Путь к власти. Том 2 - Олеся Шеллина Страница 48

Сомневаюсь, что это будет продолжаться долго, потому что для её брата в этом плане нет преград, но, будем надеяться на лучшее.

Я сделал шаг от столика, подпуская к дочери целительницу, которая быстро запеленала Юлю, и подала сверток мне. Прижав к груди драгоценную ношу, я подошел к уставшей Ире. Она слабо улыбнулась и приподнялась на локтях. Пока я занимался девочкой, всё положенные процедуры были проведены, и Иру уже вымыли и даже надели чистую сорочку.

— Как ты? — спросил я, посмотрел на целителя, и он кивнул, словно прочитав мои мысли, разрешая делать то, что я планировал сделать.

Сев на кровать к жене, я осторожно положил ей на живот дочку.

— Я чувствую внутри себя пустоту, — сказала Ира, прижимая Юлю к груди. — Она скоро проголодается. Я сама её выкормлю. — Сообщила она мне весьма категорично.

— Хорошо, — я внимательно смотрел на неё. — У меня есть способ вернуть тебе магию. Это будет немного не такой дар, к которому ты привыкла, возможно, даже более мощный. Но, это очень больно. Это чудовищно больно. Ушаков не даст соврать, да и я отключился, когда с дуру приобщился к огню.

— Костя, я только что родила ребёнка, — Ира хмыкнула, но смотрела серьёзно. — Ты после этого будешь мне что-то говорить про боль?

— Ир, ты хочешь вернуть свой дар? — спросил я напрямую.

— Я… — она замолчала и взглянув на сопящую дочку улыбнулась, а потом посмотрела на меня. — Я не знаю. Ещё пару месяцев назад мой ответ был бы категоричен — да. Но сейчас, я не знаю. Мне нужно подумать.

— Думай, я тебя не тороплю. — Я поцеловал её во влажный от пота лоб. — На прикроватном столике будет лежать невзрачный браслет. Если решишься, то наденешь его. Только, Ир, ты должна это сделать в моём присутствии. Когда я говорил про то, что процесс очень мучительный и малопредсказуемый, то не шутил.

Ира мне не ответила, только кивнула.

— Ваше величество, нашим дамам нужно отдохнуть, — с нажимом произнёс целитель. Я поднялся и вышел из родовой, чтобы дать возможность Лейманову и маме полюбоваться внучкой, пока нас всех отсюда не выгнали, чтобы провести полноценную проверку самочувствия императрицы и дочери правящего клана.

* * *

Ирина подошла к прикроватному столику. На нём лежал невзрачный браслет, как и обещал Костя. Она протянула к нему руку и тут де отдернула её.

— Сегодня же скажу, чтобы он забрал его. Потеря дара учит стойкости и смирению, а это важные качества для императрицы, — пробормотала она. — К тому же, я уже смирилась. Но какое же сильное искушение.

Уже прошло две недели с тех пор, когда их с дочерью вернули из клиники во дворец. За эти две недели на столике скопилась пыль, потому что прислуге было строго-настрого запрещено приближаться к браслету. Сама же Ира тоже не могла ничего сделать, ведь для этого пришлось бы взять браслет в руку, а ей этого и хотелось, и нет.

Она покачала головой и вышла из спальни, которая вопреки всем правилам и канонам была у них с Костей одной на двоих. Пройдя по коридору к детским, Ирина внезапно почувствовала холод. Замерев на месте на мгновение, рванула дверь в детскую близнецов, которая тоже пока что была одна на двоих и схватилась за косяк, наблюдая, как посредине комнаты формируется локальный очаг инферно. Ира могла убирать эту гадость. И создавать её она тоже могла.

В кроватке хныкал Рома. Его личико горело огнём, а Татьяна с надеждой посмотрела на неё. Близнецы в последнее время редко развлекались подобным образом. А Юлю так вообще в свою мужскую компанию не приглашали. Во всяком случае, Андрей ни разу не открыл её источника, и это несказанно радовало Иру. Сейчас же, детям было плохо, они чем-то заболели, поэтому выражали свою боль и разочарование жизнью подобным образом.

— Ира, отойди, — сзади раздался спокойный голос Кости. Похоже на то, что его вырвали с какого-то важного совещания, потому что на нём был надет императорский мундир. В повседневной жизни он предпочитал свои обычные костюмы.

Она посторонилась, и Костя стремительно вошёл в комнату. Всплеск дара, который она всё ещё чувствовала, и воронка схлопнулась.

— Сегодня у мальчиков с утра поднялся небольшой жар. Целитель сказал, что ничего серьезного, — ответила Татьяна на вопросительный взгляд Ирины. — Я вам не сказала, потому что даже легкая простуда не полезна ни вам, ваше величество, ни Юлечке. Я и его величеству только сейчас сообщила, когда Роман начал хулиганить.

— Всё нормально, — прервал её Костя. — Мне нужно вернуться. Я там кое-каких министров увольняю с занимаемой должности.

Он вышел из детской, на ходу чмокнув Иру в щёку. Она же смотрела на Ромку, на то место, где успокоившийся после лекарства ребёнок применил одну из простейших форм некромантии и чувствовала, что ещё немного и разревётся. Уж в этом-то она вполне может помочь мужу. А не лелеять свои страхи.

Развернувшись, она побежала бегом в свою комнату. Села на кровать, потом подумала и легла. И только после этого решительно взяла со столика браслет и надела его на руку.

В себя Ирина пришла полноценно через пять дней. В комнате было темно, а у окна стоял обнажённый по пояс Костя. Он почувствовал её напряжённый взгляд и обернулся.

— Хочешь посмотреть на свою татуировку? — внезапно спросил он, глядя на неё.

Свет луны посеребрил его светлые волосы. Сейчас он как никогда был похож на падшего ангела. Ире даже показалось, что она видит огромные крылья за спиной и когти на руках, сжимающих меч. Тряхнув головой, прогоняя странный образ, который, вместо того, чтобы напугать её, подействовал жутко возбуждающе. У неё даже голова закружилась, от тягучего желания.

— Я извращенка, — хихикнула она, и нормальным голосом спросила. — Какую татуировку?

— Интересную, — он усмехнулся и протянул ей руку. — Вставай, ты уже в состоянии.

Он подвёл её к зеркалу, и она с любопытством уставилась на свою руку, которую оплетала черная ветвь полузасохшей розы.

— Как красиво. Это значит, что твоё пламя…

— Одевайся и пошли, — он мягко улыбнулся и прошёл к своему гардеробу, чтобы набросить рубашку и куртку.

Ира быстро оделась, не спрашивая, куда он её тащит ночью. Она так сильно его любила, что ей иногда становилось страшно. И ей было действительно всё равно, куда сейчас идти, лишь бы с ним.

Костя вёл её какими-то полупустыми коридорами. Ира ещё не успела полностью исследовать дворец, и не понимала, где именно они идут. Один раз он придал её к стене, и только спустя минуту выглянул в коридор.

— Что мы делаем? — тихонько спросила она.

— Сбегаем от охраны, — он ей подмигнул, тихонько рассмеявшись. — Тебе понравится.

Они выбрались в сад, и Костя обхватил её за талию, прижав к себе. Ира мгновенно поняла, что сейчас они переместятся и постаралась сосредоточиться. Хлопок, секундная дезориентация, и она с удивлением обнаружила, что они стоят перед воротами старого учебного кладбища. Когда-то в прошлой жизни они здесь на крыше склепа от лича прятались.

Костя быстро прошел до калитки и распахнул её.

— Прошу, — манерно поклонившись, он улыбнулся той мальчишеской улыбкой, которая сводила её с ума.

Они подошли к тому самому склепу. Костя снова сделал приглашающий жест рукой.

— Вперёд. Представь себе, что у нас занятие и тебе надо осуществить поднятие и упокоение. Давай, почувствуй снова свой дар, — прошептал он ей на ухо, становясь у неё за спиной, страхуя от любых неожиданностей.

Ира закрыла глаза и обратилась к источнику, с удивлением обнаружив, что он буквально кипит от насыщающей его некроэнергии. Формула поднятия легко легла в канву заклятья, дар вырвался наружу и устремился к ожидающему его мертвецу.

— Какого хера? — Ира распахнула глаза, услышав возглас мужа и со смесью ужаса и восторга увидела стоящего напротив себя лича, который готовился швырнуть в них светящийся зелёным светом огненный шар.

Костя с ловкостью кошки оказался на крыше склепа и уже через секунду втянул на него Ирину. Она сложилась пополам хохоча, не в силах остановиться. Вспышка обжигающей магии слегка протрезвила её. Костя не стал выделываться и попросту сжег непонятно каким образом очутившегося здесь лича.

— Ира, — она подняла голову и тут же почувствовал, как его ладони обхватила её лицо, а губы прижимаются к её губам. — Как же я хотел этого в прошлый раз, кто бы знал.

— Ты тогда мне много пошлостей наговорил.

— Я сказал правду. Ещё немного и я начал бы приставать прямо на крыше