Грааль - Владимир Викторович Бабкин Страница 47

складываются в кузова грузовиков. За городом, на полигоне, посредством экскаваторов и бульдозеров, готовятся длинные траншеи для захоронений, которые там и осуществляются в братских могилах. Где и кто похоронен установить сейчас невозможно, нужна экспертиза, да и некогда этим заниматься. Что касается освободившихся квартир, то после того, как силами 4-й отдельной роты радиохимической и биологической защиты будет произведена дезинфекция и очистка помещений, гарнизонная квартирно-эксплуатационная часть выдаст ордера на квартиры новым жильцам. Пока они размещены в летнем полевом лагере. Но приходится торопиться, уже октябрь и синоптики прогнозируют ранний снег в этом году.

Президент кивнул. Даже противогазы не обеспечивали реальную защиту от вируса. Уменьшали шансы — да. Но не более. Противогаз-то и против не всякого боевого газа помогал, что уж тут говорить о вирусе. И пока картина была такова, что спасать в первую очередь нужно совсем небольшие населённые пункты, избавляясь от тел погибших и хоть как-то реанимируя жизнь для оставшихся. Пункты, где проще всего очистить местность, используя их в качестве базы для возрождения, совершая вылазки в такие мегаполисы, как Москва. Но, лишь вылазки, ведь в Москве пока царил полный ужас.

Президент вспомнил свою анонимную и секретную поездку в Мариуполь. Тогда, в начале той войны. И как там невыносимо нечеловечески воняло трупным смрадом. Его поездка не анонсировалась и вообще никак не освещалась в прессе. Официально его там не было в те дни. Но он там был. Был, когда все вокруг хихикали и рассказывали о том, как он отсиживается в бункере. Это потом он поехал в те края уже официально и неожиданно. И то, немало было тех, кто писал, что это был двойник. А, может, и тройник. Но мнение всяких блогеров его интересовало мало. Есть соответствующие службы для этого.

— А стихийные захоронения во дворах? С ними что?

Уж их-то он там повидал лично. Много. С Москвой пока, понятно, что ничего неизвестно. Сплошной ужас. Но хотя бы города-спутники почистить…

Командующий Росгвардии не стал уверять, что всё хорошо.

— На это нет пока ни сил, ни средств. Квартиры нужно освободить и подготовить в первую очередь.

Пальцы проводят по краю пачки документов на подпись.

— Местные получают вознаграждение за такую адскую работу?

— В основном продуктами питания и вещами первой необходимости со складов дивизии и складов в городах, которые мы взяли под охрану силами комендантской роты. Бумажные деньги сейчас мало что стоят. Нынче деньги — это чистая вода, незараженная, герметично упакованная еда, одежда, обувь, медикаменты. И всё в таком вот духе. Старыми купюрами многие топят печки. Бумажек денежных много во вскрытых квартирах, и они никому не интересны. Я видел целые подъезды, усеянные рублями. Это просто мусор, который никому не приходит в голову поднимать.

Да, нет государства — нет доверия к деньгам и гарантиям от государства. Вообще государств почти не осталось. Ни в Европе, ни в мире как таковом. Уже давно в ходу чеки, талоны и купоны. А деньги в виде бумажек… Когда-нибудь. Тогда, когда всё, хотя бы до горизонта, как-то наладится и слегка устаканится. Придётся потом, после этого всего, срочно проводить денежную реформу. Благо её успели подготовить до катастрофы, а новые купюры давно ждут своего часа в хранилищах. Но, всё это имеет смысл только тогда, когда государство восстановится и стабилизируется, а покупательную способность денег можно будет чем-то обеспечить.

Хоть чем-то.

— Понятно. Многие жалуются, что в Москве просто находиться невозможно даже в противогазах. Это так?

Жаров утвердительно склонил голову.

— Да, это так. Ситуация в Москве значительно хуже, чем в Балашихе, Реутове, тем более в Софрино. И нам никаких сил не хватит захоронить миллионы погибших, а судя по всему там их действительно примерно столько. Во всяком случае, пока мы не можем даже помышлять об этом ближайшее время. Да и нет там никого, кроме мародёров и банд, которые мы регулярно отлавливаем силами наших патрулей, благо дроны весьма облегчают нашу задачу. Кто оказывает сопротивление — расстреливаем прямо на месте, прочих, явочным порядком, мобилизуем на общественные работы. В том числе, по сбору и захоронению. Понятно, что этот контингент мы в наши города не допускаем, а размещаем в каких-нибудь общественных зданиях в столице. Под охраной, конечно, иначе они просто разбегутся.

Президент по своим каналам знал, что утверждение «в Москве нет никого», мягко говоря, не совсем корректно. Людей в Москве всё ещё было довольно много. Но власть над столицей потеряна. Да, что там столица, если фактически распалась группировка в пределах СВО. Укры побежали по домам почти сразу, сказалась натовская практика отсутствия офицеров в поле, но и русской армии вдруг стало совсем не до наступления. Так что огромное количество весьма и весьма вооружённых людей по обе стороны фронта вдруг отправилось своим ходом (или на технике) куда подальше. Армия, как организованная сила, почти перестала существовать. Так что Росгвардия просто затыкает дыры и делает то, что возможно в данной ситуации. Тут не до претензий.

— Как организована охрана спецконтингента и патрулирование улиц?

Устало-бравое:

— В порядке ротации батальоны 2-го, 4-го и 5-го полков оперативного назначения осуществляют патрулирование на бронемашинах и БТРах. Командировки в Москву в режиме — неделя в столице, две недели карантин в Балашихе, Софрино или Реутове, две недели отдых, а затем ещё неделя боевой подготовки перед новым выездом в командировку. Чаще всего просто запускаем в небо дроны, а патруль на место приезжает по необходимости.

— Что в других городах России?

Кашель. Сиплый вдох.

— Прошу прощения. Силами 22-й отдельной бригады оперативного назначения практически восстановлен порядок в городе Калач-на-Дону. Идёт чистка жилого фонда, в том числе и путём мобилизации местных. Город совсем небольшой, всего что-то там в районе 25 тысяч населения было перед катастрофой, сейчас, понятно, намного меньше. После восстановления порядка, и, с опорой на базу 22-й бригады в городе, можно будет подумать о командировках в Волгоград или Ростов-на-Дону. 33-я бригада использует свою базу в поселке Лебяжье для командировок в Ленинградскую область и Санкт-Петербург, но там мало что можно пока сделать. 46-я бригада в Чечне, но трудно пока что-то прогнозировать там. 49-я во Владикавказе, а 101-я в Махачкале, но неясно насколько сохранили эти три бригады боеспособность и личный состав в нынешних условиях. Разбираемся. Пока неясна ситуация в 50-й бригаде, в Казачьих Лагерях Ростовской области. Возможно, придётся создавать сводную бригаду на базе 22-й и 50-й бригады, а также бригаду на базе 46-й, 101-й и 49-й, если