Виктор Глумов - Хранитель Зоны Страница 49

– Братишка, вот я и говорю, что Коваль – *censored*, он сталкеров науськивает…

– Вот, только что доложили: из леса выходят женщины. Много красивых женщин. Приказ есть – стрелять по всему, что пытается покинуть Зону. А они не могут, понимаешь? Не могут убивать женщин, – он махнул рукой. – А… тебе-то человека убить, что муху прихлопнуть. Так когда закончишь с бессмертными?

Фрайб поджал губы и побледнел. Мальчик не любит, когда им командуют, ничего, придется привыкать.

– Сейчас там хаос, и сложно…

– Меня это не волнует. – Сакарчук постучал пальцами по столу. – Мне позвонили сверху и приказали навести там порядок в течение недели, чтоб запустить туда журналистов и успокоить народ. Так что если не справишься, проблемы будут у всех. Кстати, ты когда будешь работать над проектом «Новая реальность», который вчера обсуждался?

Фрайб сел, скрестил руки на столе и посмотрел в упор. Сакарчук выдержал его взгляд и добавил:

– Чтобы держаться на плаву, надо играть по правилам, даже когда они тебе не нравятся. И гонора поменьше, мне все равно, а кое-кто из тех, кто повыше должностью, может обидеться.

Фрайб порозовел, откинулся на спинку стула и спросил, закидывая ногу за ногу:

– Чем прикажете заниматься?

Сакарчук ответил:

– Наводить порядок в Зоне. Но кое-кому хотелось бы, чтоб ты занялся проектом: у одного очень влиятельного человека мама при смерти.

– Рай первого уровня для безвременно почивших власть имущих. Рай второго уровня с меньшей проработкой деталей – для граждан второго сорта. Быдлу, естественно, там нет места. Нет! Есть, если быдло продает себя в посмертное рабство. О! Можно разработать персональный райчик для питомцев: собачка – сто тысяч, кошечка – тридцать, хомяк – штуцер…

Зазвонил телефон, и Сакарчук потянулся к трубке, говоря:

– Лев, хватит паясничать, работать надо.

Фрайб неторопливо поднялся и, пока Сакарчук выслушивал о бедах, обрушившихся на головы военных, продолжил:

– Тюрьма для тех, кому отсидеть срок не хватит жизни… Ты распорядись насчет вертолета, хорошо? И займись поисками Артюхова и компании. Начальству передай, что будет им рай для старушек и собачек, уж оцифровка – не проблема. Все упирается в создание реальностей.

– У тебя срок – неделя, – напомнил Сакарчук, прикрывая трубку рукой. – Неделя – это край, запомни. Лучше поторопись.

Москва. Артюхов

Утром Артюхов первым делом вышел на балкон. Он смотрел на далекий сосновый лес за сотами новостроек, подставлял лицо солнечным лучам и пытался впитать тепло. В этом году выдалось затяжное лето, жаркое, но не знойное. Пекло понемногу начало слабеть, листья – желтеть…

Возвращаться к работе не хотелось. Он уже выстроил «скелет» программы, осталось самое сложное – добавить «мясо». Зону они создавали с Фрайбом плечо к плечу, и даже жена не знала, что ее муж – разработчик технологий будущего. Перед журналистами он разыгрывал глуповатого выходца из «быков». Теперь все маски отброшены к чертям, ведь мир несется в бездну.

Надо выбить Фрайба сначала из Зоны, потом устранить физически. Наверняка есть способ, следует над этим хорошенько подумать. Умывшись, он уселся за работу, но долго не мог сосредоточиться – болели глаза. К тому же вчерашняя пицца уже переработалась, и нечеловечески хотелось есть, да и мозгам глюкоза нужна – на холостых оборотах долго не протянешь.

Артюхов пообещал урчащему животу, что завтрака он не дождется, придется терпеть до обеда, и снова уткнулся в экран. Живот внял и успокоился.

К обеду желудок вспомнил о том, что его обещали покормить, и разволновался. Пока его громкие причитания не привлекли соседей, Артюхов решил купить самые необходимые продукты.

В старом панельном доме не было консьержа, значит, можно идти в магазин без страха, что на тебя настучат ментам. Но все равно возле двери Артюхов замешкался, повязал бандану и надел очки, посмотрелся в зеркало. Ничего, сойдет. Даже если его портреты развешаны по всему городу, сейчас он небрит и брутален.

Да и фотороботы – скорее проформа. Люди через минуту забудут лица, чтобы найти сходство, надо стать рядом с фотороботом и усиленно привлекать к себе внимание. К тому же обычно он на фото неузнаваем, так что не стоит бояться.

В лифте с высохшими лужами воняло кислятиной. «Оторвался ты от народа, Игнат, – подумал Артюхов. – Вкуси же истинной жизни!»

Перед выходом из подъезда он ощупал карманы, проверил ключи – на месте. Нажал на кнопку – дверь с писком отворилась. По привычке он поискал взглядом «хаммер», плюнул на асфальт. Нет у него теперь машины, и зовут его… Действительно, как? Сумка с документами дома, деньги-то хоть взял?

Три тысячи обнаружились в кармане джинсов. Интересно, хватит, чтобы купить колбасы, хлеба и молока? На ресторан бы точно не хватило, а сколько стоит еда, он понятия не имел – в магазине лет двадцать не был, но люди жаловались, что все дорого.

Магазин находился в цоколе новостройки, что напротив.

Состоял он из двух комнат: маленькой, где продавались сигареты и спиртное, и большой. Артюхов уставился на витрину, где лежали колбасы разных видов – и копченые, и вареные, и сардельки, и сосиски, прищурился, чтоб разглядеть цену, и рассмеялся: четыреста рублей за килограмм! Воодушевленный, он обратился к явно деревенской девочке-продавщице со стрелками а-ля Клеопатра и ярко-розовыми губами:

– Дайте мне кило докторской, нежирное молоко, белый хлеб кирпичиком, – он говорил, а девушка доставала продукты и выкладывала их на прилавок. – Копченки полкило, пачку масла… Не эту, большую. Да. Сыр голландский, средний кусок. Чай, кофе, ватрушку с чесноком и, пожалуй, все.

Девушка озвучила мизерную сумму и добавила:

– Пакет нужен?

– Давайте.

Продавщица зашуршала целлофаном и принялась складывать продукты, добавляя:

– Еще пятнадцать рублей.

Артюхов вспомнил про питьевую воду, купил пятилитровую емкость и поплелся к выходу, улыбаясь, протянул руку, чтобы толкнуть дверь, и оторопел. Поверх плаката с рекламой сигарет был прилеплен лист формата А-4 с фотороботами Игарта и Ольги. Они значились опасными террористами, за их поимку обещалось вознаграждение – по шестьдесят тысяч рублей за каждого.

Такую же распечатку он заметил на доске объявлений у подъезда. Это что же, Игарт в Москве? Оперативно, однако. Оглядевшись, он сорвал лист и потопал домой.

В кухне он смахнул пыль со стола, нарезал сыр с колбасой, заварил чаю с лимоном и поймал себя на мысли, что забыл, когда ел с таким удовольствием – все время нервотрепки, проблемы непрерывные.

Покончив с обедом, он засел за комп, часа три работал плодотворно, а потом дело застопорилось, и как он ни старался, не мог решить задачу. Разозлившись, вышел на балкон, сквозь листья густой сирени уставился на темнеющее небо. Ему не хватало толкового программиста, но сейчас нельзя было его искать, это значило бы рисковать и светиться.

Во дворе припарковался белый микроавтобус «мерседес», типичная ментовозка. Из салона вышли двое мужчин в черных футболках, длинноволосый водитель покинул салон и потянулся. Артюхов сглотнул. Точно, менты, вычислили, *censored*. Вон, водила пялится прямо на балкон. От греха подальше он вернулся в комнату и наблюдал за подозрительными типами из-за шторы.

Отъехала дверца, и мужики вынесли из салона барабанную установку, поставили, прислонили к ней две гитары.

Отбой тревога. Не менты это – рок-группа.

Выдохнув, Артюхов вернулся за комп, уставился в монитор, почесывая подбородок, и тут в дверь позвонили – настойчиво, нагло. Он вскочил. Таки не рокеры они, менты переодетые. Черт, так проколоться! Игнат метнулся на балкон, выглянул в окно: спасибо, хоть дом не оцепили!

Срочно забрать комп и сваливать!

В дверь звонить перестали, донеслись голоса. Мужской и женский.

Женский?!

– Артюхов, открывай, это Игарт. Быстрее же!

Неужели? Скользнув к двери, он посмотрел в глазок: действительно Игарт! Но откуда ему известно… Глупый вопрос. Ему доступно все, что хранится в памяти Артюхова.

Но не это самое удивительное. Игарта никогда не существовало, Артюхов создал его и вдохнул душу. Так что, он теперь – творец?

– Неужели и здесь его нет? – произнесла женщина, которая не попадала в поле зрения. Кто это, Ольга? Не зря же они вместе на фотороботе.

– Тут я, – наконец отозвался Игнат, щелкнул щеколдой, дважды повернул ключ в замочной скважине.

Перед ним стоял тот самый аватар, который он разрабатывал целых три дня: сначала придумал внешность, потом штрихами обозначил характер. И вот Игарт перед ним – живой человек из плоти и крови. Шокированный, Артюхов не сразу обратил внимание на Ольгу.

– Когда ты ушел из Зоны, я остался, – сказал аватар. – В квартиру пустишь? Не нервничай, на тебе лица нет.