Воспитанник орков. Книга вторая (СИ) - Евгений Васильевич Шалашов Страница 48

— Я не из Тангейна, я с Морны. А мой город никаких союзов с орками не подписывал.

Про Морну воспитанник орков знал только то, что он находится неподалеку от Южного хребта, по дороге в жаркие земли. Кажется, населяли его и люди, и гномы и гоблины. А вот Бучу название города сказало больше.

— На ноги встань, пару шагов сделай, — приказал орк пленному, а когда тот поднялся и, послушно прошел пару шагов туда, потом обратно, спросил у Данута: — Слышишь чего-нибудь?

Парень насторожил уши. И впрямь, при ходьбе у военнопленного что-то позванивало.

— Словно маленькие колокольчики звенят, — сказал Данут. Подумав, добавил: — Только, стеклянные.

— Ишь, колокольчики стеклянные! Это они себе в член шарики стеклянные зашивают, вот те и звенят. Ну, если звенит, точно из Морны!

— А на хрена? — удивился Данут.

— А чтобы бабам своим больше удовольствия доставить! — Буч заржал, но оборвал смех, схватившись за грудь. Все-таки, если сломано несколько ребер, лучше не смеяться.

Данут только головой покрутил. Конечно, женщинам нужно доставлять удовольствие, но зачем же, себя-то калечить?

— В Морне женщины когда-то власть захватили, всех мужиков нагнули, — сообщил Буч. — А коли бабы страной правят, так они об одном думать станут — о том месте, что чешется.

— Неправда! Не так все было! — возмутился пленник.

— А как? — заинтересовался Данут, на миг позабывший, что пленник им должен был рассказать более насущные вещи. Ну да, это тоже интересно, а то, что нужно, они все равно узнают.

— Не захватывали женщины власть. Они наш город основали.

— Вот как? Ну, расскажи, как оно было.

— Тысячу лет назад в стране Оз-зз, что за Южным хребтом, — начал рассказ пленник, — умер император...

— Император — это кто такой? — перебил его Данут.

— Император — это правитель, покоривший других правителей, — объяснил пленник.

— Ясно, — кивнул Данут, припомнивший древнюю историю, когда в мире Фаркрайн были цари, короли и племенные вожди.

— Когда умирает император, всех его жен и наложниц, моложе тридцати лет, убивают.

— Ну, ни хрена себе! — возмутился Буч. — Что за люди такие? Молодых и здоровых баб убивать?

Пленник только развел руками — мол, не он это все придумал и продолжил рассказ:

— Но в этот раз женщин решили оставить в живых. Им дали еды на три года. Слуги покойного императора решили, что когда еда кончится, женщины сами покончат с собой. Зачем им жить, если рядом не будет их господина? Но среди наложниц была молодая женщина по имени Морна. Будь она из страны Оз-зз, то скорее всего, она покончила бы с собой. Но она была из земель Фаркрайн. Морна сказала — раз все равно умирать, то не лучше ли умереть в дороге?

— Вот, молодец баба, правильно сказала! — похвалил Буч.

— Когда Морна решила уйти, с ней пошло пятьсот женщин. Остальные, а их было три тысячи, решили остаться. Кто-то боялся гор, а кто-то испугался перемен. Половина из них отдали свою еду подругам, а сами тут же перерезали себе горло. Когда Морна перешла перевал, с ней осталось только триста женщин. Но они нашли себе место и основали город. Кое-кто из женщин были беременны, они родили детей. Дети росли, у них появлялись свои дети. Морна, ставшая царицей, решила, что отныне в этом городе будут править только женщины. Потому, в нашем городе высоко ценится искусство ублажать женщину!

Данут вдруг вспомнил приезд в их поселок странных купцов, интересовавшихся не шкурой морского зверя, не китовым мясом и не рыбой. Им требовался янтарь, который они называли «семенем морского дракона» и бобры! Причем, спрашивали бобровые письки, именуемые «гениталии», а не шкуры.

На море Вотрон янтарь водился с избытком. А после шторма, все берега усеяны. Знай, собирай себе, если не лень. Куда он годится-то, янтарь? Ну, разве что на пуговицы, да девкам на бусы. Поморы с удивлением наблюдали, как жадно купцы хватают куски янтаря, отпихивают друг друга и, даже дерутся!

А вот бобров для купцов добывали, потому что платили хорошо, по целой векше.

— Только, парень, ты не все рассказал, — криво усмехнулся Буч. — Морна, окромя всего прочего, еще и ведьмой была. Она город свой оградила, чтобы никто о нем не знал, не слышал и не видел. И пока ведьма не умерла, а она четыреста лет прожила, а то и больше, так бы о том городе никто и не знал.

— Морна была великой волшебницей! — строго поправил пленник. — И город свой она магическим колпаком прикрыла, чтобы враги не смогли захватить!

— Ага, — кивнул Буч. — И чтобы парни росли не как мужчины, а как рабы при бабах.

— И что плохого? — усмехнулся пленник. — Мужчины у нас не работают, не воюют, а только женщин ублажают. Какие же они рабы? Женщины же и пашут, и сеют, и олово добывают!

— А ты как здесь очутился, если тебе положено женщин ублажать? — поинтересовался Данут.

Пленник насупился, явно не желая отвечать.

— Он бабе своей изменил, — уверенно сказал Буч. — А за такое, в Морне изгнание полагается. Встречал я таких ... звонарей. Странно только, что ты в бандиты подался.

— Не в бандиты, а в солдаты. В наемники.

— Обычно, такие как ты, в прислугу подаются — подай, принеси. Вы же, делать ничего не умеете.

— И мечом он неплохо владеет, — дополнил Данут.

— Это разве меч? — презрительно скривился пленник. — Был бы у меня настоящий меч, развалил бы тебя до задницы.

— Это точно, — не стал парень спорить и кричать — мол, двое на одного, тогда конечно! Вместо этого негромко сказал:

— А теперь, рассказывай — как к норгам на службу попал, почему здесь пост выставили, против кого.

— А если не расскажу? — ухмыльнулся пленник. — Слышал, у орков пленных пытать не принято.

Похоже, пришел в себя и начал наглеть! Данут, без размышления, отвесил мужику смачную оплеуху, от которой тот откинулся на землю.

— А я тебя не стану пытать, — сообщил парень, не обращая внимания на укоризненный взгляд старого орка. — Я тебе стану затрещины давать. Не-а, затрещины я