Алексей Корепанов - Авалон Страница 47

— И что? — с интересом спросил Шерлок. — Не случайность?

— Именно, — ответил Тангейзер, состроив значительную мину. — Это ее бывший ухажер за нами следил. Мы с ним немного поговорили… В общем, разобрались, где, что и почем.

— И что ты хотел этим сказать? — осведомился Дарий.

— Так насчет того, что не все, что кажется случайностью, ею является, — пояснил Тангейзер. — Я просто пример привел, для наглядности.

— Вон оно что… — протянул Силва. — Сильный пример. Я так вижу, мы начинаем привыкать к этой куролесице. Потому что вместо того, чтобы как можно быстрее сориентироваться на местности, тратим время на выслушивание всяких баек.

— Пожалуй, единственное, к чему не успеваешь привыкнуть — это к собственной смерти, — изрек Спиноза.

— Тоже сильно, — сказал Дарий. — Сам придумал, философ?

— Нет, вычитал у Алькора.

— Ладно, — командир хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. — Запускай разведчика, Бенедикт, только осторожно. Пусть тихонько из-за стены выглянет — и все. Чтобы никто не заметил. По-моему, вокруг не пустыня.

— Слушаюсь, Дар, — принял к исполнению команду Спиноза. И тут же добавил: — Вообще-то, у меня есть соображения насчет того, где именно мы очутились, но я их не буду высказывать. Информации для полной уверенности пока не хватает… Да и, как говорится в пословице кочевников фахраков: «Раньше старшей жены в рот не бери».

Дарий округлил глаза.

— Ну и познания у тебя интересные, стрелять-попадать! Не для детей.

— В пословице имеется в виду еда, — уточнил Спиноза.

— А-а… — протянул командир.

Тангейзер тихонько прыснул в кулак.

Темный диск, выпущенный из танка, медленно набрал высоту и завис над самой кромкой стены. На экране возникли похожие на огромные коробки серые здания, разделенные обширными пустырями. На пустырях был разбросан какой-то хлам, судя по виду — отходы производства или что-то в таком же духе. Вдалеке тянулась высокая ограда, изобилующая прорехами. То ли утреннее, то ли вечернее солнце висело у горизонта, и земля была исполосована длинными тенями. Картина очень напоминала сцены из старых фильмов, в которых группы плохих парней раз за разом выясняют отношения друг с другом на всяких заброшенных заводах. Возможно, это и был один из таких заводов. Но никаких парней, равно как и кого-либо еще, тут не наблюдалось. Зато в воздухе почему-то клубилась пыль, будто тут только что проползла какая-нибудь грузовая платформа.

— Индустриальный пейзаж, — бесцветным голосом сказал Дарий. — Подходит для любой эпохи после первобытного строя.

— Интересно, нас заносит в разные точки произвольно или и тут есть своя специфика? — Шерлок Тумберг не спрашивал, а просто размышлял вслух.

— Если бы это был роман какого-нибудь Алькора, я бы знал ответ, — усмехнулся Дарий. — Прихоть автора — вот и вся специфика. А знаете, господа, мне этот прелестный пейзаж что-то очень напоминает.

— Мне тоже, — с живостью сказал Тангейзер.

— Ничего удивительного, — пожал плечами Шерлок. — Типовой проект промышленного предприятия. У нас в Динтине таких хватает, только вид у них поприличней. А этот завод, видимо, уже не функционирует.

— Может быть… — задумчиво произнес Дарий. — Но все-таки… Бенедикт, что ты там говорил насчет нашего местонахождения?

— Сразу после переноса в данный пункт пространственно-временного континуума я начал проводить анализ, — начал Спиноза. — В частности, сопоставлял фактуру стены, расположенной позади моей кормы, с изображениями, которые хранятся у меня в памяти. Это отдельная база, туда я отправляю все то, что наблюдал собственными рецепторами. И нашел такое изображение.

— То есть ты здесь уже бывал? — удивленно спросил командир. — Стоп-стоп-стоп… Да это же Фортица, стрелять-попадать! Нас занесло на Флоризею, в столицу! Мы на этом заводе футбольных фанатов утихомиривали после матча!

— Совершенно верно, — подтвердил Спиноза. — Матч «Лург» — «Тикабал», счет два — два, на восемьдесят второй минуте «Тикабал» не забил пенальти.

— Может быть, мы наконец-то оказались в настоящем? — с надеждой предположил Тангейзер. — Как бы это опреде… — он вдруг замолчал, словно подавился воздухом, и, по своему обыкновению, чуть не въехал головой в экран, что-то там узрев.

Остальные тоже увидели объект, попавший в поле зрения воздушного разведчика. Он был очень похож на супертанк серии «Мамонт». Этот розовый бронеход неторопливо приближался, и Силва скомандовал:

— Бенедикт, включи невидимость.

Распоряжение Дарий отдал почти машинально — голова его была занята другим. Он старался понять, почему подобие Спинозы передвигается так странно, кормой вперед. И не только это. Почему его гусеницы вращаются против направления движения? Почему пыль клубится не позади танка, а впереди, исчезая по мере перемещения бронехода вглубь заводской территории, словно всасываясь в корму?

Двойник Спинозы проследовал мимо сделавшегося невидимым супертанка и вскоре исчез за углом заводского корпуса. Вместе с ним исчезла и витавшая вокруг пыль.

— Нет, Тан, мы не в настоящем, — сказал Спиноза. — Мы в прошлом. И если пробудем здесь достаточно долго, то увидим, как я-здешний пячусь к заводским воротам. А потом туда же задом наперед повалят сине-белые фанаты «Тикабала» и красные фанаты «Лурга». Между прочим, когда мы в тот раз были здесь и уже уезжали, я засек над стеной разведывательное устройство. И разумеется, решил, что его использует полиция для наблюдения за этими футбольными группировками.

— А разведчик-то был наш… — пробормотал Дарий и с силой потер лоб. — Стрелять-попадать, я понял наконец! Фильм запустили в обратную сторону! На самом деле, мы тогда уже уезжали с завода.

— Именно, — кивнул Шерлок. — Время тут идет от будущего к прошлому. И заметьте, нас это не касается. Мы привозим с собой свое время и существуем в нем.

— Карабарас! — воскликнул Тангейзер. — Так значит, это сейчас мы сами мимо нас проехали! Отпад…

Аллатон встал и принялся прохаживаться от стены к стене.

— Если все тут идет обратным ходом, то категория «время» все-таки не условность, — начал рассуждать он. — И над этим стоит крепко подумать. Но! — маг резко повернулся к Дарию. — Выходит, это не тот мир, в котором вы бывали. Там-то ваш танк не ездил задом наперед! Это его копия, а может, и не копия. Может, отличий здесь хватает.

— Или же встряска Авалона заставила время в этой точке потечь вспять, — заметил Хорригор.

— Или же все дело в нашем восприятии, — шагнул к нему вождь пандигиев. — Да и вообще, с чего все считают, что сначала нужно родиться, а потом умереть, а не наоборот? Вот здесь, — он кивнул на экран, — наличествует полная противоположность этому мнению. Труха собирается в лежащее на земле сухое дерево, оно поднимается, начинает покрываться листвой… Уменьшается… Превращается в росток… Исчезает. Почему не считать естестественной именно такую последовательность? А если брать все мироздание, то в этом случае снимается вопрос о его создателе или создателях, как бы их ни называли в разных культурах. Мироздание возникает само по себе, и само по себе же заканчивает существование, превращаясь в ничто.

— Ну, тут можно такой диспут развести, — усмехнулся Хорригор.

— А истину так и не найти, — вставил Силва. Срифмовал он нечаянно. — Не знаю, как вам, но мне все эти наши поскакалки нравятся все меньше и меньше. Если это будет продолжаться до бесконечности… — он нахмурился и замолчал.

— А меня и еще кое-что напрягает, — сказал Шерлок. — Как мы определим, что вернулись именно в настоящее?

— Хороший вопрос, — кивнул Хорригор. — По-моему, на него можно ответить так: если, вернувшись, мы никогда не встретим самих себя, то значит, мы — в настоящем.

— Будь он неладен, этот Гаскойн, — процедил Дарий сквозь зубы. — Такую кашу заварил… А нам расхлебывать.

— Гаскойн всего лишь исполнитель, — вступился за постполковника Шерлок. — Кстати, а где он сам и вся его команда? Может, их тоже по разным временам бросает, как и нас?

— Потому что головой думать надо, — угрюмо произнес командир. — Самое неприятное, что у них есть оружие. И если они вздумают пустить его в ход, то изменения могут быть радикальные.

— У нас тоже есть оружие, — сказал Тангейзер. — Но мы же его не применяем.

— Ага, — с иронией взглянул на него Дарий. — А кто не так давно собирался из пулемета шарахать?

— Но не шарахнул же, — робко заметил постлейтенант.

— А Гаскойн возьмет и шарахнет! Ракетами! — Дарий помолчал, свирепо глядя на подчиненного, а потом махнул рукой и снизил тон: — Ладно, от этих наших разговоров ничего не изменится. Если не можешь поменять ситуацию, приспосабливайся к ней. И получай удовольствие. — Силва обвел всех наигранно веселым взглядом: — В конце концов, когда бы еще нам удалось вляпаться в такое? Впечатлений — масса!