#Бояръ-аниме. Угроза мирового масштаба - Эл Лекс Страница 48

автобус въехал в город и все заторопились на выход, а я остался на месте, это вызвало некоторое удивление у Нокса, который тоже встал было, но посмотрел на меня и сел обратно. Пришлось напомнить ему о моем выигрыше и получить завистливый взгляд, который, впрочем, длился недолго. Всего одна секунда — а потом Нокс хлопнул меня по плечу, пожелал хорошо провести время и направился к выходу из автобуса.

А ведь в нем действительно что-то изменилось после вчерашнего разговора. Не знаю, к лучшему или к худшему, время покажет. Но парень явно решил для себя что-то важное.

Когда все студенты вышли и остались только мы с Ванессой, двери с тихим шипением закрылись, и автобус тронулся с места.

Ванесса, будто только этого и ждала, тут же пересела на соседнее со мной место, возмущенно фыркнула и выключила кондиционер, который Нокс в последний момент включил на максимум.

— Готов? — с едва уловимым вызовом в голосе спросила баронесса.

— К чему? — Я покосился на девушку.

— Увидеть легендарные Гремучие Вары, конечно же!

— А, это. Да, конечно.

— А я вот нет. — Ванесса внезапно опустила глаза и вздохнула. — Мне все кажется, что я тут чего-то себе напридумывала в голове, а на деле окажется… Не знаю, что окажется, но не то, что я напридумывала.

— Скорее всего, так и будет. — Я улыбнулся. — Но что в этом плохого? Реальность редко совпадает с нашими ожиданиями, это факт. С ним надо просто смириться.

— Я смотрю, ты от жизни ничего выдающегося не ждешь, да?

Я не стал ей отвечать, что я в жизни повидал столько всего выдающегося, что готов уже ко всему, что только можно себе представить. И к трем четвертям того, что представить нельзя.

И даже тот факт, что, возможно, в этих самых Варах решится судьба моей магии, не заставлял меня испытывать какое-то волнение — опыт многих десятилетий взаимодействия с магией подсказывал, что легко это не дастся.

Не случится такого, что мы войдем в эти источники — и бам! — мана заструится по мановодам, как в старые добрые времена. Хрен там. Придется либо как следует напрячься, буквально до треска костей и надрыва мышц, либо сломать себе всю голову в поисках правильного способа.

Либо и то и другое сразу.

У Ванессы зазвонил телефон, она достала его и принялась яростно о чем-то с кем-то переписываться, чем и занималась всю дорогу.

Дорога, к слову, заняла немало времени — никак не меньше того, что мы ехали от Академии до города, а, скорее, даже чуть больше, около сорока минут. За это время мы снова успели выехать из города, сменить окружение с цветущего зеленого на засушливо-коричневое, и, когда наконец автобус остановился и открыл двери — я словно бы оказался в другом мире.

Опять.

Удивительно, что всего в сорока минутах езды от дышащего жизнью города находится такое… место. Здесь не было ничего, от края до края горизонта, словно все выжгло огнем, причем относительно недавно.

Растрескавшаяся земля, сухие останки когда-то высоких и пышных деревьев, и только редкие ящерицы порой шныряли из одной земляной расселины в другую. Больше никакой жизни сюда природа не завезла.

В отличие от человека. Человек сюда завез все, что только можно было завезти для того, чтобы сделать себе красиво, приятно и уютно.

Узкая дорога, по которой нас сюда привез автобус, упиралась в высокий стальной забор, за которым располагалось красивое, хоть и небольшое, всего-то в один этаж, здание, утопающее в зелени. В центре внутреннего дворика, напоминающего разросшиеся джунгли, журчал небольшой фонтанчик, сложенный из белого мрамора, и, кажется, я даже слышал тихое щебетание каких-то пташек в ветвях деревьев.

Даже представить себе страшно, сколько денег и времени было потрачено на то, чтобы в этой безжизненной пустыне организовать подобный райский уголок. Ни один особняк даже самого знатного и древнего рода никогда не будет выглядеть так же вычурно и при этом монументально, как уголок живой зеленой природы в самом сердце мертвой земли. Сюда можно приезжать лишь только для того, чтобы полюбоваться на это, даже внутрь можно не заходить.

Но, судя по тому, что никаких машин или иных транспортных средств, кроме нашего автобуса, здесь не было, никто не стремился сюда приехать для того, чтобы подивиться на чудо из чудес. Возможно, все уже надивились, а, возможно, за все время существования этого места оно стало настолько привычным, что никому уже не интересно, что у него снаружи. Интересно лишь то, что внутри, а это удовольствие доступно далеко не всем.

Старый хозяин этого тела, наверное, и подумать не смел о том, чтобы попасть сюда. Новый хозяин, впрочем, тоже не размышлял о таких материях. Но у нового хотя бы есть оправдание — он банально не знал до поры до времени о существовании этого места.

Мы с Ванессой подошли к кованым воротам, изогнутые линии которых явно изображали какую-то картину, но рассмотреть ее я не успел — ворота запищали и распахнулись, приглашая нас внутрь. Мы прошли по зеленому дворику (я не отказал себе в удовольствии медленно и с наслаждением втянуть свежий прохладный воздух, по которому успел соскучиться всего лишь за минуту, проведенную в этой раскаленной пустыне) и оказались перед стеклянными дверями, которые при нашем приближении разъехались в стороны.

Войдя внутрь, мы оказались в небольшом фойе, в котором вокруг низкого кофейного столика, держащего на себе бутылку минералки и несколько стаканов, стояло три глубоких мягких кресла. На стене висел телевизор, а вдоль дальней стены тянулась недлинная стойка из полированного дерева по пояс высотой — вот и все убранство этого заведения. Хотя нет, сбоку от стойки я увидел еще дверь, ведущую куда-то во внутренние помещения.

За стойкой стояла миловидная кареглазая брюнетка с длинными волосами, одетая в белый костюм с черным галстуком, приколотым красной брошкой в форме розы. Не знаю, это такая форма здесь или ее личная одежда, но ей очень идет.

— Добрый день. — Она лучезарно улыбнулась нам. — Представьтесь, пожалуйста.

— Ванесса Тюудор, — вздернув носик по привычке, произнесла Ванесса.

Я представился тоже, но попроще и повежливее.

— Приветствуем вас в Гремучих Варах, — не убирая с лица улыбку, продолжила женщина. — Ваша бронь подтверждена. Горячий источник практически готов к вашему посещению. Вы можете пока что пройти в раздевалку и раздеться там, к тому моменту, как вы закончите, все будет готово окончательно. Желаем вам приятного времяпровождения.

— Спасибо, — от души поблагодарил я женщину, получил в свой адрес еще одну улыбку, на сей раз уже не дежурную, а вполне себе искреннюю, и, следуя ее жесту, прошел в ту самую единственную дверь, что вела куда-то во внутренние помещения.

Собственно, вела она в короткий коридор, который в конце делился на два ответвления, что упирались еще в две двери с красноречивыми символами мужчины и женщины.

— Мальчики налево, девочки направо, — непонятно зачем, констатировала Ванесса. — Увидимся внизу!

И она упорхнула за свою дверь даже раньше, чем я успел сообразить спросить, что значит «увидимся внизу».

Ладно, разберемся.

Я толкнул дверь и вошел в раздевалку. Она была крохотной и явно не предполагалась для большого количества людей — здесь поместились бы максимум трое. Собственно, и шкафчиков здесь было всего три, и один из них был открыт, и в нем лежало несколько одинаково свернутых, но разного размера, полотенец.

А еще на дверцах шкафчиков были налеплены одинаковые наклейки с одним и тем же текстом: «Уважаемые гости, обязательно снимайте всю свою одежду и абсолютно все украшения. Напоминаем вам, что в секции горячих источников температура может достигать такого уровня, что от металлического украшения останется ожоговый след, а синтетическая ткань может оплавиться. Будьте аккуратны!»

Я прочитал это предупреждение, пожал плечами и принялся раздеваться. Украшений у меня все равно никаких нет, а что до одежды… Ну, разденусь, не страшно, тем более тут вон полотенец лежит столько, что можно завернуться в них целиком.

Одно из них я в итоге повязал вокруг бедер, а что делать с остальными не придумал и просто взял с собой на случай, если вдруг окажется, что там не на чем сидеть — хоть под задницу подложу.

Заодно выяснил, что имела в виду Ванесса под «внизу» — раздевалка оказалась сквозной и имела еще одну дверь, за которой обнаружилась уходящая глубоко вниз лестница. Спускаясь по ней, я насчитал не меньше пятидесяти ступенек и, по ощущениям, спустился на уровень этажа так минус третьего, не меньше.

А потом я толкнул вторую