Владимир Поселягин - Я - истребитель-3 Страница 48

— Ну что? — с надеждой поинтересовался капитан.

Сплюнув, я восхищенно покачав головой, ответил:

— Наш «Ворошиловский стрелок» ни разу в машину не попал, но осколками умудрился поразить и колоса и двигатель. Масло из кратера течет и вода из радиатора. Дохлая машина.

Хлопнув по капоту, рядом с равной дырой от осколка, стал ожидать приказаний.

— А если на трос? — после небольших раздумий спросил капитан.

— Товарищ капитан, вы думаете, никто не слышал, как мы тут из пушки палили?

Ответить Вечерний не успел, в люке башни показалась голова в шлемофоне.

— Товарищ капитан, там немцы что-то лопочут, — сказал Мезенцев. Капитан исчез в люке.

Пока было время, я осматривал машину, запасное колесо у нее было. Достав домкрат, я стал возиться с грузовиком.

Пробито было два задних колеса, но запаска была одна, поэтому я сняв одно пробитое, установил на его место запаску. Помогавшие мне бойцы закинули поврежденное колесо в кузов, когда в люке показался Вечерний.

— Машина к транспортировке подготовлена. Можно ехать, товарищ капитан, — сказал я, как только он появился.

— Бросайте все. Возвращаемся, — приказал он.

— Что-то случилось? — поинтересовался я. Мне не понравилось выражение его лица.

— Немцы только что вышли на связь, захвачена группа русских с ранеными. Так же сообщили, что слышали орудийную стрельбу. Видимо наших прихватили, и нас слышали. Тут до группы всего километра три-четыре, совсем рядом.

Я на секунду задумался, после чего подняв голову сказал:

— Товарищ капитан. Может оттащить грузовик с дороги, и уберем следы нашего боя, и если кого встретим, не привлечем внимание. Немцы ведь еще не передали, что танк захвачен?

Теперь уже Вечерний задумался:

— Хорошо, предложение дельное, принимается. Бойцы цепляем технику. Пищалев за руль, если что, притормаживать будешь и поворачивать.

— Есть!

— Есть!

Когда я протискивался на свое место, то услышал бормотание капитана:

— Действительно, почему не объявили о захвате техники? Это же амба для их тылов?

Подогнав танк к кабине, я немного сдал назад, чтобы можно было зацепить найденный в кузове трос. Тот, на котором тащили пеленгатор так и стался брошенным рядом с буксируемой машиной. Никому и в голову не могло прийти, что нам пришлось бы им воспользоваться.

Когда капитан подал приказ двигаться, спросил у него насчет десанта.

— Нет их с нами, старшина, в машине сидят.

— Ясно, товарищ капитан.

Осторожно стронувшись, заметил сзади небольшой толчок, мотор взвыл, почувствовав увеличение нагрузки, и бодро потянул танк и грузовик вперед. Развернувшись полукругом, мы заторопились назад. До поворота я смог даже разогнаться до двадцати пяти километров в час. Притормозив, когда появился поворот и медленно, чтобы не содрать гусеницу, повернув, снова стал разгоняться.

— Вижу пеленгатор… полковник на дорогу вышел, бойцы. Странно, — немного озадачено пробормотал капитан.

План на дальнейшие действия у нас был таков, подъезжаем и освобождаем наших, в этом случае бронетехника играет ключевую роль. Проработать план на случай того, что сообщение касалось не нашей группы, никто как-то не догадался. Не немецкий тыл, а проходной двор какой-то. Интересно кого это прихватили фрицы?

— А немцы еще что говорили? — поинтересовался Мезенцев.

— Да, общаются постоянно. Стоп! — вдруг воскликнул капитан.

Дав по тормозам, и почувствовав толчок сзади, видимо Сергей не успел затормозить, спросил:

— Что случилось товарищ капитан?

— Это я не тебе, продолжай движение, — велел он, и тут же пояснил, с некоторой озадаченностью в голосе: — Немцы сообщили, что это не захваченные ими, совершили нападение на электростанцию. Кого же они поймали?

— Кого-то другого, — ответил я, продолжив движение.

Когда мы подъехали, все уже были на дороге, даже раненых вынесли. Показав мне руками, чтобы я развернулся, нам снова придётся возвращаться по этой дороге на трассу, где мы прихватили грузовик, выехав в поле и оставляя хорошо видную просеку развернувшись, снова выехал на дорогу. Группа осталась метрах в сорока позади, когда остановив танк, я заглушил его.

Капитан продолжал слушать эфир, не отвлекаясь на наше воссоединение с группой. Выскользнув из танка, я оббежал машины и подскочив к подходившему полковнику. Отдав честь, сообщил про новости полученные радиоперехватом, тут медлить было нельзя.

Это сообщение полковника заинтересовало, приказав Рябову грузиться в грузовик, предварительно выкинув содержимое, и направился к танку.

Я только тут увидел, что же вез грузовик, бойцы обсуждали тогда у машины, но я не прислушивался, занимаясь колесом.

Глядя как на дорогу небрежно бросают новенькие из свежеструганных досок гробы, почесал затылок, огляделся, и направился к переду грузовика. Там Сергей разглядывал погнутый бампер.

— Как же ты так? — поинтересовался я.

— Тормозам тоже амба, ручником успел немного затормозить, так что вы товарищ старшина, поосторожнее, при резких и внезапных остановках.

— Буду иметь в виду, — кивнул я, и направился к танку. На броне, у башни стоял полковник и о чем-то беседовал с Вечерним. Мимо меня пробежал капитан Рябов и присоединился к остальным командирам.

Обойдя танк, я подошел к лобовому листу и, сунув руку в люк механика-водителя, достал масленку. Техника любит, когда о ней заботятся, и отвечает тем же.

Закончив с «шаманскими танцами вокруг машины», как сказал Сергей, с интересом наблюдавший за моими телодвижениями, полковник и Рябов спрыгнув с брони танка, направились к грузовику, сказав мне, что пора выдвигаться. Через минуту только столб пыли стелился за нами.

«Нужно будет на ближайшей стоянке систему охлаждения проверить, как-бы этой пылью нам все фильтры не позабивало. Перегреемся и придет северных песец. Как говориться лучше плохо ехать чем хорошо идти, — размышлял я, подъезжая к повороту на трассу, там как раз проехала колонна из шести грузовиков, которых мы проводили жадными взглядами: — Черт, какое же управление тут дубовое!»

— Товарищ капитан? — позвал я командира, выехав на трассу, и выйдя на крейсерскую скорость, в двадцать пять километров в час.

— Что старшина? Перегреваемся?

— Нет, давление в пределах нормы, хороший движок. Немцы сообщили, кого они прихватили? Не наших?

— Видимо нет. Про два самолёта они говорили, жаловались кому-то, что упустили их, дав сесть и взлететь.

— Ну и слава богу, — облегченно выдохнул я, теперь можно беспокоиться только о себе.