Дмитрий Матяш - Выход 493 Страница 48

Глава 10

Двигатель «Бессонницы» завелся лишь с шестой или седьмой попытки, заставив Бороду понервничать и вспомнить кое-какие давно забытые и выдумывать новые ненормативные выражения. Зафурчал и «Чистильщик», ритмично поднимая клапан на выхлопной трубе и тем самым словно подтрунивая над посрамленной «Бессонницей»: мол, видишь, вояка, я десять лет жизни плуг тягал по сельским полям и завожусь с пол-оборота, а ты… салабон армейский! Не того танком прозвали, эх…

«Зато ты выглядишь как перекормленный бегемот, — огрызнулась „Бессонница“, приведя в движение гусеницы, — и тянешь свой вагон, как теща чемоданы. Тоже мне герой нашелся! Дер-рр-рёвня!»

«Монстр» со своей устрашающе-зубастой карикатурой на клине решил не соваться в их разборки. В последнее время он тоже чувствовал себя не лучшим образом. Давал о себе знать спринт, в котором они участвовали утром. Бежать на всех парах ему оказалось не так уж и легко.

В дверь «Базы-1» постучали.

Андрей от неожиданности подпрыгнул на месте, будто ему в задницу воткнули иглу. Выругавшись, соскочил с кресла, подобрался к правому панорамному иллюминатору и выглянул наружу. Кто-то стоял спиной к двери, провожая взглядом уезжающие машины, в черном сталкерском костюме, уперев руки в бока и нетерпеливо притопывая ногой. Невысокого роста и с торчащим из-за спины «штайром» — автоматической винтовкой, которой в Укрытии награждали только самых отважных сталкеров. Кто именно это был, Андрей узнать не мог — из опознавательных знаков у того была лишь нарукавная нашивка с так называемым цветком Радия (черно-желтым пропеллером) и цифрой тринадцать под ней.

«Вот идиоты, — мысленно выругался он, — ну почему не сделать так, чтобы мне было понятно, чье грызло прячется под тем шлемом? Написал бы сбоку, как тебя зовут, или что?»

«По инструкции, — тут же вспомнились слова Крысолова с одной из лекций, — если „коробка“ уже расформирована, вы не должны никому открывать дверь, не получив надлежащей инструкции от старшего по борту. Даже если на шлеме у того будет написано: „Я — братан из „Монстра“!“ Без прикрытия с других „Баз“, предварительной проверки и разрешения на открытие дверей вас в „Базе“ просто нет».

Сзади зашипела рация:

— Одинокий-один, форма одежды номер четыре, готовься на выход. За тобой сейчас придут.

— Одинокий-один понял. Выполняю.

Он уже отложил в сторону ненавистный шлем и взялся натягивать штаны СЗК-5656М, как в дверь снова нетерпеливо постучали.

— Секунду! — выкрикнул он, в спешке облачаясь в костюм, который делал его похожим на боевого киборга.

То, что перед ним не обычный сталкерюга из «Форта», с каким-нибудь дерзким прозвищем, который будет обязательно идти первым, многозначительно молчать, громко сопеть и периодически подавать команды, которые ему, Андрею, нужно будет, как послушной собачонке, незамедлительно выполнять, он понял сразу. Нет, возможно, насчет команд он и ошибся, а что до остального — угадал. Ведь не нужно обладать сверхсообразительностью, чтобы, увидев, как плотно облегает спецкостюм налитую грудь, как вырисовываются на фоне плывущего тумана крутые бедра, как грациозно, царственно и победоносно отставлена в сторону изящная ножка, не сообразить, что за зеркальным забралом шлема скрывается лицо девушки. Да и насчет опознавательных знаков — промах, потому что, если внимательнее присмотреться, на левом рукаве костюма вышита оса с торчащим из полосатого брюшка жалом.

Юля!

Такого сюрприза Андрей никак не ожидал. В жуткой растерянности сделал шаг назад. Мысли в его голове спутались в один разноцветный клубок.

— Пошли, — произнесла девушка и, не дожидаясь, пока Андрей обретет дар речи, в считаные секунды растаяла в тумане.

Андрей спохватился, словно отойдя после цыганского гипноза, и, хлопнув за собой дверью, ринулся вслед за исчезнувшей в молочно-желтых клубах Юлией.

— Э, молодежь! — Из кабины «Монстра» высунулось суровое, изборожденное шрамами лицо Тюремщика. — У вас в запасе минут двадцать, не больше! Постарайтесь успеть, чтоб я за вами не шел. Возникнут проблемы — запускайте «сигналку». — Потом добавил мрачно: — Если я ее увижу, считайте вам повезло.

Юля шла молча и, ясное дело, впереди.

Андрей все норовил поравняться с ней, но как только их плечи становились на одном уровне, тут же либо возникали какие-то помехи на дороге, отталкивающие его назад, либо она сама меняла направление, словно специально не давая возможности Андрею догнать ее. Утешительным призом для него оставались лишь ее вкусный, божественный запах, который он втягивал через приподнятое забрало, будто ничего лучше в жизни ему вдыхать не проходилось, и не менее приятное созерцание ее сочных ягодиц. О, ради одного этого стоило идти позади нее.

Они направлялись, судя по всему, за город, но Андрея это совсем не настораживало. Он был словно та крыса из мультфильма, одурманенная запахом сыра.

— Как тебе музыка? — спросила она, когда Андрею все-таки удалось поравняться с ней.

— А… Что?

— Музыка. — Она указала большим пальцем назад, и тогда до него дошло, что она говорит о тех мракобесных запилах гитар, что проникали наружу из приоткрытого окна в кабине «Монстра».

…это в моей жизни заключительный каприз —Разбежавшись, прыгну со скалы,Вот я был и вот меня не стало,И тогда себя возненавидишь ты,Лишь осознав, кого ты потеряла…

— Меня она так заводит, — сказала она и, качнув несколько раз в такт тяжелому ритму головой, продолжила путь.

— В каком смысле? — непонимающе пожал плечами Андрей.

— Когда я ее слышу, у меня появляется такое необоримое желание… убить кого-то.

— В каком… смысле? — заевшим коммутатором повторил Андрей, облизав пересохшие губы.

— А разве в этом есть несколько смыслов?

Она взглянула на него, и он опять встретился с глупым выражением собственных глаз, отраженным зеркальным забралом ее шлема. И Андрей вдруг как-то понял, что она улыбается. Нет, не добродушной, как и подобает девушке, улыбкой, а той, которой награждают человека, утверждающего, что связался с Богом и тот сказал ему, что их всех скоро заберут в рай.

«О, черт! Да она не в своем уме», — подумал Андрей и для чего-то перетянул автомат со спины на грудь. Одурманенность у него как рукой сняло.

— А куда мы идем? — поинтересовался он, стараясь не выдать своего беспокойства.

— На охоту, — коротко ответила Юля и прибавила шагу.

Они покинули русло реки и вошли в маленькую, ничем не приметную улочку, где с одной стороны горбились вросшие в землю по окна хаты с обнажившими хребты крышами, а с другой — тянулась бетонная стена. Местами плиты покосились, кое-где были видны проломы и трещины. Периодически на ней всплывала одна и та же надпись на синем квадрате: «Реализуем стройматериалы со склада. Широкий выбор, низкие цены. Тел. 8-067-…» В одной из плит зияла огромная дыра, но никаких строений или хотя бы даже темных пятен, намекающих на их присутствие, там не было. Просто туман, и все.

Не останавливаясь и особо не осматриваясь по сторонам, Юля вынула из кармана какой-то полукруглый прибор с большим черным экраном, на котором от центра расходились пульсирующие круги, и принялась тыкать им в разные стороны. Словно пыталась взять интервью у скрывающихся в тумане людей.

— Что ты делаешь? — наблюдая за всем этим с нескрываемым интересом, спросил Андрей.

— Пытаюсь найти рыбное место.

— А кого мы ловить будем?

— Ламара. Или ты уже забыл, на кого истратили последнего?

«Всего-то? — разочарованно подумал Андрей. — Я здесь только потому, что на меня пустили последнего осьминога?»

«Эй, братишка, очнись, не будь смешным, — рассмеялся внутренний голос. — Посмотри на ее оружие. Видишь, на прикладе выгравирована такая же оса, как и на рукаве? Гравировка качественная, сделанная мастером. Это говорит тебе о чем-нибудь? Это ее „штайр“, именной, понимаешь? Значит, она его заслужила. И наградили ее не за красивые глазки, поверь. Так что, ежели бы она действительно нуждалась в прикрытии, на твоем месте был бы кто-нибудь постарше и поопытней. Ты здесь, скорее всего, для других целей».

— Я, между прочим, не просил, — уязвленно ответил Андрей. — Смог бы и обойтись без такой помощи.

— А я и не говорю, что ты просил. Это была моя инициатива. — Прибор в ее руках издал три коротких пищащих сигнала, она остановилась. — Он все равно уже умирал, а так хоть на пользу пошел.

— Стало быть, ты сразу двух зайцев убила: и применение издыхающему осьминогу нашла, и виновника его смерти к ответственности привлекла.

— А ты умнее, чем кажешься, — оглянулась она на него, пряча прибор обратно в карман.

Андрей не знал, принимать ли ее слова за комплимент или за насмешку, но в глубине души ему было приятно это слышать. Хотелось верить, что он действительно сумел удивить ее. Это здорово повышало самооценку и прибавляло ему уверенности в себе.