Андрей Левицкий - Трое против Зоны Страница 49

В тот момент, когда мне надоело и я собирался уже сам шагнуть внутрь или иначе разрешить дурацкое ожидание не пойми чего, – снаружи послышались голоса, и затем – шаги в коридоре. Мы оглянулись.

Сопровождаемые охранниками в форме, по коридору шаркали ничего не понимающие, сонные люди. Большинство – в пижамах, ночных рубашках, халатах. Кое-кто успел одеться – но на всех без исключения лицах царило выражение сумятицы и непонимания. Седые, полные ученые, пожилые научные сотрудники, молодые лаборанты, а также разновозрастный персонал – все шагали, спотыкаясь со сна и ежась на утреннем холодке. Снова и снова слышались недоуменные возгласы. Охранники с помощью наемников начали загонять всех в стеклянные ячейки.

На шум из лаборатории выглянул Дядя. Увидев эту сонную процессию, он повеселел.

– Антон Петрович, доброе утро! – каркнул он своим скрипучим голосом. И помахал кому-то в толпе. – Говорите, мои эксперименты не одобрят? Так я не нуждаюсь ни в чьем одобрении! Покойного отдыха в клетке с мутантами!

В некоторых ячейках и правда сидели мутанты. Тот пес, которого я видел раньше, рычал, ощерив зубы, на проходящих мимо людей. В соседней с ним камере свернулся леший, а в еще одной – зверь, видовую принадлежность которого я так и не смог определить.

Седой полный мужчина в синей пижаме, задыхаясь от возмущения, начал что-то отвечать, но его вместе с прочими затолкали в другой коридор, и слов мы не услышали. Дядя гадко захихикал, потирая руки.

– Ученый совет не разрешает, Ученый совет не разрешает! – воскликнул он, будто продолжая давний спор. – Чихать я хотел на ваш Ученый совет. Вот он где теперь, ваш Ученый совет, в полном составе!

И Дядя сжал кулаки.

Нас он не замечал, как будто мы были пустым местом, – что я с Пригоршней, что Шнобель. Наемник пару раз порывался обратиться к Дяде, даже один раз поднял руку, как школьник на уроке, – но не решился.

Уйдя обратно в лабораторию, Дядя нетерпеливо пересек залитое светом помещение, затем вышел обратно в коридор.

Вдоль хаотичной процессии жителей «Березок» прошел озабоченный Брежнев, в черной форме охранника, со включенной рацией, висящей на клипсе на нагрудном кармане.

Увидев Брежнева, Дядя вскинул руку в патетическом жесте, как Ленин на броневике, и воскликнул:

– Дорогой друг, настал момент истины! Жду толь-ко вас.

Брежнев остановил размашистый шаг, обернулся:

– Уже?

Нервно огладил бритую голову, будто прическу поправлял.

– Загоню последних и буду! – отрывисто пообещал он.

Задумчиво кивнув, Дядя вернулся в лабораторию. Брежнев начал покрикивать на толпу, охранники стали подталкивать людей, увеличивая общую суматоху. Запертые в некоторых ячейках мутанты озверело кидались на двери, пугая персонал. Наемники уже прикладами заталкивали в камеры несчастных ученых с лаборантами.

Появился Валерьян, с набитым рюкзаком за спиной. Красивое лицо его светилось искренней радостью, я и не думал, что он способен на такое чувство.

Шнобель тоже заметил главаря.

– Заплатили, – удовлетворенно отметил он.

Между главарем наемников и Брежневым завязался оживленный разговор. Шнобель, подумав, решился все-таки ввести нас в лабораторию. Мы не сопротивлялись, мне так, несмотря на отходняк и накатившую вялость, хотелось узнать, кто этот Дядя и, в частности, – что он задумал. Когда находишься в плену у маньяка – а у него в башке явно шарики с роликами поссорились, – последнее особенно актуально.

Пригоршня, хоть и продолжал бурчать себе под нос, с любопытством начал крутить головой, да и я осмотрелся не без интереса. В первый раз тут было темно, и я многого не увидел.

Помещение было довольно большим, с высоким потолком. Стены белые, под потолком ярко горят десять люминесцентных трубок. Пол выложен белой матовой плиткой, отчего лаборатория немного напоминала операционную. Да еще эти приборы…

Вошел Брежнев, шаги его гулко отозвались в полупустом помещении.

Шнобель оглядывался с не меньшим интересом, чем мы. Внимание его привлекли шкафы с артефактами вдоль правой стены. Из одного такого я унес ночью «правдоруб». Почитав названия, наемник протянул уважительно:

– Прямо музей, да, парни?

Дядя обернулся на голос:

– Это еще кто?

– Человеческий материал, – успокоил Брежнев. – Для тестов.

– А, сталкеры? Ну хорошо. – Дядя метнул на нас недовольный взгляд из-под бровей. – Можно было и не тащить сюда.

– Материал?! – возмутился Пригоршня. – Что еще за тесты вы тут устраивать собираетесь на людях, франкенштейны хреновы?

Дядя поморщился.

– Кого, может быть, и стоило пригласить, так это моих научных оппонентов, – сказал он. – Но так как интерес у меня уже не научный, а личный… – он снова хихикнул и морщинистой ладонью провел по блестящей поверхности саркофага. Женщина внутри безмятежно спала, повиснув в толще прозрачного геля, приборы отмечали равномерное биение сердца, прочие показатели жизнедеятельности тоже были в норме, как я мог судить.

– Кто вы и что собираетесь делать? – резко спросил я, понимая, что другого шанса узнать, скорее всего, не будет. Дядя опять поморщился.

– Не стоило их тащить в лабораторию, – пробормотал он. – Вытащи-ка мониторы, голубчик, – обратился он к Брежневу.

Тот бросился выполнять просьбу. В присутствии Дяди он сильно изменился. С охранниками и наемниками Брежнев был резкий, уверенный в себе начальник. Возле Дяди он стал спокойней, движения более плавные, вообще вся фигура его излучала почтительность вплоть до угодливости какой-то. Мне стало противно.

Брежнев выкатил из угла стол на колесиках, с компьютером и двумя большими мониторами, подтащил к саркофагу и вытянулся рядом, готовый к новым приказам. У него было лицо… ну да, подумал я, лицо новообращенного адепта. Глубоко верующего фанатика. Дядя потирал ладони, приглаживал растрепанные волосы вокруг плеши, но от его неровных движений жидкая шевелюра только больше топорщилась. На мониторах отражалась карта Зоны – по которой плавно перетекали какие-то разноцветные овалы. Вроде как иногда изображают атмосферные фронты в прогнозе погоды.

– Где же вы, Татьяна Васильевна, притаились? – пробормотал Дядя, склоняясь над мониторами. – Неужели ничего не чувствуете, а? Ни волнения, ни страха?

– Вы ученый, – громко сказал я. – Работали тут, на базе. Над чем вы работали?

Дядя оглянулся с досадой, он уже и забыл, что мы тоже присутствуем в лаборатории.

– Мы изучали природу Зоны, – с возбужденным блеском в глазах отозвался он.

– Много узнали? – вмешался Пригоршня.

Дядя опять поморщился.

– Что с вами говорить, – так же досадливо отмахнулся он.