Лев Жаков - Во имя Зоны Страница 48

— Убьет нашего Падлу, Долг! — взбеленился Рваный и нажал на спуск. Выстрела почти не было слышно. Цыган дернулся, закричал и уронил «скар». Долг вырвал у Рваного «винторез».

— Вы меня достали, — резко сказал он; левое веко у него быстро подергивалось. — Оба! — И начал быстро спускаться с холма. Рваный пожал плечами и почти бегом припустил следом, придерживая лямки рюкзака.

Падла бросился вперед, подхватил пошатнувшегося Цыгана, который начал вырываться.

— Это же я, братан! — крикнул бандит в покрытое грязью лицо наемника, схватил его за плечи и потряс.

— Падла? — пробормотал Рамир, поднял левую руку и ощупал его подбородок, нос, скулы… Согнутую правую он прижимал к боку, рукав на предплечье был порван пулей, края дырки намокли, потемнели. — Ни хрена не вижу… — Он ладонью оттолкнул лицо бандита и устало засмеялся: — Все равно не помню…

— Ты чего, э? — Падла тоже засмеялся, немного напряженно. — Меня не помнишь?

— Это ты меня подстрелил? — Цыган широко зевнул, потер лицо, глаза. — Вода есть?

Бандит снял с пояса фляжку. Наемник прищурился, пошарил в воздухе, промахнулся. Тогда Падла открутил колпачок и всунул флягу ему в руку. Цыган кивнул, приложился к горлышку, затем плеснул на ладонь и промыл глаза.

— Сухая ветка с дерева в жарку перед нами попала, — пояснил он, часто моргая, затем огляделся. — О, так лучше. Рваный? Долг?

Свободовец подлетел, заломил ему руку. Рамир согнулся, замычав, фляжка упала в траву.

— Рваный, оставь! — Падла бросился разнимать сталкеров, но опоздал: Цыган с неожиданным проворством лягнул амбала в пах. Рваный с воплем сложился пополам, Рамир вывернулся из захвата и с разворота дал свободовцу в челюсть.

Верней, дал бы, если бы у него еще оставались силы. Рывок подкосил его, и Цыган повалился на руки подскочившему Падле.

— Отставить драку! — приказал Долг, останавливаясь перед ними и держа Цыгана под прицелом. — Вы откуда? Цыган высвободился из рук бандита..

— Лучше Ботанику помоги, он вроде отключился. Я его два дня на себе пер. Хилый, не место ему в Зоне.

— Руки! — скомандовал Долг. — Рваный, отойди. Падла, возьми Ботаника.

Цыган медленно поднял обе руки, поворачиваясь к долговцу, наставившему на него «калаш».

— Думаешь, мы на Протасова работаем? — хмыкнул он. Глоток воды его немного взбодрил.

— Я не могу исключить такую вероятность, — с неудовольствием сказал Долг. — Ты в «цифре», как у военсталов Протасова, и у тебя их «скар», как верно заметил Рваный.

— Я не буду говорить, что военсталы не единственные в Зоне обладают таким оружием, — скривился Цыган.

— Рваный, подбери винтовку.

Амбал злорадно усмехнулся и, сделав шаг вперед, поднял с земли «скар». Покрутил, поцокав языком, взвесил, приставил приклад к плечу, примериваясь к оружию.

— Патронов нет, — сказал Рамир.

— Вот гнида! — Рваный разочарованно опустил винтовку. Присев на корточки возле лежащего на боку лаборанта, Падла перевернул его на спину.

— Пацан в ауте, — сказал он, обернувшись к Долгу. Тот не спускал взгляда с Цыгана:

— Куда вы шли?

Рамир зевнул, едва не вывихнув челюсть. Он стоял, засунув руки в карманы, его покачивало.

— В лагерь возвращались. Кто-нибудь еще выжил? Рваный с Долгом переглянулись, Долг покачал головой:

— В лагере теперь база военсталов.

— Что?

Падла приподнял Ботаника, тот зашевелился, забормотал несвязно, обхватил бандита за шею и повис на нем, перебирая ногами. Падла засмеялся:

— Ты глянь, без сознания, а идет! Цыган ссутулился:

— Устал, как со… как черт, хватит с меня собак. Пожрать найдется? Два дня не ели. Я-то привычный, а Ботаник завял.

— Мы еще не разобрались с вашим статусом. — Долг не собирался опускать «калаш».

— Да разбирайтесь, только пожрать дайте. Винтовку хиппи забрал, последний скальпель в носу псевдоплоти остался, да и ослаб я, честно сказать, сам видишь, не нападу, спрашивай, чего не ясно. Сбежали мы с этим доходягой от Протасова, со второй попытки, правда.

— Что с остальными? — спросил Падла. — Я видел, они многих забрали. Цыган помрачнел, отвернулся.

— Ничего хорошего. Человек пятнадцать осталось в живых, когда мы уходили.

— Почему вы их бросили? — Рваный сжал кулаки. — Предатель!

— Потому что тебя с нами не было, умник! — Цыган бросил на свободовца сердитый взгляд.

— Почему вы двое сбежали, а другие остались? — с подозрением повторил вопрос Рваного Долг.

— Потому что у кровососа щупальца! — Рамир скривился, почесал локоть, с удивлением посмотрел на измазанную кровью ладонь. — Ничего не чувствую, — пробормотал он, приподнял пальцами край порванного рукава. — А, царапина! — И опустил руку.

— Что он с вами сделал? — спросил Долг, окинув Цыгана внимательным взглядом, будто только сейчас увидел, в каком тот виде. Одна штанина у наемника превратилась в лохмотья, кровь на следах когтей давно запеклась, застыла в корку. Кусок куртки на боку вырван с мясом и болтается на нитках, в прореху на животе видны длинные царапины; лицо и руки в ссадинах и кровоподтеках.

— Тебе лучше не знать, — хмуро ответил Рамир. Затем сглотнул тяжелый ком в горле и выдавил, так как Долг продолжал смотреть на него: — Генерал проводит опыты. Они все… умирают на операционном столе. Или в поле аномалий. Протасов одержимый, и его нужно кончить. Если вы дадите мне три-четыре человека и пару часов отдыха, я пойду обратно и убью его. Я знаю базу, найду Протасова и…

— Пару часов? — Падла раскатисто расхохотался. — Да тебе надо неделю отлеживаться! Рамир опустил глаза и с легким недоумением оглядел себя.

— Фигня, — бросил он, — по дороге заживет.

— Ты не Рваный, это на нем как на собаке. — Долг покачал головой, опустив «калаш». Вытащил из кармана шинели платок и протянул ему: — Завяжи глаза.

Длинный коридор был залит тревожным красным светом — под потолком горели лампы аварийного освещения. По обе стороны виднелись двери, некоторые были открыты, другие заперты и даже заколочены. Штукатурка на стенах потрескалась, потемнела от влаги, местами осыпалась, обнажая кирпичную кладку, кое-где с потолка капало.

От идеи завязывания глаз почти сразу отказались: Зона не то место. Хотя если бы Цыгану только здесь, в коридоре, сняли повязку, он все равно понял бы, что это подвалы под «Ростком». Ведь на заброшенном заводе обосновались наемники, и Цыган иногда заходил сюда. У него и схрон был где-то тут… Из ближайшей двери выглянула бритая голова, посмотрела на Цыгана сонным глазом:

— Опять языка привели? Такого же языкастого?

— Свои это, отвяжись. — Падла показал голове кулак.

— А почему в импортной «цифре»? — не отставала голова. Из дверей высунулась вторая:

— Кого привели, Чукча?

— Да свои, говорят, — отозвался первый любопытствующий.

Вылез третий — помятый, в рубашке и трусах, с сигаретой в зубах и веером карт в руке.

— Что случилось? Еще одного военстала притащил, Рваный?

— Сам ты военстал, Шмель, — сердито отозвался Цыган, проходя мимо вставших в дверях сталкеров следом за Долгом. — Не узнал — так и не жужжи.

— А, это ты. — Наемник по кличке Шмель вытащил сигарету и отсалютовал ею. — Что за прикид, с кого снял?

А с этим чего? — Он кивнул на Ботаника, которого тащил Падла. Лаборант пришел в себя, но самостоятельно идти не мог, висел у бандита на плече и посматривал вокруг мутными глазами.

— Генерал подкинул форму.

— Да ты чё, видел самого Протасова? — ухмыльнулся Чукча.

— Как тебя.

— Хорош шутить! — помрачнел Шмель.

— Верес, скажи командирам, чтобы к десяти вечера в штабе собрались, — обернувшись, приказал Долг. Второй сталкер кивнул.

Цыгана с Ботаником увели, за спинами остались переговариваться удивленные сталкеры. Там, где коридор поворачивал и тянулся дальше в глубь подземелий, Долг открыл железную дверь с засовом снаружи, красный свет из коридора осветил середину небольшой комнаты. Кирпичные неоштукатуренные стены, у одной стеллаж с вещами, рядом стол, возле двух других стен стопками лежат матрасы.

— У вас есть четыре часа на отдых, потом надо будет серьезно поговорить. Протасов поднял Зону, спать некогда. — Я так и думал, — кивнул Цыган. — Клади беднягу сюда, — он показал Падле на матрасы у стены. Бандит сгрузил лаборанта, тот сразу сел и попытался встать. Падла положил ладони ему на плечи и надавил, укладывая беспокойного ученого обратно:

— Спи, пока дают.

Ботаник близоруко щурился, разглядывая стоящих вокруг людей. Подбородок у него зарос щетиной, и Цыган невольно поскреб свой — целая борода. Ясное дело, в клетке не побреешься. Затем лаборант лег на бок в позе эмбриона — скрючился, подтянув колени чуть не к подбородку, обхватил их.