Сергей Демченко - Ангел Страница 47

Уже поползли пока ещё нестройные, но набирающие сторонников слухи о том, что их специально загнали сюда, как генофонд, как «базу» человеческого материала, послужащего в дальнейшем основой для возрождения исчезнувшего населения Земли. И хотя они слабо представляли себя в роли новых прародителей человечества, способных в новых условиях лишь спариться, но никак не выносить, сохранить, прокормить и обогреть грядущее потомство, версия упорно не умирала и становилась среди некоторых даже модной. Это была наиболее молодая и «безбашенная» часть личного состава. Сама идея подобного «заселения» им сильно импонировала.

Однако подавляющее большинство впало в уныние. Пораженческие настроения схватили Бункер в крепкие клешни. Всюду слышались судорожные и тяжёлые вздохи, народ выдвигал варианты смерти их «сообщества», один страшнее другого. И вовсю строились догадки о том, кто же всё-таки были те жуткие существа, что так внезапно и легко сломали их столь вольготную прежнюю жизнь? В том, что это были именно неземные существа, не сомневалось более половины. Остальные склонялись к мысли, что это разновидность боевых роботов, и прикрикивали на первых, украдкой покручивая пальцами у виска. И продолжали долдонить о каких-то новых разработках противника, причём вполне земного происхождения.

И те, и другие спорили друг с другом до хрипоты, приводя огромное количество всяких доводов в пользу именно своей теории. Пока ещё споры не носили характера ожесточённой схватки противных сторон. Зато бросалось в глаза, что ни та, ни другая стороны не приходили отчего-то в священный трепет от того, что это был всё же инопланетный разум либо высокотехнологичные изделия, доселе не встречавшиеся. Во всяком случае, оптимистов контакта, о котором столь долго мечтало человечество, в Убежище что-то не наблюдалось.

Создавалось впечатление, будто всё это было знакомо всем до оскомины, словно с этим люди сталкивались ежедневно.

И короткими ночами, в свободные от работы смен, женщины устало и отчаянно рыдали в не высыхающие от слёз подушки.

…Сегодня Робинсон был с самого обеда какой-то странный. Он внезапно и как-то незаметно перестал психовать, прилежно и спокойно сидел в застывшем состоянии и «слушал» сканирование частоты за частотой, которое упрямо производила бездушная и неутомимая машина. Глаза на его лице, небритом пару дней и густо покрытом мелкими бисеринками пота, смотрели перед собою прямо и слегка отрешённо. Зрачки уставились в одну точку на панели прибора. Словно их хозяин был погружён в какие-то долгие воспоминания. В помещениях, несмотря на старания вентиляционной системы, было душновато. Температуру добавляли нервные мысли людей и работающее оборудование.

Ровно в полдень Джимми снял наушники, отложил их и поднялся. Слегка помотав головой, он с каким-то виноватым видом слегка развёл руками и молча прошагал в столовую. Это было на него непохоже. Чтобы говорун Джимми вот так просто и без напоминаний промолчал?! Дик недоумённо смотрел на Робинсона и прикидывал, не начиналась ли у того какая-нибудь новая форма клаустрофобии, выраженная полным молчанием вместо присущей ей паники и ора?

А может, Джимми-неряха попросту чувствовал перед коллегами некое чувство вины за собственное бессилие услышать и принести им приятную весть, а именно позывные вышедшего на связь Центра?

Меланхолично пережёвывающий свою порцию Джимми о чём-то рассеянно думал. В то время, как исподтишка наблюдающий за ним Брэндон не переставал дивиться произошедшим с фанфароном переменам и всё ждал, когда же этот велеречивый и скандальный павлин опомнится, встрепенётся, расправит перья и залопочет очередной свой бред.

Однако надеждам чернокожего сержанта не суждено было сбыться. Всё также, не размыкая уст, Робинсон очистил миску до дна, поднялся и отнёс её на «мойку», где её попросту протёрли едва влажной тряпкой, вымоченной в растворе хлорной извести, и засунули вместе с другой накопившейся посудой в пропарочный шкаф. Посуду в Убежище стерилизовали паром, экономя воду и при этом оберегая «население» от возможности кишечных и иных заболеваний.

Затем «слухач» всё так же спокойно и без суеты направился на своё рабочее место, и вновь погрузился в свою, одному ему понятную, нирвану.

Понятно. Не хочет первым идти к врачам. Как и все мужики, не страдающие реальными заболеваниями, Джимми ненавидел «пустые», как они считали, походы по эскулапам. Чего туда тащиться, если ничего не болит?! Эту точку зрения разделял и Дик, однако, он понимал, что тянуть резину не выйдет, Ларсен не из тех, кто забывает проверить собственные приказы…

Сержант порылся в памяти и припомнил, как незадолго до нападения на Базу он видел на её территории пару субъектов весьма «врачебной» наружности. И похоже, что именно их физиономии мелькнули в толпе при «загрузке» убежища. Куда их потом определили, он не знал. Да и не хотел знать. Положены врачи — пусть будут врачи. Не ему же лично их кормить и обрабатывать!

Поэтому, отнеся и свою тарелку, Дик собирался уже, было, направить стопы в шестой бокс, где, как он прикинул, и находятся эти «лекари-между-ног», как он презрительно называл врачей-мужчин, которые, как он считал, по жизни были все тайными гинекологами. Или, во всяком случае, тихо мечтали ими стать. Все, даже простые терапевты. По его мнению, это было занятие, недостойное настоящего мужика. И посему торопился побыстрее от их внимания избавиться, поёживаясь и покрываясь мурашками от мыслей о том, что их грязные и, как он считал, вечно немытые после «опытов с гинекологией» руки будут его ощупывать и мять.

Дик понимал, что это — своеобразная мания, но ничего не мог с собой поделать. Он повернул направо, туда, где застыли у входа в бокс трое автоматчиков по полной выкладке. В «шестом» располагались наиболее ответственные сектора, а потому они тщательнейшим образом охранялись. Сержант почти дошёл до входа и приготовился уже кивнуть охранявшим его солдатам, как какой-то неровный гул в его оставшемся за спиной секторе привлёк его внимание. Что случилось? Разгорелся скандал? Он прислушался. Похоже, там кто-то радостно о чём-то вопил. Досадуя на то, что не услышал чего-то интересного, Дик резко изменил направление и двинулся к себе. Там приплясывала в коридоре дородная Финстоун, кинувшаяся тут же в поцелуи с Диком.

— Есть сигнал, Дик! — Мэри, заливаясь слезами радости, засыпала лицо сержанта поцелуями, стиснув его щёки. И при этом умудрялась смеяться и произносить слова.

Еле вырвавшись из тесных объятий пышнотелой красавицы, смущённый Дик узнал, что только что Робинсон тихим и каким-то бесцветным голосом доложил окружающим, что им услышан сигнал. Сеанс связи был очень коротким, но Джимми успел услышать и послать ответный позывной. И узнал, что местность над ними безопасна, и что к ним посылают «специальную» группу, целью которой было вызволить их из подземного плена. Им был передан приказ о том, чтобы они отключили гидравлику дверей и набрали комбинацию цифр, позволяющих команде спасателей пробиться к воротам без излишней суеты со взломом. И информация, что группа должна находиться уже где-то на подходе.

«Слухач» исправно записал всё на плёнку и вручил её Мерфи, который сломя голову помчался искать капитана Хору, оглашая коридоры и боксы пронзительными криками счастья.

А затем Джимми вновь скис и заново ушёл в созерцание сероватых неровностей стен и мигающих лампочек, не снимая при этом наушников. Более того, он даже как-то устало прилёг на сложенные по-ученически руки, словно приём передачи вымотал его окончательно.

Впрочем, его теперь и не трогали. Все были слишком возбуждены известием, чтобы придавать значение состоянию спеца. Хочет отдыхать — пусть отдыхает, раз не разделяет со всеми столь долгожданного состояния эйфории.

Лишь только крайне внимательный и не склонный к излишней экспрессивности человек мог бы, да и то лишь присмотревшись, обнаружить, что глаза Джимми были глазами мёртвого человека, подёрнутыми поволокою безразличия к сущему. И лишь постоянно меняющие ширину зрачки на внезапно ставшем бледным и бескровным лице нервно и яростно пульсировали, словно в такт неведомым сигналам, передаваемым в его мозг с частотою позабытой на Земле Морзе…

Глава XIX

— Наагрэр Доленгран, Твой план был гениален. Он работает и приносит свои плоды, как Ты и предрекал нам. Совет воинов выражает Тебе свою преданность и одобрение, ибо уже видит грядущий Свет великих побед. Дикари уже сметены нашими кораблями и Зависимыми с части территорий, где Ты собирался обустроить плацдармы, и мы можем переходить к следующей фазе… — Говоривший это молодой могучий тонх стоял на одном колене, положив протянутую руку ладонью на пол и опустив голову в знак вечной и безграничной покорности Ведущему.