Марик Лернер - Дорога к новой жизни Страница 49

— Свои не принимают, — задумчиво сказал я, — чужие лезут. А что в армию не пошел?

— Так там нормально с женой можно жить если офицер. А пока рядовой куда деваться? На зарплату не прокормишься, и жилья нет.

— Я не знаю, как принято у собак, но хочу тебе объяснить, о чем ты просишь, что значит быть членом Клана.

Тед положил полотенце и настороженно уставился мне в лицо.

— Мы принимаем всех, но это одновременно создает массу проблем. Приходят к нам все больше молодые, которым хочется нового, или разумные с амбициями, которые по каким-то причинам не добились того, на что, как они считают, имеют право рассчитывать. Иногда это правда и причина вовсе не в них, но очень часто они слишком много о себе думают, и таких приходится воспитывать. По разному, физически тоже. Мы — хищники. Все виды, и собак это должно касаться в полной мере. Что такое иерархия стаи ты должен прекрасно понимать.

Он непроизвольно кивнул.

— Чтобы не допускать бесконечных свар и драк, тем более, чтобы не дать возможность лезть в дела Клана и глав семейств, проситель не принимается автоматически. Каждый дает клятву подчиненного на год и один день и нас совершенно не интересует насколько он великий мастер, воин или просто насколько важны его умения. В данном случае это значит, что этот год вы принадлежите мне. В прямом смысле принадлежите. Я могу послать тебя на смерть, если посчитаю нужным, или сам убью, и отчитываться за свои действия буду только перед Вожаком. Могу приказать тебе кого-то убить, и ты обязан подчиниться, не задавая вопросов. Надо мной только Вожак и свои претензии ты выскажешь ему, если он захочет выслушать, но исключительно потом, после выполнения приказа.

Я помолчал, давая возможность подумать.

— Когда год пройдет, решать буду не только я, но и моя семья. Это несколько другое, чем ты думаешь. Туда входят все, кто живет в моем доме. Но это не значит, что ты или твоя жена должны лизать всем задницы. Мы — хищники. Как себя поставишь, так и будет. Сильных уважают. Не только физически, но характером сильных. Иногда срок можно продлить еще на год, иногда тебя отказываются принять и выгоняют.

— С другой стороны, — откровенно ухмыляясь, перебил меня Следак, — он тебя обязан поить и кормить, лечить и отвечать на идиотские вопросы в течение всего срока испытания.

Тед не слишком приятно усмехнулся разбитым ртом.

— Мы уже все решили. Врач сказал, что ее все равно выпишут, еще месяц до родов, нечего зря занимать место, если нет особых проблем. А нас и с дома поперли.

Как себя покажешь, так? — набычившись, повторил он.

— Каждый живет свою жизнь, и выбор делает сам, — ответил я. — Пойдешь, объяснишь все еще раз жене. Согласится, скажите, что положено, и будем перебираться. В гостинице и для вас место есть, наши все равно на военной базе сидят безвылазно. — На, — протягивая ему кольт, сказал я. — Будет теперь твой. В собак не пали, с Клыкастой я договорился, больше цепляться, пока вы здесь, не будут.

— Тут тебя спрашивал какой-то Фома, — дружески хлопнул меня по плечу здешний вышибала. — В общем зале сидит, дожидается.

Кто бы мне лет пять назад сказал, что зеленые меня трогать будут, и я им руки после этого не отрежу. Непременно бы в глаз плюнул такому вруну. А сейчас нормально воспринимаю. Фигня, что у него вместо лица морда и цвет кожи ненормально зеленый, никаких счетов к ним я не имею. С этими я никогда не дрался и сколько не спрашивал никто понятия не имеет про деревья-убийцы. Наверное, это специфическая особенность тех племен. Вот и про деревья-дома тоже никто не слышал.

— Следак, покажи им, где разместиться и расскажи что и как, — показывая на свое новое приобретение в виде человеческо-собачьей семьи, — сказал я. — Кажется, отдых кончился, начинается работа.

— Отдых, — возмущенно воскликнул тот, — мне надоело мотаться по окрестностям. Я теперь спокойно высплюсь.

— Нет, — уверенно возражаю, — вот теперь ты и начнешь ездить. Причем самостоятельно, я буду очень занят самолетами. Давай, давай. Иди, покажи им комнату.

Фома сидел в гордом одиночестве, и даже кружка с пивом у него была одна. Не любящие алкогольные напитки, пиво здешние гномы тоже не слишком употребляли, наверное, не знали, что им положено регулярно напиваться согласно представлениям землян и разносить кабак острыми секирами. Топоров у них тоже не наблюдалось. Были только такие маленькие топорики с длинной рукояткой, но не у них, а как раз у оборотней, мы ими ловко кидались, проламывая чужие головы. После этого осваивать метание аналогов немецких гранат-колотушек было одно удовольствие. Метров за тридцать стандартно любой щенок попадал в маленькое окно.

— Стаканчик пива вполне можно, — поделился Фома, правильно поняв мой взгляд. — Иногда и расслабиться нужно. Вот бутылка для меня все равно, что тебе поллитровка водки.

Вот интересно, если гному водки в пиво долить язык развяжется или сразу унюхает? Впрочем, разведшколу с обучением незаметно доливать, подсыпать и обменивать кружки я не кончал, так что и пробовать не стоит.

— Пришел твой заказ, — сообщил он мне ожидаемое известие и вытащил из кармана распечатанный список. — Все как договаривались. А вот это, — кладя на стол еще одну отпечатанную рекламную брошюру, — список возможных улучшений. Это на будущее. Есть, например, вариант одновременного управления из единого центра тремя радиоуправляемыми автомобилями. Потом посмотришь.

Я проверил цифру, перевел ему причитающийся процент, и с сомнением посмотрел на остаток. Пока этим военным не покажешь интересный результат, они и не подумают оплатить мои эксперименты. А идей много и не все из них дешевые. Надо обязательно отложить посторонние проблемы и организовать скорейшую переделку и проведение демонстрационного полета.

Подошла официантка и принесла пиво мне. За месяц мы уже успели примелькаться. Обе официантки прекрасно выучили наши вкусы, уже не спрашивали, что желаем, а сразу тащили. А еще они регулярно стремились усесться Следаку на колени. Меня почему-то игнорировали. Зато пару раз появлялись накаченные парни, очень интересующиеся, нельзя ли дать в морду. Есть такая категория придурков — как видят кого-то с большими кулаками, так сразу очень хотят выяснить, кто круче. Так эти направлялись прямо ко мне без разговоров. Таких даже сломанная челюсть не успокаивает, каждый думает, что он самый большой обезьян в здешнем зверинце и с ним этот номер не пройдет.

— Это тоже за мой счет, — показывая на пиво гнома, говорю ей.

Фома подтверждающе закивал.

— Послушай, — говорю ему, — если это не секрет... Вот они гномы, — я показал на двух посетителей в зале, ты гном, а там, где мы жили, есть еще и другие. Одни ходят в костюмчиках и общаются с эльфами, другие чуть ли не в каменном веке живут. В чем между вами разница?

— Принципиальной нет, — отхлебывая из кружки, сказал Фома, — на генетическом уровне одно и тоже. Но ведь ты тоже отличаешься от собак. Я поначалу думал, что ты вообще человек. Ярослав. — Он фыркнул.

— Имя это не главное, здешние оборотни тоже всякие Биллы и Эдварды с Нисимами бывают. Это просто мода и ничего другого. Разница, и очень существенная, в том, в каких условиях мы жили до появления эльфов, и кто в соседях оказался. Вот ты явно неплохо устроился, хотя что-то мне подсказывает, что людям свой второй облик показывать не любишь. А я вот имел удовольствие повстречать эльфов.

Знаешь что такое цирк? Все мы клоуны, — с неожиданной злобой сказал он, не дожидаясь ответа. — Только вы кувыркаетесь на арене, а мы декорации расставляем. Я у себя на острове известный мастер был, а тут поманили хорошей жизнью и новыми знаниями. Конечно, интересно. Ничего не скажешь, не обманули. И жизнь легче и слаще, и узнал много нового. Во только в глубине души чувствуешь себя обманутым. Там я был ого-го! А здесь помощник среднего уровня. Иногда лучше быть первым парнем в деревне, чем десятым в городе. Только, — взглянув на меня, добавил он, — если хочешь предложить что-то сильно умное вроде поработать агентом или к тебе жить перебраться — это не по адресу. К комфорту привыкаешь быстро, и отказываться от него не хочется. Совершенно не тянет опять сидеть на голой скале и питаться гнилой рыбой, когда очередной сезон штормов. Вот так иногда расслабишься — и с новыми силами втюхивать всяким лохам очередную партию оборудования.

Эльфов очень мало, — отхлебнув из кружки, продолжил он, — и они просто вынуждены нанимать таких как я. Подвернулся удачно, понравился, имеешь возможность хорошо жить. Вот только домой потом уже не вернуться. Не потому, что как людям память сотрут, дело в том, что кто попробовал другой жизни, назад в грязь не захочет. Мы — и гномы, и орки, работающие на эльфов — все на контракте. Там очень неплохие условия. Дело даже не в деньгах, хотя они никогда лишними не бывают... Впрочем, это я уже лишнее болтаю, — после паузы сказал Фома.