Игорь Подгурский - Подземный рейд Страница 49

– Я и на том свете узнаю Шаржукова. – Плевок скривил губы в некоем подобии ухмылки. – Где мой меч? – его голос скрежетнул, как плохо смазанный механизм. – Отдай! Может, и пощажу. Умрешь легко.

Олег с сомнением оглядел пустую столешницу. Ни пустых рюмок, ни бокалов. Где же он так набрался по самые брови?

– Закусывать надо, когда культурно отдыхаешь. Уже успел зенки залить? Ни с кем меня не спутал?

– Я тебя хорошо запомнил, Шаржуков. – Он перегнулся через стол. – У меня было много времени на обдумывание. Ты не представляешь, сколько раз я тебя казнил в своих мечтах. Я все помню… ничего не забыл.

«Вот свезло, так свезло, – подумал Олег. – Похоже, он свихнулся, а я попал под его бред».

– Какой-то ты обидчивый, – передернул плечами Шаржуков. Если бы его хотя бы по разу казнили все, кому он дал по морде, то от него бы и маленького кусочка давно не осталось.

Олег продолжал рассматривать сослуживца: глубоко запавшие глаза и брови, неестественно близко съехавшие к переносице. Раньше у Плевка таких аномалий с лицом не наблюдалось. Недоставало еще какого-то штриха. Приглядевшись, лифтер с удивлением отметил: у скандалиста напрочь отсутствуют ресницы. Будто их и не было вовсе. Эта нестыковка почему-то особенно неприятно поразила Шаржукова. Час от часу не легче. Маленькие кусочки мозаики упрямо не хотели складываться в целую картинку.

– Жмурикам не место среди живых. Тебе вообще-то положено раствориться в вечности, – изрек он.

Лжекаэсэсовец ничуть не смутился и не подумал оскорбиться. Еще один аргумент в пользу догадок Олега. Самые худшие предположения начинали сбываться, воплотившись в облике бывшего недруга, ставшего слишком учтивым и изъясняющимся чересчур правильно построенными фразами.

– А насчет вечности… смерть так смерть. Ты сам так решил, – впервые за весь разговор сорвался на «ты» тот, кто так нагло присвоил себе лицо и комбинезон с личной нашивкой Плевка. – Не смей меня равнять с мертвецами. Ты такой же, как капитан Шаржуков. Никакого воображения. Чуть что выходит за рамки привычного, сразу записывают в мертвяки, в лучшем случае неупокоенные, а я…

– Сейчас я буду тебе интеллигентно объяснять, кто ты есть, – прервал его на полуфразе лифтер.

В неярком электрическом свете Олегу показалось, что кожа на лице собеседника имеет какой-то бледно-серый оттенок. От этого лишь усилилось впечатление, что у каэсэсовца на лице маска. Неожиданно возникло жгучее желание подцепить ногтями или чем-нибудь острым кожу и начать сдирать ее… Кусочек за кусочком. Под ней должна обнажиться истинная личина.

Шаржуков усилием воли подавил свой порыв, продолжая вглядываться в лицо говорившего. Но оно оставалось эмоционально безликим, бедным деталями: без намека на мимические мышцы, которые двигают кожу, образуя на лице складки и морщинки, и, залегая вокруг отверстий рта, разреза глаз, ноздрей, своими сокращениями изменяют их очертания и форму. На этой маске, словно высеченной из камня, двигались лишь губы и зрачки, пристально уставившиеся на Олега.

В зале притушили свет. Шаржуков встретился глазами с бывшим коллегой. То, что он бывший, уже не вызывало сомнений. Последние колебания рассеялись, как легкий утренний туман под лучами солнца. Глаза сослуживца поменяли цвет. Радужная оболочка стремительно потемнела, став иссиня-черной. Зрачок стал вертикальным, губы вновь искривились в подобие улыбки:

– Запомни, Шаржуков, я твоя смерть и буду ждать тебя на всех дорогах, куда бы ты ни пошел.

Сейчас никого нельзя удивить ни цветом глаз, ни размером зрачков, особенно в Хэллоуин. Контактные линзы можно выбрать в магазине на любой вкус. Все зависело только от полета фантазии и остроты зрения. Хочешь, бери кроваво-красные, словно у вампира, такие можно приобрести в комплекте с накладными клыками, и продавались они со скидкой. Накануне Дня мертвых эти линзы расходились, как горячие пирожки на ярмарке. Хочешь – с острым вертикальным зрачком человека-ящерицы. Тем, кто не любил возиться с солнцезащитными очками, предлагались черные линзы со светофильтрами.

Вот только у Плевка с глазами творилось что-то неладное. Он мигнул, и зрачки у него сразу стали нормальными. Обычные человеческие глаза. О таких контактных линзах Шаржуков не слышал. Хотя технологии середины XXI века не стоят на месте, а бегут вприпрыжку, предугадывая потребности человека.

Олег оглянулся, ища глазами друга, сгинувшего в толчее у барной стойки. Бармен и его помощник еле успевали смешивать очередную порцию «Полета к звездам». Коктейль с названием, влекущим за пределы стратосферы, поразительным образом действовал на психику добровольных кандидатов в отряд космонавтов.

Похоже, одним из ингредиентов напитка было то, чем заправляли первые ракеты – спирт. Иначе чем объяснить, что уже первый выпитый бокал становился «ключом на старт». Второй – «первая ступень отошла»… Неподалеку стоял, пошатываясь, очумевший вампир сразу с двумя бокалами «ракетного топлива» в руках. По его ошеломленному виду было понятно, что еще пара мощных глотков, и он станет первым кровопийцем, высадившимся на Луну.

Где-то в районе барной стойки затерялся и Бормотов. В толчее ряженых мелькнула седая макушка товарища. Бармен не успевал обеспечивать толпу страждущих бокалами с дармовым пивом.

Олег решил тянуть время. Вдвоем им сподручнее будет скрутить перевертыша. Самое надежное – заболтать. Оратор из лифтера был еще тот. И он начал импровизировать.

– Из мельчайших деталей соткана ткань нашей жизни, – на одном дыхании выпалил лифтер. Больше ничего умного Олег сообразить не мог. Сказанное, похоже, удивило не только его.

– Не надо пафоса.

– Маска скрывает истинный облик человека, терзающий его душу.

– Я не человек, и у меня нет души, – уголки губ на неподвижном лице изогнулись, обозначив намек на ухмылку.

За спиной лифтера раздался громкий возглас, перекрывший музыку, грохотавшую в зале:

– Опаньки!

Долгожданное подкрепление в лице Алексея прибыло. Не сводя глаз с Плевка, каэсэсовец сгрузил свою добычу на столик. Оставалось удивляться, как он притащил, не расплескав ни капли, восемь пузатых кружек пива. Одну он тут же сграбастал, но пить не спешил. Добытчик произнес:

– Вот так встреча! Впервые рады тебя видеть. Да, Олежка?! – Бормотов незаметно подмигнул другу. Во всяком случае, ему так хотелось думать. – Это дело надо обмыть. За встречу! – он приподнял бокал с пышной шапкой не успевшей опасть пены, приглашая каэсэсовцев присоединиться к нему.

Незнакомец с лицом Плевка проигнорировал более чем щедрое приглашение. Он с брезгливой ленцой посоветовал Алексею:

– Подари себе жизнь. Брысь отсюда!

– Сейчас не самый лучший момент выяснять отношения. – Олег по инерции продолжал тянуть время.

– Я сейчас буду рвать тебя… на мелкие кусочки.

– Ага, рвал тут один, – подался вперед лифтер, – вот только он без рожи остался и занят тем, что червей в земле кормит. – Шаржуков замолк.

Разглядывая сидевшего перед ним Плевка, Олег неожиданно понял, что это точно не человек. Под натянутой на лицо человеческой кожей скрывалось какое-то существо. Оно привычно кривило тонкие губы в злой ухмылке. Смотрело на каэсэсовца жестким и в то же время торжествующим взглядом. Так разглядывают меню, выбирая, с какого блюда начать, а какое оставить на десерт.

– Ты ж… – начал цедить слова Алексей.

– …покойник! – закончил за него Плевок, вальяжно откинувшись на спинку стула.

– Э-э, нет, шалишь! Покойник тот, кто спокойно лежит в земле. А ты по нашему городу шляешься, – проникновенно произнес Бормотов, выделив интонацией «нашему».

– Ты кусок мяса, – роняя слова, точно робот, сказал Алексею лже-Плевок. – Мое более чем щедрое предложение остается в силе.

Казалось, собеседник не дышит. Ни одна мышца на лице не пошевелилась. Словами это трудно передать, это надо видеть. Злой тон и угрожающие слова не соответствовали выражению глаз. Теперь они были непроницаемы и бесстрастны, будто дверь наглухо захлопнули прямо перед приятелями. Неожиданно создание, сидящее напротив, зашлось глухим каркающим смехом.

Олег не мог объяснить, но всем нутром чувствовал, что за неподвижным лицом невозмутимого истукана скрывается нечто очень гадкое, человекопротивное.

Шаржуков неожиданно вспомнил вопрос следователя: «Ваши действия, если встретите Плевка?» Обещание, данное дознавателю, следовало выполнить. Олег был хозяином своего слова, справедливо считая, что слово моряка крепче стали.

– Он всегда такой тупой? Три раза я повторять… – процедил лже-Плевок.

Олег хмыкнул и сделал вид, что потянулся за кружкой с пивом, но вместо этого, перегнувшись через стол, резко выбросил руку, ударив справа. Кулак обожгло, будто он саданул по ледяной глыбе: твердой и холодной.