Сергей Палий - Бумеранг Страница 47

Раз-два, раз-два-три-четыре. Ногу-ногу, руку-руку-ногу-ногу...

Здесь, на высоте, казалось, что солнце светит ярче, чем около земли. Косые лучи били сбоку, выделяя фактуру облупившейся краски на железных столбах. Возле перемычек, где крепились средние тросы-держатели, я снова притормозил, ощущая, как прибавил мощности ветер. Его порывы стали сильнее толкать в грудь, словно воздушная стихия предупреждала: все, дружок, здесь точка невозвращения, дальше - никаких гарантий.

И предупреждал, к сожалению, об том не только ветер, но и желтый огонек, вспыхнувший на рукаве «Тигра» возле ПДА. Вживленный в голову чип перешел в режим активного ожидания. Еще чуть-чуть - и «нейротряс» вышибет из меня дух, заставив от боли разжать руки...

- Отставить, - произнес я вслух, перекрикивая шум воздушного потока. - Эта грёбаная цацка должна быть где-то рядом.

Прежде чем продолжить подъем, я скосил глаза вниз и на мгновение залюбовался пейзажем. С такой высоты Зону я еше не видел. В открывшемся отсюда зрелище было что-то завораживающее и даже величественное.

К западу тянулось редколесье со светлыми кругляшами лугов, которые словно кто-то специально нарисовал в шахматном порядке. Через несколько километров эта череда резко обрывалась. Там пролегала полоса отчуждения и защитные сооружения Периметра. На востоке виднелись коробки строений, пулеметные доты и далекий «волдырь» бункера, где сейчас поганый полковник ждал нас с добычей. Между Янтарем и вышкой лежали сплошные развалины, овраги, нагромождения строительного мусора. А на берегу высохшего озера зияла глубокая воронка. Ни хрена себе! Ученые тут и впрямь порезвились не по-детски. Южная часть пейзажа была скрыта под плотным пологом тумана, в редких разрывах проглядывали лишь отблески заводей и темные крыши ангаров Агропрома. Ну а северный сектор представлял собой хитрое переплетение заброшенных поселений, через которые тянулась ниточка железнодорожных путей в сторону Лиманска, загадочного города, в котором мне еще не доводилось бывать. Впрочем, я и не горю желанием.

С первого взгляда Зона представлялась пустынной землей. Но я-то знал, что это ложное ощущение. Зона - жива. Жива, несмотря на то, что несет смерть непрошеным гостям. Во-он едва заметно отсюда искрит целый каскад «электр» между стеной пятиэтажки и остовом экскаватора, а там, у берега речушки, гуськом движутся темные фигурки - это сталкеры бредут в рейд за немудреным хабаром. А если присмотреться получше, то можно заметить даже военный джип, ползущий по струнке западного шоссе.

Эта стихия пульсирует в своем, одной ей ведомом ритме. И я уже давно существую и дышу в унисон с ней...

Раз-два, раз-два-три-четыре. Три динамические точки опоры. Ногу-ногу, руку-руку-ногу-ногу.

Десять ступенек. Еще пять...

Ох!

Голова заболела резко. Сквозь виски будто пропустили разряд тока, и я от неожиданности чуть было не сорвался с лестницы. В глазах потемнело, и мне пришлось приложить немыслимые усилия, чтобы перебороть боль и не разжать пальцы. Я скрипнул зубами, но перемычку не выпустил.

На рукаве мерцал красный огонек, под перчатками скользил прут, колени подгибались, а проклятого артефакта так и не было видно.

Неужели это все чей-то большой и несмешной розыгрыш?

Господи, как череп-то ломит... Бах-бах-бах.

Что это? Выстрелы? Или в мозгах так навязчиво стучит от дьявольского «нейротряса»?

Я чудовищным усилием воли заставил себя перестать стонать и открыл глаза. Роговицу резало, словно внутренняя сторона век была оклеена наждачкой. Взгляд не желал фокусироваться. Внутри черепной коробки продолжали звенеть колокола, а болезненная пульсация под височными костями не давала сосредоточиться.

И все же это было не так ужасно, как в прошлый раз, когда полковник впервые продемонстрировал мне действие «нейротряса». Я не потерял сознание и не забился в судорогах, я сохранил способность рассуждать. И не важно, чем было обусловлено ослабленное воздействие передатчика-маячка - наложенной волновой структурой пси-поля или еще какими-то факторами, - важно, что я мог преодолеть боль.

Снизу прозвучал еще один выстрел, и сквозь шум ветра и скрежет помех до моих ушей долетела неразборчивая ругань. Кажется, Дрой крыл матом и зомбаков, и нашего чернозадого нанимателя, и стервозную Лату, и меня самого. Видать, его там крепко прижали.

Превозмогая трепещущую боль в голове, я разжал пальцы и взялся за следующую ступеньку. Подтянулся, стискивая зубы от нахлынувшего ощущения поражения.

Черта с два. Минора так просто не сломаешь.

Ну-ка...

Ногу.

Руку.

Ногу-ногу, руку-руку-ногу-ногу. Раз-два, раз-два-три-четыре.

Перед глазами за мутной пеленой запотевшего стекла вновь замельтешили перекладины. Они складывались в ритмичный узор, будто смотришь на бок зебры. Черные на фоне сине-серых облаков, висящих над северными районами Зоны.

Ползти становилось все тяжелее. Дыхательный аналептик уже не спасал, заряд батарей бронекостюма подходил к концу. Мне стало не хватать кислорода, начался перегрев. Обидно. Ведь даже если я сейчас найду артефакт, вернуться уже не успею. А сняв шлем, не проживу и пары минут. Точнее, я буду жить еще долго, только так же, как эти безмозглые зомби, - в примитивном мире иллюзий.

Кстати, о зомби. И как Дрою удается до сих пор сдерживать эти ходячие куски мяса от совершения фееричного суицида? Из него мог бы выйти отличный переговорщик...

Мысли начинали путаться и сбиваться.

Отставить. Ни в коем случае нельзя давать слабину и терять концентрацию.

До промежуточной площадки оставались считанные метры. Стальная пластина с прямоугольным люком была закреплена между распорками, к которым примыкали верхние тросы-держатели. На боковом кронштейне болтались остатки кабеля и кусок антенны. Меня уже основательно мутило, из глаз текли непрошеные слезы, мышцы были «забиты» молочной кислотой и работали на последних резервах.

Я с хрипом подтянулся и перевалился через приваренный бортик.

Рифленый пол площадки словно бы магнитил мою спину, так тяжело было от него оторваться и подняться на ноги. Ветер жестоко трепал внешнюю оболочку комбеза и оборванные клочки ремня, с которого еще в подземелье осколком сорвало резервный контейнер для переноски артефактов. Хлопал расстегнувшийся клапан кармана, из которого давно вывалился вонючий «пузырь».

Когда я сумел встать, то чуть было не свалился вниз: пространство с западной стороны вышки выгнулось дугой, заставив невольно отшатнуться. Сначала я решил было: галлюцинации от гипоксии, но почти сразу понял, что это такая же «волна», какую мы уже видели с Дроем внизу перед появлением пресловутого символа.

В следующий миг я моргнул и увидел в шаге от себя скрученную спиральку «бумеранга». Боковой изгиб артефакта отливал бордовым глянцем в ярких лучах солнца и магически притягивал к себе взгляд, хотя я мог поклясться: секунду назад цацки здесь не было.

Снизу раздался треск автоматной очереди.

Времени на размышления не осталось.

- Другой бы на моем месте... - начал я вслух, но осекся и поморщился. Голос разнесся болезненным эхом по черепу, завибрировал в районе переносицы, стукнул по вискам. - Но я, братцы, пуганый.

Передвинув ногу, я наклонился, чтобы поднять заветный артефакт, и упал на колено. Голова мотнулась в сторону, но я сумел удержать равновесие, хотя неприятно ударился плечом о несущую конструкцию. Ветер услужливо подтолкнул меня к краю, я не поддался. Сграбастал в кулак «бумеранг», ощущая, как от него сквозь многослойную ткань перчатки струится энергия небывалой силы. Энергия, с помощью которой можно управлять не только отдельными существами, но судьбой самой Зоны... А ведь не зря Болотный Доктор меня предостерегал.

Жаль, правда, что мне уже никогда не доведется испытать безграничного чувства свободы, избавления от предопределенности и не получится насладиться всей мощью артефакта, случайно оказавшегося в моем распоряжении.

Ведь воздуха для дыхания уже нет.

Осознание этого факта пришло внезапно и отодвинуло на второй план даже жуткую головную боль.

Я пару раз автоматически хватанул ртом углекислый газ, и руки сами собой потянулись, чтобы сорвать мешающий шлем-сферу...

Рассудком я понимал, что разгерметизация здесь равноценна смерти, но организм категорически требовал кислорода. По большому счету, мне предстояло выбрать, какой из способов суицида предпочесть: медленный, позорный и мучительный или просто медленный и мучительный.

Впрочем, был и третий.

- Хрена с два, - твердо произнес я, снимая «Орду» с предохранителя и отключая систему распознавания целей, чтобы оружие можно было применять и против хозяина. - Если кого обидел или хабаром не отплатил - не держите на меня зла, братцы.

И тут произошло то, ради чего я до сих пор терплю своего мозгового паразита и позволяю ему гнездиться в черепной коробке. Птичка-интуиция так шарахнула мне изнутри по затылку, что я чуть ствол не выронил.