. А таких свитков – сотни тысяч. Это огромная работа…

– Такая мирная профессия… – задумчиво протянула она. – Но прибыл ты не в лучшем состоянии.

– А! – беспечно отмахнулся Лим. – Повздорил с одноклассником по поводу места дальнейшего хранения библиотеки.

– Похоже, у твоего оппонента более веские аргументы, чем у тебя.

– Он – царь.

– Тогда уступи. Не всё ли равно, где хранить книги.

– Нет, – насупился Лим. – Не всё равно. Через две тысячи лет их библиотека сгорит. Наследие предков будет уничтожено…

– Ого! Две тысячи лет… об этом тоже в твоих книгах написано?

– Да. И о том, что нынешняя империя рухнет под натиском сверкающих лат и развевающихся штандартов. Тоже с Запада, только с другой стороны Средиземноморья…

– Ты веришь всему, что написано?

– Ты не понимаешь, – Лим вдруг почувствовал тоску. И тяжесть. – Это не просто книги. Это души когда-то живших героев. Как они это сделали, уже не знает никто. Но книги, сделанные сегодня, – это всего лишь дорогая кожа и красивая вязь текста. А свитки, которым уже не одна тысяча лет, – это жизнь. Начинаешь читать и живёшь. Сворачиваешь свиток, и всё знание, которое он хранит, переходит тебе. Становится частью тебя, частью твоих знаний, умений, навыков. Будто сам всю жизнь этим занимался.

– Я слышала о таком… – начала Лия и вдруг замолчала.

Лим почувствовал, что всё изменилось. Губы Лии, так много ему только что обещавшие, сомкнулись в узкую полоску. Глаза, голубыми бриллиантами сверкавшие в ответ на каждое его слово, вдруг потускнели. Плечи поникли. Взгляд остановился на белой скатерти стола…

В зал вошли шестеро. Все вооружены. Двое, не прекращая беседы, прошли в дальний, затенённый угол зала. Четверо с шумом принялись рассаживаться неподалеку от стола Лима. Они звенели оружием, витиевато переругивались и во весь голос гоготали над замысловатыми проклятиями друг друга.

«Вот и ответ, – холодно подумал Лим. – Его превосходительство Тэгг отправляет своего мудрака в притон, зная, где будут столоваться эти бандиты. Для повода к ссоре даёт женщину. Теперь, по мысли Тэгга, меня должны зарезать, а завтра он объявит арбитраж недействительным, выкроив для своих интриг ещё какое-то время». Была ещё непонятна роль Лии, но, взглянув на её белое, помертвевшее лицо, Лим подумал, что, скорее всего, она такая же пешка в этой игре, как и он сам.

Тэгг ошибся только в одном. Он не мог знать, что собой представляет его мудрак – Лим.

– Что-то мы засиделись, – сказал он. – Тут надо платить или достаточно показать карточку Тэгга?

Лим надеялся, что упоминание имени его превосходительства позволит избежать схватки, в исходе которой он, конечно, не сомневался, но очень не хотелось делать за кого-то грязную работу.

Лия с облегчением кивнула, и они встали. Вместе с ними поднялся и один из четверых латников.

– Аты, красотка, останешься с нами, – уверенно произнёс чей-то голос из-за стола. – Его зовут Зеб, и сегодня он у нас самый обиженный…

Зеб уже подходил к Лие: высокий, широкоплечий молодой парень с гривой роскошных светло-жёлтых волос. Прямой нос, волевой подбородок, карие глаза – в другом месте и в другое время он мог бы ей составить отличную пару. Он был симпатичным парнем, этот Зеб. На Лима он не смотрел. Не было ему до Лима никакого дела. Какие дела могут быть у него с невооружённым прощелыгой?

Но один из сидящих, видно, что-то почувствовал:

– Эй, Зеб, взгляни-ка на её кавалера.

Зеб наконец удостоил его взгляда. Увиденное ему не понравилось:

– Господа, мне не нравится, как он смотрит.

– Ну так выдави ему глаза! – Это уже голос из дальнего угла зала. Никто не засмеялся. Совет прозвучал чётко и властно. Это был почти приказ.

– Давай, сынок, – подбодрил кто-то Зеба. – И имей в виду, если мне придётся хоть ненамного приподнять свою задницу, то девку я заберу себе!

Лим мог им дать ещё один шанс. Он ещё мог попытаться всё обратить в шутку. Но он не хотел этого. Муса был прав. Он был убийцей. И он слишком долго был без работы.

– Послушайте, вы, пугала с железками, – низкий звук его ровного, спокойного голоса заполнил весь зал. – Вы настолько уверены в себе, что я не могу отказать себе в удовольствии преподнести вам хороший урок. В обмен на ваши жизни, разумеется.

Зеб был поражён… он был настолько поражён, что вместо бессвязных ругательств, которые посыпались из уст его вскакивающих из-за стола товарищей, попытался что-то объяснить:

– Ты сумасшедший! Я вооружён, латы…

– Ты не тело в железо заковал, а душу в клетку посадил.

Лим с восторгом чувствовал, как превращается в чудовище.

Он видел, с каким ужасом на него смотрит Лия. Он видел, как отливают металлом латы приближающихся врагов. Глупцы! Они даже не достали оружие. Только у Зеба сверкнул нож. Ничто не могло ускользнуть от его взгляда. Затенённый угол зала приблизился и стал так же прозрачен, как и всё вокруг. Лим видел, как лениво один из сидящих достал стилет и почти без замаха метнул его прямо в грудь Лиму.

Это был очень хороший бросок. Лиму почти не пришлось двигаться с места, чтобы поймать оружие. Только незаметное перемещение назад, чтобы погасить его инерцию. Затем неуловимый шажок вперёд, движение кистью – и вот уже второй мужчина в замешательстве смотрит на рукоятку стилета, торчащую из глаза начинающего заваливаться на стол товарища.

Учитель сказал: «Нам нужен воин!»

Сердце бешеными толчками разгоняло кровь по телу. Время, послушное ударам его пульса, замедляло свой бег. Он был стремителен и неотразим. Он не желал подчиняться законам природы и не подчинялся им.

Второй, сидящий в углу зала, опрокинув стол, вскочил. Он что-то кричал. У всех разом отвердели лица. Они уже протянули ладони к оружию.

«Бедняги, – подумал Лим. – Но что тут поделаешь: два поколения без войны кого угодно превратят в податливую глину!» Он нырнул под стол и, резко выпрямившись, опрокинул его на троицу, заходившую к нему сзади. Теперь он оказался лицом к лицу с Зебом, который уже начал поднимать свой нож снизу, целясь Лиму в живот.