Энтони Рейнольдс - Темное кредо Страница 47

Когда они возвещали об очередном убийстве, по всему городу разносился их вой.

Где-то там был враг, известный как Белый Ангел. Он был опорой решимости противника. Если его убить, этот мир вскоре ослабнет.

— Давай, Буриас, — прошипел Мардук.

Гнилой смрад внутри «Громового ястреба» Несущих Слово был омерзителен, но Осторий подавлял отвращение. Он захватил штурмовой корабль неделю тому назад и не стал приказывать немедленно его уничтожить, хотя сам не мог объяснить тогда, почему.

Теперь он вместе с тщательно отобранной ликвидационной бригадой летел на нем через космическое пространство, разделявшее Кронос и крупнейший вражеский боевой корабль, и надеялся, что его решение окажется мудрым.

Жрецы Экклезиархии очистили корабль от наихудших проявлений порчи, однако Осторий все еще ощущал ее налет вокруг себя. От этого у него по коже ползли мурашки, и он боролся с дрожью отвращения. Он надел шлем, чтобы не дышать царившим внутри «Громового ястреба» зловонием, но все равно ощущал во рту отраву Хаоса. Он был не одинок в этом. Белые Консулы из ликвидационной бригады бормотали молитвы очищения, а несколько из них крепко сжимали святые изображения.

Осторий постоянно ожидал, что «Громовой ястреб» собьют. Даже когда корабль оказался в тени чудовищного вражеского флагмана, «Круциус Маледиктус», и начал поворачивать в один из зиявших посадочных ангаров, он все еще ждал, что враг разгадает хитрость и уничтожит их всех.

Опасения оказались беспочвенными. Казалось, прошла вечность, и вот посадочные опоры «Громового ястреба» коснулись палубы. Они были на борту вражеского корабля.

— Выходим, — мрачно произнес он.

На «Химеру» обрушился могучий удар, от которого ее экипаж качнуло, а сама она остановилась. Раздались голоса.

— Что это было? — спросил Аквилий. Звук не был похож на попадание снаряда.

Заскрежетали катки, и «Химера» начала медленно пятиться назад.

— Мои извинения, повелитель, — произнес другой член экипажа, Версус из Боросского 232-го. — Впереди завал. Этот район подвергся сильному обстрелу, так что его структура сильно повреждена. Мы вынуждены сменить маршрут, чтобы воссоединиться с колонной.

— Потери?

— Нулевые, господин.

Аквилий поменял положение из-за неудобства и выругался, с приглушенным звуком ударившись головой о потолок. Бронетранспортер не был рассчитан на габариты космических десантников.

— Я поднимаюсь, — сказал он и начал неуклюже карабкаться к башенке «Химеры», пробираясь через тесное пространство.

Поднявшись по тонкой лесенке, еле протискивая плечи в проем, Аквилий откинул башенный люк и высунулся наружу. Он глубоко вдохнул, радуясь, что выбрался из тесноты. В пределах досягаемости руки на опоре располагался тяжелый стаббер.

В двадцати метрах перед «Химерой» поперек бульвара лежала массивная статуя. Воздух был заполнен пылью. Прищурив глаза, Аквилий взглянул вверх, чтобы разглядеть, откуда она упала.

Позади него раздался тяжелый удар, и «Химера» покачнулась». Сперва Аквилий подумал, что на бронетранспортер упал еще один кусок кладки, но потом до его ноздрей донесся смрад Хаоса.

— Враг! — закричал он, протянув руку к болт-пистолету.

Позади него, размываясь в движении, пронеслось нечто, и он успел заметить ужасающую демоническую тварь, ползущую по корме «Химеры». Он вскинул болт-пистолет, когда тварь ощерилась и метнулась к нему, но оружие вышибло из руки. Когтистая лапа сомкнулась вокруг шеи, вытащила его из «Химеры» и отшвырнула в сторону.

Аквилий сильно ударился о землю, приземлившись на кучу мусора, приваленную к разрушенной стене здания. Он услышал неистовый вопль, заглушивший рычание двигателей «Химеры».

Коадъютор быстро поднялся на ноги, но демонический противник был быстрее. Он спрыгнул с крыши транспортера и снова бросил десантника наземь, скалясь и плюясь. Астартес отлетел и врезался лицом в борт разворачивающейся «Химеры». От удара броня вмялась, а нос Аквилия сломался.

Задний люк «Химеры» распахнулся. Он услышал топот ботинок экипажа, выскочившего на помощь коадъютору.

Обжигающий луч лазгана хлестнул по затылку одержимого воина, и тот зарычал от злобы. Еще раз ударив Аквилия головой о «Химеру», он выпустил его и бросился к новым противникам, разевая пасть шире, чем это могло бы быть возможным.

До ушей Аквилия донеслись вопли и тошнотворный звук разрываемого мяса, и он сконцентрировался. Вытащив боевой нож с толстым лезвием, он повернулся к своему врагу.

Четверо людей были повержены и кричали, из ужасающих ран хлестала кровь. У одного не хватало левой руки, которую вырвали из сустава, а второй он тщетно хватался за растерзанное горло. Пасть демона сомкнулась на голове другого, прямо вместе со шлемом. Та лопнула, словно перезрелый плод, и на морду и грудь твари брызнула кровь.

Аквилий закричал, бросая вызов, и бросился к нечестивой твари, вырезавшей его людей. Та развернулась, услышав крик, ее глаза сузились и превратились в кроваво-красные щели.

Приклад лазгана врезался в висок чудовища. Это был мощный удар, в который Верен вложил всю свою силу, но он был всего лишь человеком. Демон схватил его за шею и отбросил прочь, далеко в развалины. Но все же Верен отвлек существо на достаточно долгое время, чтобы Аквилий сократил дистанцию.

Он пригнул плечо и врезался в одержимого Несущего Слово, отшвырнув того обратно к «Химере». Аквилий знал, что боевым ножом не пробить силовую броню противника, так что он нанес им удар, словно кинжалом, целясь в открытую шею врага.

Клинок вонзился глубоко, войдя по самую рукоять. По перчатке Аквилия разлилась кровь. Тварь взревела от боли и ярости, дернулась и рванулась из захвата, и один из кривых рогов пробороздил лицо Аквилия. Тот оставил боль без внимания и снова нанес удар, но демон развернул его и ударил о «Химеру», так что нож прошел мимо цели, скользнув по наплечнику Несущего Слово.

Призвав на помощь всю свою демоническую силу, Несущий Слово ударил коленом в торс Аквилия, от чего керамит треснул. Белый Консул поперхнулся и упал на колени, удар выбил из него дух. Опускаясь вниз, одержимый воин обрушил свой локоть ему на загривок, повергая на землю.

Тварь склонилась над Аквилием, и тот ощутил на своей щеке теплый ручеек слюны. Он попытался бороться, но был беспомощен. Тварь отвела назад одну лапу, занося толстые когти для убийственного удара.

— Их надежда умрет вместе с тобой, — гортанно прорычало чудовище.

— Надежда не умирает, — выдавил Аквилий.

Губы твари скривились в ухмылке. А затем ей в висок ударил пылающий синевой заряд лазгана, который сшиб ее с Аквилия.

Он с усилием поднялся на ноги и увидел приближающегося Верена, прижавшего лазган к плечу. Тварь низко пригнулась, оскалившись.

Над ними раздался оглушительный рев, поднялась пыль, и Аквилий взглянул вверх, прикрыв глаза. Он увидел, что на его позицию опускается «Громовой ястреб». Пилот аккуратно пробирался среди крутых стен развалин.

Когда он перевел взгляд обратно, одержимого Несущего Слово уже не было.

В ухе щелкнула бусинка вокса.

— Двигайтесь дальше, — произнес он, перекрикивая рев двигателей садящегося «Громового ястреба».

— Враг окружил твою позицию, — раздался голос великого магистра Тита Валенса, и штурмовая аппарель распахнулась. — Заводи своих людей внутрь.

Мелта-заряды сдетонировали, и противовзрывную дверь вышибло внутрь. В то же мгновение Осторий проскочил внутрь, держа в руке гудящий силовой меч.

Данные ему Ливентием указания были идеальны, так что он со своей ликвидационной группой уверенно продвигался по отвратительным коридорам «Круциус Маледиктус». Оказываемое им сопротивление было меньше, чем ожидал проконсул, и он был рад этому. Большая часть Несущих Слово наверняка сражалась внизу на планете или же пыталась захватить Кронос. Казалось, что прямое нападение на флагман было последним, чего они ожидали.

Но даже при всем этом из ликвидационной группы Остория осталось в живых лишь пятеро. Осторожно двигаясь, он вывел их в просторное круглое помещение, оглядывая его быстрым взглядом.

Потолок был высоким и выпуклым, по краям его подпирали большие каменные колонны. Одну из стен занимал громадный обзорный проем, через который просматривалась наружная часть корабля. Перед его бронированным носом располагался Борос Прим.

В центре зала, у подножия возвышения с лестницей, находился гусеничный транспортер. Именно он привлек внимание Остория. Гудящие окружности из черного металла вращались относительно друг друга, производя жужжание рассекаемого воздуха. Между крутящихся колец было устройство, которое ему поручили вывести из строя, хотя Ливентий и не был уверен в том, откроются ли вновь Боросские Врата после уничтожения Регулятора. Не попытаться разрушить устройство, сколь бы тщетно это в итоге не оказалось, было бы равносильно признанию поражения. На мгновение его заворожило вращение серебристых колец, но он оторвался, заметив присутствие в комнате других существ.