Брайан Герберт - Ментаты Дюны Страница 49

Рабочие из приземлившегося корабля убирали стулья и готовились к отлету.

Птолемей продолжал смотреть на поле битвы.

– Все погибли. Все мои лучшие образцы. Я… Мне предстоит большая работа.

Но Джозеф был в восторге.

– Не расстраивайтесь, это было грандиозно. И у вас для работы достаточно мозга протонавигаторов. Только представьте, что могут сделать эти кимеки с Полу-Манфордом. Нам нужно больше их, гораздо больше, и я разрешаю вам их построить.

Он повел ученого на корабль.

– Вы поможете разгромить наших врагов, доктор Птолемей. Ваши кимеки покажут, что им нет цены: и здесь, на Арракисе, и в битвах с варварами. – Он ненадолго задумался. – А если дойдет до этого, они будут сражаться на нашей стороне за власть над всей империей.

Человеческое воображение – могущественный инструмент. Оно может стать убежищем в трудные времена, катализатором изменений в обществе или причиной создания замечательных произведений искусства. С другой стороны, чересчур буйное воображение может привести к паранойе, которая сказывается на способности взаимодействовать с реальностью.

Эразм сказал Анне на ухо:

– Тебе нравится мой голос. Он должен казаться знакомым.

Она остановилась, прислушиваясь, потом ахнула:

– Хирондо! Дорогой, это ты?

Робот был доволен достигнутым сходством, а воображение Анны сгладило все неточности. В школе ментатов был доступ к множеству записей, но без большой компьютерной базы данных Эразм с трудом находил нужные. Наконец он обнаружил небольшой отчет о скандале в императорском дворце с участием дворцового повара и сестры императора. К отчету прилагалась короткая аудиозапись – испуганный Хирондо говорил о своей невиновности. Это давало Эразму слишком мало материала для работы. К тому же тембр голоса Хирондо от страха изменился. Эразм постарался это исправить.

– Я могу стать частью твоих воспоминаний о Хирондо, – говорил Эразм поддельным голосом, стараясь успокоить девушку. – Я всегда буду здесь, рядом с тобой, в твоем сознании. Я никогда не оставлю тебя… а ты сможешь мне все рассказывать.

Эразм собирался наслаждаться своей новой ролью. И действительно, ему было очень – приятно? – что она согласилась с такой готовностью. После трудного испытания с вызванными «сафо» воспоминаниями ему нравилось делать вид, что он ее утешает, – «это необходимо», – диктовало его любопытство. Он мог узнать от нее многое о человеке совсем с иной точки зрения по сравнению с тем, что за долгие годы узнал от Гилберта, а следующий шаг обещал быть еще лучше, позволив ему установить более близкую и постоянную связь с Анной.

Независимый робот распустил свои щупальца по всему комплексу школы ментатов, дотягиваясь всюду, хотя у него и не было физического тела. Благодаря многочисленным образцам мыслящих машин, хранившимся в закрытом сейфе «для изучения», Эразму хватало материалов. Очень долго он незаметно изучал дезактивированных боевых меков, изолированные компьютерные сознания и автоматические устройства и все это использовал для создания сотен миниатюрных роботов-зондов.

Первый из них был размером с человеческую ладонь; он в свою очередь начал производить меньшие машины, а те конструировали совсем крохотных роботов. И наконец роботы-зонды смогли создавать свои совершенные миниатюрные копии. Эти мини-роботы почти не обладали возможностями компьютеров и только следовали указаниям Эразма, но проделали колоссальную работу, протянув линии связи во все здания и установив шпионские глазки; они расширили невидимую сеть, которой робот накрыл комплекс, и поместили свои устройства даже в насекомых и болотных тварей, так что эта сеть захватила и мангровые заросли.

Шедевром Эразма стал крохотный имплантируемый прибор, новое устройство для наблюдения и прослушивания, серебристый робот размером с кончик пальца Анны. Он вообще походил не столько на робота, сколько на сверкающее насекомое.

Разговаривая с Анной через миниатюрный микрофон возле ее кровати, Эразм объяснил:

– Это мой особый спутник, Анна. Я помещу его в твой слуховой проход, и это позволит нам постоянно быть на связи, если ты вдруг захочешь со мной поговорить.

Полностью доверяя ему, Анна поднесла маленького серебряного робота к уху; похожая на насекомое машина заползла внутрь и прикрепилась там, где могла касаться слухового нерва и передавать звуковые сигналы. Эразм хотел бы читать мысли Анны, но это было его следующей задачей.

– Я знала, что ты ко мне вернешься, – со вздохом сказала Анна.

– Я всегда жил в тебе, – ответил он, не желая разрушать ее иллюзии. – А теперь мы сможем всегда быть вместе. Я твой самый близкий и верный друг, не забывай.

Сказав это, он вдруг понял: для него это грандиозный эксперимент, но для Анны – правда, у нее нет других друзей.

Эразма тревожило, как бы она не заговорила с ним вслух, когда будет среди учеников. Но Анну Коррино и так считали странной, ее негромкое бормотание только укрепило бы это мнение.

Молодая женщина прошла к смотровой площадке и взглянула оттуда на мангровые заросли, которые создавали непроницаемый щит вокруг школы.

– Когда ты так близко ко мне, Хирондо, я люблю тебя еще больше. Мы можем вместе вспоминать, планировать наше будущее.

Эразм удивился, но ему было приятно. Любовь. Человеческие чувства всегда ускользали от него, хотя он пытался понять их сущность. У них с Гилбертом установились отношения взаимного признания; человек называл его «отцом», но это было совсем не то, что говорила Анна о своем утраченном возлюбленном. Теперь у Эразма появилась возможность лучше изучить людские эмоции.

Несколько дней назад через свою хитроумную систему подсматривания Эразм с огромным интересом следил за разговором Драйго с Гилбертом. Драйго был подобен блудному сыну, вернувшемуся домой, но с пути на этот раз сбился Гилберт.

После того как безумцы линчевали прежних союзников машин, Эразм считал, что Гилберту следует бежать, пока не поздно. Драйго позаботился бы, чтобы их обоих хорошо приняли люди, настроенные так же. Эразм опасался, что Гилберт не сможет дольше притворяться. Но Гилберт не желал оставлять свою драгоценную школу. Казалось, школа для него важнее жизни.

Когда школа отмечала годовщину своего основания, кое-кто из учеников заглянул в архивы и увидел фото Гилберта, сделанные больше семидесяти лет назад, – и за все это время Гилберт не изменился. Это мог бы заметить и самый ненаблюдательный человек, хотя пока никто об этом не говорил. Но со временем кто-нибудь непременно начнет задавать вопросы. Эразм должен был найти выход раньше, чем это произойдет…

На смотровой площадке Анна запела песенку, которую, по ее словам, пела ей леди Оренна, но внимание Эразма неожиданно отвлеклось от разговора с Анной. Гилберт в своем кабинете только что достал сферу памяти.

Чтобы не разрываться на два разговора, робот прошептал Анне на ухо:

– Я немного помолчу, но не покину тебя надолго, дорогая. Обещаю, я никогда тебя не оставлю.

В свой шпионский глазок Эразм увидел, что Анна улыбнулась, продолжая глядеть на болото. И перенес внимание на кабинет директора.

Гилберт смотрел на слабо мерцающую сферу. Когда они жили на Коррине, он видел флометаллическое лицо робота. Хотя Эразм никогда не умел хорошо подражать человеческой мимике, Гилберт по крайней мере мог истолковать настроение учителя (впрочем, робот настаивал, что у него не бывает никаких настроений).

– В последнее время я заметил перемены в поведении Анны Коррино, – сказал Гилберт. – Она слишком часто разговаривает сама с собой и улыбается. Что-то в ней изменилось.

– Это моя работа, – сообщил Эразм. – Она интересный подопытный объект, но я подталкиваю ее, направляю ее мысли. Однажды я даже дал ей «сафо».

Директор задумался.

– «Сафо»? Но я держу его под замком в аптеке.

– Я заставил ее взять один флакон для важного эксперимента. Ее реакция была очень информативной, я больше узнал о ее прошлом и эмоциях.

– Тебе не следовало этого делать. Ты повредил ее рассудок?

– Конечно, нет. «Сафо» усилило ее воспоминания и позволило говорить о тех событиях прошлого, о которых она не хотела вспоминать. Это была своего рода терапия, я уверен. Ты сам видишь, что Анна довольна, больше говорит. «Сафо» позволило ей открыть сознание.

– Пожалуйста, больше не давай ей этот препарат.

Гилберт сел за стол, решив надежнее запереть «сафо», чтобы у робота не было к нему доступа.

Эразм спросил:

– Почему ты не используешь его на других учениках? Изучи его воздействие. Средство позволяет сосредоточиться, а это очень полезно для ментата.

– Ученики могут достичь того же с помощью дисциплины мысли, которой я их учу.

– Но «сафо» дает еще больший эффект. Тебе следует экспериментировать с ним.