Денис Юрин - Воскрешение Страница 48

Как ни странно, но именно последняя версия подтвердилась. Когда Аламез осторожно, обнажив меч и стараясь не задеть ногой протянутую веревку или иное, более хитрое устройство, соединенное с механизмом ловушки, приблизился к огоньку, то не обнаружил ни закрепленного в выемке стены арбалета, ни иного смертоносного приспособления. Пылавший неестественным, волшебным огоньком факел уже догорал, но стоило лишь Дарку взять его в руки, как тот вспыхнул ярким, осветившим проход шагов на десять светом. У моррона сложилось впечатление, что зеленоватые огоньки пламени как будто подпитывались от тепла его руки; дарили ему свет взамен того, что совсем не грели, а, наоборот, холодили державшую факел руку.

Пройдя по тоннелю двадцать-тридцать шагов, Аламез очутился на развилке, но и тут бывший соратник оказал ему услугу. В одном из проходов также мерцал зеленоватый огонек. За последующие четверть часа моррон натолкнулся еще на четыре заботливо оставленных для него маяка, а затем нашел и дверь; ту самую дверь, через которую они с Каблом спустились в подземелье. Дарк был благодарен коротышке и даже был готов при встрече выразить ему свою глубочайшую признательность, но все же не понимал, зачем нелюдю понадобилось ему помогать, и это обстоятельство весьма беспокоило давненько отвыкшего верить в бескорыстную доброту моррона.

Как ни странно, но свежий воздух ночной улицы показался моррону менее приятным, чем удушливая атмосфера подземелья. Наверное, потому, что стылый ветер забирался под робу при каждом новом порыве; пробираясь сквозь дыры, которых в последнее время образовалось немало. Одно отверстие в грубой ткани Аламез проделал сам для того, чтобы было удобней выхватывать из-под длинного одеяния меч. Все остальные дырки появились исключительно благодаря стараниям ныне покойных разбойников: прорезь на левом боку чуть повыше бедра – след от удара вражеского меча; выдранный кусок ткани на правом плече – результат неудачного столкновения со стенкой ящика, из которой торчала парочка острых гвоздей. Иными словами, монашеское одеяние нуждалось в срочной починке, поскольку в нем было не только непристойно, но и очень холодно ходить. Практически роба уже не защищала тело моррона от промозглой сырой погоды и дувших, казалось, со всех сторон сразу ветров.

Однако забота о штопке, и, возможно, частичной замене гардероба была делом грядущего дня. Сейчас же на дворе царила ночь и, судя по некоему оживлению на улочках Старого города, не такая уж и поздняя. До полуночи еще оставалось время; возможно, час или даже целых полтора. Обрадованный этим обстоятельством, Дарк ускорил шаг, надеясь не только успеть на встречу в портовый кабак, но и прийти немного заранее. Кто бы мог подумать, что прошедшие дни окажутся настолько наполненными событиями, что у него не останется времени для совершения ознакомительной прогулки в порт. Впрочем, это было не единственным упущением Аламеза. Он застрял, основательно застрял в бедняцких кварталах Старого города и до сих пор не посетил остальные острова Альмиры, где, вполне вероятно, мог бы провести поиски более плодотворно. Теперь же, если, конечно, Арузий не помышлял его обмануть, в посещении богатых кварталов филанийской столицы не было необходимости. Заполучив желанную коммуникационную сферу, Аламез постарался бы как можно быстрее покинуть пределы города и, скорее всего, даже не предпринял бы шагов по розыску находившегося где-то поблизости собрата, Зов для которого он недавно услышал.

Беда самых искусных воителей зачастую скрывается в том, что они переоценивают свои силы, взваливают на богатырские плечи задачи, с которыми просто не в состоянии справиться. Только недавно вернувшемуся в мир живых Аламезу хотелось жить, и он, естественно, желал избежать роковых ошибок. Его организм был еще очень слабым, а злоключения последних дней не способствовали восстановлению сил. Меч довольно сносно лежал в руке моррона, но многие боевые навыки были подзабыты или утеряны, а давненько нетренированные ноги потеряли былую прыть. Нет, конечно, обузой в бою он не стал бы, но шансы, выйти живым из серьезной переделки, к сожалению, оставляли желать много лучшего.

Размышляя над тем, куда же он направится и какие приятные меры предпримет для восстановления растраченных сил, моррон быстрым шагом продвигался на запад квартала, туда, куда он еще ни разу не доходил, но где, по словам горожан, находился мост, соединяющий Старый город напрямую с портом. Конечно, для раздумий нашлись бы и иные, более важные вопросы, но Дарк пока гнал серьезные мысли из головы, желая хоть какое-то время побыть оптимистом и не думать о плохом, по крайней мере до тех пор, пока оно не поимеет наглость случиться. Двуличный, лживый священник мог заманить его в западню, а встреча, на которую он так торопился, привести лишь к очередной смерти или куда более плачевным последствиям. Но что проку – преждевременно забивать дурными предположениями голову, когда ты все равно катишься, словно колесо в колее, и пока не в состоянии ничего изменить? Дурные мысли лишь снижают боевой дух, из них порами плесени прорастают пораженческие настроения. Это правило жизни бывший капитан имперской гвардии знал, как никто другой, в его прошлом нашлось немало примеров, когда побеждающие в битве войска обращались в бегство лишь потому, что солдаты уставали драться и не верили в победу.

За четверть часа быстрого шага моррон сумел добраться от восточной набережной до церковной площади. Вид величественного индорианского храма и его окрестностей пробудил в памяти Дарка неприятные воспоминания о событиях прошлой ночи. Дальше его путь пролегал мимо «Последнего приюта», до которого, впрочем, оставалась еще целая четверть часа такой же быстрой ходьбы по грязной, узкой улочке, весьма опасной для одинокого путника ночью. Перейдя через площадь, моррон все еще размышлял, стоит ли ему заглянуть в воровской притон и «задушевно» пообщаться с Граблом, лучше всего, взяв его за грудки или подвесив вверх ногами к потолку, как свиную тушу. Желание узнать правду о внезапном исчезновении дельца и о его причастности к последующему нападению вампиров было велико, однако не являлось на данный момент первоочередной задачей. К тому же «дружеская» беседа с низким пройдохой могла затянуться на пару-другую часов, а столько времени у моррона не было. В его распоряжении оставалось максимум чуть более… минимум чуть менее часа.

Стараясь как можно быстрее миновать опасный участок местности, Аламез еще ускорил шаг и практически перешел на бег. Заброшенные дома мрачно нависали над ним, пугая в ночи зловещими узорами трещин на облупленных фасадах да пустыми глазницами оконных проемов, которые, казалось, в любую секунду могли ожить и засосать, проглотить отважившегося пройти мимо них в поздний час человечка. Дарк уже прошел большую часть улочки, но вдруг резко остановился. Нехорошее предчувствие овладело морроном, и он застыл, вслушиваясь в тишину.

Хотя позади не было ни души, а впереди лишь маячила шатающаяся из стороны в сторону, то падающая на мостовую, то поднимающаяся фигурка припозднившегося пропойцы, рука воина сама собой потянулась к мечу. За ним следили, но это был не вампир. Дети ночи умеют передвигаться не только незаметно, но и бесшумно. Они хорошо видят во тьме, поэтому не наступают ногой на битое стекло и не спотыкаются о гниющие обломки, бывшие когда-то мебелью. Неуклюжий соглядатай выдал себя. По донесшимся до него звукам Дарк даже смог определить приблизительное место нахождения совершенно негодного для искусства тайного преследования увальня. Звуки донеслись со второго этажа дома справа, мимо которого моррон только что прошел.

– Выходи! Не боись, не трону! Поговорим! – громко, даже, пожалуй, чересчур громко для ночной тиши произнес Дарк, стоя на месте и не оборачиваясь.

Любое резкое движение, любое неосторожное действие объекта слежки могло спугнуть неопытного и, возможно, трусливого наблюдателя, а со страху, как известно, новички да дураки творят глупости. Неудачливый шпион мог броситься бежать или, что еще хуже, от испуга выстрелить из арбалета моррону в спину, поэтому Аламез решил не провоцировать неумеху и даже, чтобы убедить его в нежелании предпринимать агрессивные действия, убрал правую руку с меча и медленно поднял ее вверх, показав пустую ладонь не сводившему с него глаз человеку или кому-то еще…

Демонстрация мирных намерений возымела должный эффект. Через пару секунд спина Дарка ощутила легкое колебание воздуха, а затем в шагах пяти-шести позади него почти одновременно раздались легкий шлепок, сдавленный стон, похожий на хрип, и тихое чертыханье. Это наблюдатель, который, возможно, совсем не был противником, отважился выпрыгнуть из окна второго этажа, но неудачно приземлился и, кажется, ушиб ногу о неровность на мостовой.